— Так, — начал размышлять я, — сегодня у нас 17 апреля, послезавтра будет 19-е… в принципе времени достаточно. А у нас образовались два… нет, полтора свободных дня — что будем делать?
— Ну я даже не знаю, — улыбнулась Марина, — я хоть и с Украины родом, но в Киеве никогда не бывала, можно погулять по городу.
— Решено, — отвечал я, — сейчас устроимся куда-нибудь и пойдём прогуляемся по стольному граду Киеву.
В СССР, если кто-то вдруг забыл, во всех гостиницах, даже в богом забытых Мелитополе, Моршанске и Жмеринке, таблички «Мест нет» были жёстко встроены в стойку администраторов. То есть мест в них не было никогда и нигде, вот такой вот пародокс эпохи развитого социализма. Хрен его знает, куда они девались. Так что обычным способом я даже и не пытался туда устроиться. А куда туда-то, спросите вы? Ну как куда, отвечу я — приехал в город Киев, живи в гостинице Киев. Бывшей Праге и Красном Киеве, улица Владимирская, 36.
— И как же ты решил вопрос с постоем в этом Киеве? — продолжите пытать меня вы.
— Очень просто, друзья мои, — отвечу я, — с помощью звонка другу.
Помощи зала и права на ошибку не потребовалось, а другом на этот раз выступил Леонид Быков… да-да, тот самый, который «В бой идут одни старики». Я с ним пересекался на Мосфильме во время съёмок «Пикника», а потом «Смертельного оружия», один раз даже водку вместе пили в гримуборной и долго разговаривали обо всём на свете, вот и обменялись тогда телефонами. В прошлой версии истории он должен был погибнуть в автокатастрофе в 79-м, ну а тут я слегка подкорректировал её, историю, рассказав под водочку, куда и когда Лёне не надо ездить и что вместо этого надо сделать. А он этого, как оказалось, не забыл.
Быков оказался на месте и даже относительно свободен, так что в наши проблемы он въехал мгновенно и пообещал их разрулить в ближайшее время. Жди, сказал, ответного звонка, что я и сделал. Припарковал машину на этой самой Владимирской улице, купил по мороженому за 19 копеек себе и Марине и начал ждать.
— Я помню из детства, что главная улица здесь это Крещатик, — сказала Марина, доедая мороженое, — как в Москве Арбат. Надо посмотреть.
— Ага, — согласился я, — Крещатик. Тут по преданиям князь Владимир крестил древних киевлян в христианство, вот и получился Крещатик. Это совсем недалеко отсюда, где-то вон там, — и я ткнул пальцем в южном направлении.
— И Владимирская горка какая-то тут есть, оттуда вроде всё вокруг видно.
— Тоже практически рядом, да вон её даже видно, — и я показал на восток.
Но тут зазвенел телефон у меня в кармане, высветив номер Быкова.
— Да, Лёня, — ответил я, — спасибо, Лёня… особенно ничем не занят… нет, что делать, пока не определились… а где это?… только я не один… договорились.
— И о чём вы там договорились? — встревожено спросила Марина.
— Он нас к себе на киностудию зовёт, на Довженко — поедем?
— Конечно, поедем. Только как же Крещатик?
— До завтра он никуда не убежит, я так думаю. Сейчас с гостиницей разберемся и к Быкову, — сказал я, и мы оба двинулись к стеклянным дверям гостиницы «Киев».
Администраторша сделалась сама любезность, когда я упомянул имя Лёни, и тут же определила нас в двухместный полулюкс на шестом этаже. Паспорта, конечно, проверила, но ни единого вопроса, почему у нас штампа из загса нет, не последовало — видимо, времена немного поменялись, за моральным обликом граждан следили уже не так строго.
— Ну вот, — сказал я Марине, закинув сумку с вещами в шкаф, — здесь кровать, там диван, выбирай, где спать будешь.
— Я подумаю до вечера, — отвечала она. — А сейчас поехали уже на киностудию, никогда не бывала в таких местах, очень хочется посмотреть.
Докатились до ворот Довженко буквально за десять минут, это и точно рядом оказалось. А там в отделе пропусков уже на нас бумага была готова, где было написано «С.Сорокалет с сопровождающим». Прошли внутрь и отправились искать Быкова.
— Здорово, — сказала Марина, крутя головой во все четыре стороны, во дворе как раз собирали декорации какого-то средневекового города. — Что-то историческое наверно снимают.
— Да, это скорее всего по Стругацким фильм снимают, по «Трудно быть богом», — вытащил я из своей головы план съёмок на Довженко в 86 году, — или по Жюлю Верну, этот, как его… Пятнадцатилетний капитан.
Быков обнаружился на втором этаже правого крыла в кабинете с лаконичной табличкой со своей фамилией. Он сидел в клубах табачного дыма и черкал что-то в тетрадочке, больше никого рядом не было.
— О, привет, — обрадовался он, увидев меня, — рад видеть. А это кто?
— Это Марина, моя невеста, — скромно ответил я, — едем к её родне в Припять, по дороге вот решили прогуляться по вашей столице.
— Когда свадьба? — поинтересовался Быков, вынимая из тумбочки стола коньяк.
— Этот вопрос находится в процессе обсуждения, — туманно ответил я, — вот после Припяти и определимся.
— Так, стоп, — вдруг что-то вспомнил Лёня, — мне надо отдать пару распоряжений по съёмкам, а потом я в полном вашем распоряжении.
— А что за съёмки-то, если не секрет? — спросил его я.
— Да какой там секрет — по книге Стругацких снимаем кино, туговато идёт что-то…
— Слушай, а говорили, что его какой-то немец должен был ставить? — задал я осторожный вопрос.
— Должен был, Фляйшнер какой-то… или Фляйшман, забыл уже… да сплыл весь этот немец — обнулили его и поставили меня, как заслуженного деятеля искусств.
— Ну поздравляю, чо… а можно мы с тобой вместе прогуляемся? Марина вот никогда на съёмочной площадке не бывала, ей очень интересно будет.
— Да никаких вопросов, пошли прогуляемся, — бодро отвечал Леонид и добавил, доставая пачку Беломора из кармана, — куришь?
— Не курю и тебе не советую — лучше уж водку пить, эффект примерно одинаковый, а вреда меньше, — прочитал я нотацию Быкову.
— Хорошо, я подумаю, — ответил он, на чём мы и закончили свой разговор.
Идти пришлось в самый низ, во двор, именно к тем декорациям, что мы видели только что.
— Блять, — немедленно заорал Леонид, не смущаясь присутствием дамы, — опять не закончили! И опять всё не так собрали — вот этот кусок (и он показал на фанеру с изображением чего-то средневекового) где должен быть? А вы его куда присобачили? Чтоб через пять минут поменяли!
— Ну ты крут! — восхищённо сообщил ему я, — я бы так не смог.
— Да ерунда, — ответил он, — у нас тут по-другому нельзя, уважать перестанут. О, а это Саня, привет, ты что тут делаешь?
Я присмотрелся и узнал Александра Филиппенко, он же должен играть дона Рэбу, вспомнил я.
— Привет, Лёня, — ответил он, — обживаюсь в декорациях, завтра же съёмки. А это кто с тобой?
— Мой старый знакомый, Сергей. А с ним его невеста.
— Совет да любовь, — рассеянно пожелал нам счастья артист, — да, слышал такую фамилию… ты же другой фильм по Стругацким снимал, да?
— Не-не-не, — запротестовал я, — «Пикник» снимал Спилберг, а я только рядом постоял.
— Знаем-знаем мы, как ты там рядом стоял, — усмехнулся Филиппенко.
— А Румату у вас тут кто играет? — поспешил сменить тему я. — Я слышал, что поляка какого-то хотели позвать…
— Да, был такой вариант, поляк-каратист, но он сам собой отпал, теперь у нас на этом месте Ярмольник.
— Да вы чо? — не смог я сдержать своего удивления, — это который цыплёнок табака?
— Ну да, а что такого-то?
— Даже я бы лучше сыграл, — пробубнил я себе под нос, но это услышали и Быков, и Филиппенко.
— Короче так, — трубным голосом провозгласил Лёня, — чтоб через час всё было собрано и блестело. Приду проверю. Если блестеть не будет, все без премии останетесь в этом месяце.
Декораторы молча начали разбирать неправильно присоединённый кусок замка, а мы уже вчетвером (плюс Александр) вернулись в кабинет на втором этаже, где Леонид немедленно разлил коньяк по стаканам.
— Нене, — запротестовала Марина, — я коньяк не пью.
— У меня где-то Массандра завалялась, — ответил он ей, шаря в тумбочке стола. — Массандру будешь?
Марина кивнула, а там действительно обнаружилась бутылка с розовым содержимым, неполная правда.
— Давайте за успехи отечественной кинематографии, — сказал Быков, и мы чокнулись и вылили напитки в рот. — А теперь расскажи, что там в Америке делается. Из наших людей никто, наверно, лучше тебя про это не знает.
— Америка, — начал я в который раз свою песню, — это край, где сходится небо с землёй, а в садах никогда не отцветает жасмин.
— Что, и правда там жасмин везде цветёт? — напряжённо спросил Лёня.
— Нет, конечно, это просто шутка такая, — ответил я, допивая остатки коньяка. — Но цветов там и вправду очень много, особенно в Калифорнии. Как живут? Да неплохо, если в среднем смотреть, лучше, чем мы, это точно. Но если кглубиться в детали, то бывает самое разное… меня, например, всю дорогу напрягало, что у них там огнестрелы разрешены, не только ружья, но и короткостволы, кольты разные, смит-и-вессоны, браунинги. Прямо с ними по улицам ходят, в открытых кобурах.
— Да может это и неплохо? — задумчиво ответил Филиппенко, — можно защититься, если грабитель нападёт.
— С одной стороны да, можно, но и обратная сторона у этой медали есть — если вдруг у человека психическое отклонение какое возникло, а психов у них предостаточно, представляете, что будет, если у него в руках кольт или М-16.
— А что такое М-16? — спросил Быков.
— Автоматическая винтовка, калибр 5,56, емкость магазина 30 патронов, — вывалились из меня такие сведения. — Аналог нашего калаша, если смотрели хронику вьетнамской войны, наверно видели — там все американцы с М-16 бегают. Так вот, я и спрашиваю, хорошо ли это копировать их опыт? Представьте себе пациента Кащенко с АКМ под мышкой?
— Но для покупки автомата наверно всё же справка от врача требуется? — предположил Филиппенко.
— Зависит от штата. Да, в большинстве мест справка от психиатра понадобится, но есть и такие территории, Аризона, например, или Мэн с Нью-Гэмпшером, где совсем ничего у тебя не спросят в оружейном магазине. Кроме автомобильных прав, конечно, права показать придётся.