Глава 12
Марина вытащила из бардачка карту города и углубилась в неё.
— Если не ошибаюсь, нам вот сюда надо, на Красную Пресню, — отметила она пальцем место на карте.
— Не ошибаешься, — подтвердил я.
— Тогда рули по МКАДу налево до Новорижского, а потом вправо и в конце концов упрёмся в то место, куда нам надо.
До больницы добрались быстро и без проблем, хорошо, что дикая автомобилизация пока не затронула СССР. Внутрь запустили без вопросов, но только меня, пропуска на Марину не оказалось. Она вздохнула и сказала, что подождет на улице, а я надел предложенный халат и поднялся на третий этаж. Вход в искомую палату никто не охранял, но я постучался на всякий случай, изнутри послышалось что-то вроде «заходите». Семёныч лежал, подключенный к какой-то медицинской аппаратуре, весь какой-то съёженный и посеревший, и не шевелился.
— Привет, Оля, я приехал, — сказал я Ольге, это она говорила «заходите», — что, совсем всё плохо?
— Да, привет, — сухо поздоровалась она. — Врачи говорят, что ему осталось два-три дня, сделать ничего нельзя. Сейчас я попробую его расшевелить, пусть пообщается с тобой. Раз сто, наверно, твоё имя повторил за последние сутки.
Она наклонилась к Высоцкому и что-то пошептала ему на ухо, он открыл глаза.
— А, приехал, — сказал он мне полушёпотом, — Оля, выйди, пожалуйста, на пару минут, мне нужно с ним с глазу на глаз поговорить.
Оля посмотрела на меня с какими-то укоризненными интонациями, но спорить не стала, а просто встала и вышла. Тогда Семёныч продолжил.
— Ну вот видишь, как оно всё обернулось-то… шесть лишних лет прожил, но хочется ещё немножко — поможешь?
— Как я могу тебе помочь-то, Володя? — спросил я. — Я ж не врач.
— Тогда в 79-м помог ведь…
— На травку намекаешь? — припомнил я подробности того года, — так ведь бабка Прасковья давно померла…
Высоцкий повернул голову к стенке, помолчал немного, потом ответил:
— Бабка же тебе наверняка что-то говорила про эти настои, вот и вспомни. А я взамен тоже тебе кое-что расскажу.
— Что это, например? — взволновался я.
— Кто и зачем тебя в Америке подставил, например… а ещё могу подсказать, что надо сделать и к кому подойти с твоей чернобыльской проблемой.
— Ничего себе, — на автомате воскликнул я, — и откуда ж ты это, например, знаешь, про мою чернобыльскую проблему в частности?
— Знаю, Серёжа, знаю… а откуда, извини, не могу сказать, это не только мой секрет. Ну так мы договорились?
— Сколько у меня есть времени? — вместо ответа перешёл я в практическую плоскость.
— До сегодняшнего вечера. Самый крайний срок — завтрашнее утро, до девяти-десяти где-то. Потом поздно будет.
— Замётано, как говорят в нашем дворе, — решительно ответил я и встал, — до вечера или а домани.
— Тогда уже не а домани, а стасера, — поправил меня Семёныч и отключился.
А я спорить не стал — а стасера, значит а стасера, а просто вышел в коридор и кликнул Ольгу, она стояла у окна, рассматривая распускающиеся берёзы в больничном дворе.
— Мы обо всём договорились, — сказал я её, — вечером я вернусь, жди.
И немедленно выкатился во двор. Марина сидела на скамейке и разглядывала карту Москвы. Увидев меня, обрадовалась.
— Что-то ты больно быстро.
— Вставай, поедем выполнять предсмертную просьбу Высоцкого, — огорошил её я.
— Так всё плохо там?
— Да, плохо, но мы можем попытаться кое-что исправить.
Сели в машину, и тут я начал мучительно припоминать состав бабкиных смесей и сборов… ничего не припомнилось.
— Ему нужен набор трав, тот самый, каким я его семь лет назад обеспечил, — начал я размышления вслух.
— А ты помнишь, что туда входило? — спросила Маринка.
— В том-то и дело, что чёрта лысого я что-нибудь вспомню… давай для начала достанем хоть какую-то книжку по фармакологии.
— Давай, — согласилась она, — это наверно лучше в специализированном магазине сделать, какой-нибудь «Медицинской книге», в Москве должна быть такая.
— По дороге сюда я книжный магазин видел, совсем недалеко, надо там спросить про медицину, наверняка подскажут, — предложил я, а Марина согласилась.
И точно, в этом самом когизе первая же продавщица за прилавком с макулатурными изданиями любезно подсказала адрес магазина, торгующего нужным нам профилем.
— К Савёловскому вокзалу езжайте, а там спросите, если что, — вяло пробормотала она из-за прилавка.
Я, раз уж зашли сюда, обозрел перечень того, что сейчас в макулатурный список входит — оказалось, что Дюма с Дрюоном остались в далёком советском прошлом, а на первые места выдвинулась фантастика и детективы. Причём из отечественных авторов имелись в наличии только братья Стругацкие и Булычёв, а остальной ассортимент был сплошь импортным, даже Стивен Кинг затесался в макулатурные ряды со своим достаточно травоядным «Кладбищем домашних животных». Марина дёрнула меня за рукав:
— Хватит глазеть, у нас ещё много дел до вечера.
Согласился с ней целиком и полностью и предложил проложить маршрут до Савёловской.
— Можно бы туда на метро было, — вслух подумал я, — наверняка быстрее получится, но боюсь, что Савёловскую ещё не открыли.
— А ты спроси у продавщицы, — предложила Марина.
Вернулся, спросил — действительно, эту станцию достраивают, но пока не ввели, так что опять на машине. За полчаса докатились до места…
— Эх, — сказал я, разглядывая Савёловский вокзал, самый маленький в столице, — сколько ж раз я отсюда в Долгопрудный уезжал…
— А что там в Долгопрудном?
— МФТИ, — буркнул я, — полбалла не хватило на вступительных экзаменах, пришлось удовлетвориться нашим политехом. Нам туда вон.
Магазинчик, продававший медицинские издания, был мал, тих и уныл. Я быстро отобрал три талмуда, один чисто фармакологический, два остальные по фито-тематике, с лекарственными растениями. Обошлось всё это счастье в червонец.
— А теперь расскажи в подробностях про бабку Прасковью, — попросила Марина, когда мы вернулись к машине и я попытался осилить хоть пару страниц из первого талмуда, — может и вспомнишь что-то по ходу рассказа…
Сел на заднее сиденье и вывалил на неё целый короб воспоминаний… там и Николсон с Фондой фигурировали, и Высоцкий с Влади, и бывшая моя Анюта с порядковым номером два.
— Так может ты у Анюты и спросишь? — вдруг предложила Марина, — у женщин память особым образом устроена, иногда запоминают всякую хрень.
— А что, это идея, — оживился я, — ради такого случая могу набрать номерок своей бывшей.
И я сначала полистал список контактов в мобиле, не обнаружил там искомого, и тогда достал из бардачка свою старую записную книжку — вот там-то нужный номерок значился.
— Ну будем надеяться, что она сохранила эту сим-карту, — с этими словами я набрал номер, послышались длинные гудки.
— Привет, Серёжа, — раздалось из трубки после пятого гудка, — рада тебя слышать.
—Я тоже, — довольно неискренне отозвался я и сразу перешёл к делу, — ты извини уж за беспокойство, но у нас экстренная ситуация, надо спасти одного человека, а помочь только ты можешь.
— Я слушаю, — просто ответила она.
И тут я в двух предложениях обрисовал проблему и поставил вопрос ребром — помнит ли она состав травяных смесей и если нет, то кто ещё может помочь? Ответом было довольно продолжительное молчание, после которого последовало:
— Помню, конечно, и с синей завязкой, и с красной, чего там было, но в паре компонентов могу и ошибиться, записывай, в общем.
Я лихорадочно нашарил шариковую ручку на торпеде и открыл записную книжку на чистой странице.
— Красная, — продолжила Анюта, — листья малины, черной смородины, обязательно чёрной, душица и бадан… кажется ещё резеда там была. Синяя — ромашка, лучше крупные цветки, чабрец, перечная мята, яблочная кожура.
— А пропорции? — попросил уточнения я.
— Вот этого уже не скажу… поровну всего можно, наверно…
— И ещё там один секретный компонент значился, в обоих сборах, — продолжила Аня, — его я не знаю.
— Спасибо, Анечка, — довольно искренне ответил я ей, — как у тебя дела-то? Может помочь чем надо?
— Помогать ничем не надо, — хладнокровно ответила она, — но за предложение спасибо. Я кстати сейчас в Москве, заключаем договор с Зеленоградом о совместной работе.
— Так может и увидимся, — предположил я, — звони, если что…
Тут мы и закончили разговор, но Марина на этом не успокоилась.
— А чего у тебя с ней случилось-то? — невинным голосом спросила она, — вроде такая дружная и красивая пара была, а потом вдруг трах-бах и нет никакой пары…
— Понимаешь, Мариночка, — протянул я в ответ, — надо бы было тебя послать за такие вопросы, но внутренние принципы не позволяют. Так что я просто промолчу. Поехали травы закупать.
— А что будем делать с секретным компонентом? — осведомилась Марина. — Без него может не сработать…
— Ну что будем… — лихорадочно начал размышлять я, — можно без него попробовать. Хотя стой, ты же чего-то говорила про траву, которая только в вашем Страхолесье растёт?
— Говорила, дикарка называется. Я даже с собой прихватила немного, у бабки стащила сама не знаю зачем.
— Вот дикарку и добавим, — решил я, заводя копейку.
Ингредиенты для травяных наборов нашлись в ближайших двух аптеках, в первой не оказалось резеды, но она обнаружилась во второй.
— Теперь бы это заварить где-нибудь надо, — вслух начал размышлять я.
— А прямо в больнице нельзя? — логично предложила Марина.
— Прямо в больнице нежелательно, — отмёл я этот вариант, — лучше уже готовый отвар привезти. Давай к Санычу что ли попробуем.
И я набрал на мобильнике номер Евстигнеева — оказалось, что он на гастролях в Костроме, так что и это отпало.
— Тогда на Мосфильм поехали, у меня там знакомые остались.
— Вот здорово, — обрадовалась Марина, — на студии Довженко я уже побывала, а на Мосфильме ещё нет. Наверно интересно там?