– Оля, уйди. Уйди, я сказала!
Та убежала, но явно начала подслушивать под дверью.
– За что ты их?
– На них была серия довольно жестоких изнасилований, восемнадцать эпизодов, две жертвы покончили с собой. Наказал, отрывая средства насилия. Голыми руками отрывал. Не пришить теперь.
Жанна замешкалась, пытаясь понять, как на это реагировать, после чего уверенно сказала:
– Так им и надо. Как представила, что мою дочку, кровиночку, могли вот так вот… Они живы?
– Двое нет: одного жертва ножом, другого я в окно. Зачинщики и главные подстрекатели были.
– Туда им и дорога, – также уверенно заявила Жанна.
– Кстати, вернёмся к прошлому нашему разговору. Помнишь, я предлагал создать совместный бизнес?
– Помню, – кивнула та.
– Я привёз образцы товара, они сейчас на складе, определись, как вступить на рынок. Наличных я тебе подкину. Лучше работать через верхние слои общества. Да и купить, кроме них, товар никто не сможет. Это очень дорого, сделано для элиты. Увидишь товар, сама всё поймёшь.
– Я в ателье теперь работаю, не в том, из которого уволили. Клиенты за мной перешли, которые меня знают. Есть очень серьёзные люди с деньгами, они возьмут, если правильно подать.
– У меня было свободное время, и я наделал буклеты. Сейчас принесу, – сходив в спальню – при этом невольно стукнул кухонной дверью Ольгу по лбу, – я вернулся с буклетами. – Тут всё ясно написано.
– Как красиво, – восхитилась та. Развернув буклет в лист, она стала читать.
Тут поработали Перун и я, но всё же больше он, мои были лишь идеи. В буклете ясно говорилось, что выпускающая фирма нигде не значится и работает только с очень богатыми людьми и правительствами разных стран. То есть афишировать себя им не надо, они уже имеют свой рынок продаж, и кому нужно, о них знают. В буклете были фото товаров с описанием, технологией применения и его последствиями.
– Прочитала? – спросил я. – Вот второй буклет. Тут ткани, тебе будет интереснее, чем парфюм изучать, косметику и омолаживающие средства.
Изучив всё, что я ей дал, иногда ахая в восхищении, Жанна наконец оторвалась от буклетов. Ими завладела Ольга, тихо прокравшаяся на кухню, и спросила деловым тоном:
– Когда пробники будут?
– Вечером, как стемнеет, завезу. Когда пробная партия закончится – а разойдётся всё быстро, ты сама понимаешь, – если надо будет ещё, звони мне. Держи, это номер, на него никто никогда не отвечает. Как пойдут гудки, просто сообщи, что тебе нужно из товара и в каком количестве. Мне передадут. Понятно?
– Да, – кивнула та и убрала листок в карман передника.
В это время вдруг затрезвонил дверной звонок, заставив вздрогнуть обеих хозяек.
– Гвоздев пришёл, – усмехнулся я. – Оль, впусти его. Интересно узнать, почему он меня так активно ищет.
– А это не?..
– Нет, у меня много дел в Москве было, и все они пересекались с вашими законами, – ответил я на её недосказанный вопрос.
– Чаю налью, – сказала, вставая, Жанна, когда Ольга убежала ко входной двери.
– Было бы неплохо, – согласился я.
Поесть я уже успел, пустая тарелка из-под второго отодвинута в сторону, поэтому с благодарным кивком принял бокал с тарелочкой и сделал мелкий глоток.
– Восхитительно.
– Доброго дня всём присутствующим, – сказал прошедший на кухню довольно крупный мужчина в форме следователя, это был Гвоздев. За ним, пытаясь обогнуть то с одной стороны, то с другой, торопилась Ольга. Она лишь на кухне его обошла и встала за моей спиной.
– Присаживайтесь, я вам чаю налила, – предложила Жанна. – Виктор предупредил, что это вы пришли.
– Вот как? – следователь сел за стол напротив меня и стал изучающе разглядывать, помешивая ложкой чай.
– Я смотрю, за полтора месяца ссадины и синяки сошли. Хотя шрам на брови остался. Чем я так привлёк ваш интерес?
– Ну как же, такой интересный молодой человек не может не произвести впечатления своими действиями. Это я как профессионал говорю.
– Но он же только машину разбил! – возмутилась Ольга.
Видимо, она не смогла прослушать наш с Жанной разговор на кухне, мы тихо говорили, понизив голос, поэтому любопытная егоза крутилась рядом, пытаясь понять, что происходит.
– О-о-о, девочка, по сравнению с остальными делами этого юноши та история просто детская шалость.
– А что он сделал? – любопытство у той никак не унималось.
– А вот это тебе знать не нужно. Кстати, вы не оставите нас вдвоём?
– Конечно, – согласилась Жанна, бросив на меня острый взгляд. – Оля, идём.
Когда дверь за хозяйками закрылась, Ольга имела недовольный вид – не дали послушать. Следователь спросил:
– Те в подвале, они были не с Земли?
Я молча кивнул, сделав очередной глоток чая.
– Ты тоже инопланетянин?
Невольно фыркнув, я неопределённо покачал головой и утвердительно кивнул, отчего следователь глухо выругался. И, печально вздохнув, сказал:
– Спасибо. Спасибо, что позвонил нашим и вытащил из подвала с семьёй. Прибывший первым наряд сразу прошёл по кровавому следу волочения, нашёл на двери мой китель и спустился к нам. Долго не искали, путь в подвал чуть ли не стрелкой был нарисован. Нас освободили и отправили в больницу. С детьми в норме, психологи помогают забыть случившееся. Жена только переживает, что дочка обезображена на всю жизнь. Видел у неё на щеке ожог? До костей прожгли, твари.
– Могу помочь в этом. Отдаёшь мне дочку, через три дня возвращаю. Никаких шрамов не будет, – поставив пустой бокал на тарелочку, предложил я.
Следователь, не мигая, молча смотрел на меня странным взглядом, пока не спросил:
– Зачем вы тут?
– Конкретно я или эти?
– Все.
– Ну, я тут по делам, старые долги раздаю. А антарцы – это корпорация, занимающаяся добычей и торговлей людьми. Там у них людей с высокими показателями интеллекта очень мало, идёт медленная деградация. А тут такой аквариум по выведению уникумов. Их крадут, вывозят и продают на рынках. Спрос огромный. Работают тут около шестидесяти лет. Из рабства выбираются в люди единицы. Остальные так и… Не стоит говорить, как утилизируют рабов. Аппетит пропадёт.
– А ты, получается, не из этих?
– Из другого государства, где рабство официально запрещено, наши государства часто воюют, двадцати лет не проходит, чтобы не было очередной стычки или военного конфликта. Я тут как частное лицо.
– Почему они нам не помогут?
– А зачем? Это дикие пространства, тут ничего ценного, разве что людской резерв, но для нашей империи он не критичен. Не интересны вы никому, кроме работорговцев. Кстати, их сеть в России я зачистил, на них и местные работали, и на контракте из их империи. Групп было несколько: один в Сочи, один в Сибири, пара в Ростове, ну и в Москве. Главарей я при тебе зачистил, потом медцентр и ещё одиночка, препод в одном из университетов, шею ему набок положил.
– Жёстко, – прокомментировал следователь, но одобрительно. – А олигарх со своими людьми тебе чем помешал?
– Дорогу перешли, а я никогда не колеблюсь в устранении препятствий.
– Больница и пропавшая девочка-подозреваемая – твоя работа?
– Знаешь же, зачем спрашиваешь?
– Та женщина созналась в убийстве подростка, все улики показывают на неё. Его отец, я так понимаю, тоже твоя работа?
– Жалко её было, не люблю, когда кому-то должен, а тут волей-неволей сдал её. Подумал, и искупил перед ней свой поступок. Был у полковника, был у лучшего друга его сына, он, кстати, хорошо полетал в окно, ну и других дружков, что в этих развлечениях принимали участие, навестил.
– Убил?
– Последних не посчитал нужным, оторвал средства насилия.
– Не опасаешься мне вот это всё так рассказывать? А если у меня с собой группа захвата?
– Нет. Ты один приехал, на служебной машине с водителем, она внизу ждёт. Даже если бы спецназ привёз, я его без особых усилий и последствий для себя положил бы и ушёл. Кстати, наружки не было, тебе позвонила соседка с первого этажа и сообщила, что я пришёл.
– Хорошо работаешь, молодец, – с искренним уважением сказал тот. – Планами поделишься?
– Через месяц улечу обратно, но пока тут буду.
– Улетишь? Значит, судно у тебя есть?
– Боевой корабль. Тяжёлый крейсер, который одним залпом способен уничтожить всю Москву. Кстати, у работорговцев ничего подобного нет, у меня тут самая большая дубинка, и главное… я очень хорошо умею ей пользоваться.
– Значит, ты одиночка, без команды или экипажа, – смог сделать правильный вывод следователь, пребывая в задумчивости. – Работорговцы так и будут продолжать тут работать? Почему ты не выходишь на правительства?
– Думаешь, они не знают? Некоторые в доле и получают процент… Не дёргайся ты так, в России чиновники используются втёмную, работорговцы осторожно тут работают. Тем более сеть я их уничтожил.
– Только в России?
– Я тут работаю, остальные мне не интересны.
– Почему работорговцы просто не захватят нас? Как я понял, для них это раз плюнуть.
– Это так, но захватывать не имеет смысла. Нужно выделять средства на содержание и всё остальное, включая охрану. Это съест часть прибыли, а антарцы деньги считать умеют. А тут вы сами разводитесь и плодитесь, знай самых лучших выдёргивай из косяка. Знаете, как рыбак рыбачит?
– Догадываюсь, – угрюмо ответил следователь, после чего спросил: – Ты вправду девчонку от СПИДа вылечил?
– Хм, выпытали? Удивлён. Да, вылечил. По одной из своих профессий я имею специализацию врача третьего ранга. Всего их три, с третьего по первый, последний, как вы понимаете, самый высокий и высокооплачиваемый. С тем оборудованием, что у меня есть, можно делать всё, даже клонов выращивать. Те умершие в тюремных больницах как раз клоны. Зеков в рабство отправили.
– А утерянные конечности? – загорелся в глазах следователя огонёк.
– Также без проблем, только занимает куда больше времени. Там от повреждений зависит.
– Обеих ног ниже колен нет и позвоночник всмятку.