&D!
Гэри не мог решить, что расстраивало его больше: судьба пропавшего паренька или то, как ужасно исказили суть игры D&D в громкой статье New York Times. Гэри, которому в принципе не нравились произведения Толкина, было противно читать о том, что D&D – подражание «Властелину колец». Безусловно, это был не первый случай, когда D&D ассоциировалась с Толкином. Гэри даже как-то заявил: «Я включил в игру некоторые образы из произведения Толкина, чтобы заинтересовать потенциальных игроков. Но на создание игры меня вдохновляли не они»[148]. Эта история с Толкином уже давно была для Гэри как кость в горле. К тому же его крайне раздражало, что D&D назвали «причудливой интеллектуальной игрой», не говоря уже о том, что автор статьи исковеркал название его компании, поменяв местами буквы «R» и «S».
– Да уж, зачетный репортаж! – прошипел Гэри себе под нос. Поскольку он уже знал о несчастном случае и о том, что полиция зашла в тупик, репортаж в The New York Times казался еще более нелепым.
Не успел Гэри переварить утренние новости, как зазвонил телефон.
«Ну что еще?» – подумал он, тяжело поднимаясь со стула, чтобы снять трубку.
Гэри старался не отвечать на поздние ночные и ранние утренние звонки, поскольку вот уже несколько лет их количество просто зашкаливало. Геймеры со всей страны обращались к нему за разъяснением правил, советами по освоению подземелий, а иногда с просьбами о трудоустройстве. Да, он любил поболтать, но у него больше не было на это времени. В результате с 1976 года его номер исчез из телефонных справочников. Однако сегодня звонил тот, у кого был его никому не известный номер, поэтому Гэри сделал исключение и снял трубку.
Это было 8 сентября 1979 года, Dungeons & Dragons пользовались в то время необычайным успехом, ежегодные продажи приближались к 2 миллионам долларов. Все было бы идеально, если бы не та утренняя статья: Dungeons & Dragons несправедливо связали с исчезновением студента, и теперь эта история муссировалась в прессе. Описание игры в Times стало очередным оскорблением TSR, поскольку компания и так привлекала нежелательное внимание из-за продолжающегося судебного разбирательства с Дейвом Арнесоном. Менее насущным, но не менее тревожным было то, что Брайан и его младший брат Кевин, который в ноябре 1976 года пришел в бухгалтерию TSR и с тех пор стал участвовать в управлении компанией, начали использовать принадлежавший им контрольный пакет акций в своих целях, и Гэри становилось все труднее с ними уживаться.
– Алло? – произнес Гэри.
Взволнованный голос на другом конце провода принадлежал Брайану Блюму. Гэри какое-то время слушал, а затем спокойно ответил:
– Да, Брайан, я видел. Это полная чушь.
За последние несколько лет всякий раз, когда Брайан выходил из себя, Гэри, казалось, расслаблялся, и наоборот – было очевидно, что противостояние между партнерами только нарастает.
– Не беспокойся об этом. Все уляжется через пару дней, – сказал Гэри и повесил трубку.
К несчастью, история Джеймса Далласа Эгберта III не была забыта. В последующие дни истерия в национальных СМИ достигла апогея. Статьи, подобные той, что вышла в The New York Times, появились во всех крупных газетах США. Заголовки кричали: «КУЛЬТОВОЕ ФЭНТЕЗИ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ В ПОИСКАХ КОМПЬЮТЕРНОГО ГЕНИЯ» или «СТУДЕНТ МОГ ПОГИБНУТЬ ИЗ-ЗА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ФЭНТЕЗИ-ИГРЫ»[149]. По всей стране самопровозглашенные эксперты выдвигали теории об опасном психологическом воздействии D&D на подростков и о том, что игра стирает границы между фантазией и реальностью.
Даже после того как частный детектив Уильям Дир несколько недель спустя нашел живого и здорового Эгберта в Луизиане, слухи об опасности D&D продолжали набирать обороты. Безумие СМИ достигло своего пика в романе Роны Джаффе, по которому в 1981 году сняли телефильм «Зловещая игра» с молодым Томом Хэнксом в главной роли. «Зловещая игра» – это слегка завуалированный пересказ несчастного случая с Эгбертом, основанный на впоследствии опровергнутой теории Дира о том, что игроки в Dungeons & Dragons путают реальность с вымыслом.
Во время многочисленных печатных и телевизионных интервью Гэри утверждал, что все предположения о пагубном воздействии D&D на молодежь – полная и абсолютная чушь, и называл их «безосновательной охотой на ведьм». Позже он добавил, что Джаффе была «второсортным автором, а ее книга – очевидным бредом… Компания TSR повела себя разумно, проигнорировав эти обвинения»[150].
Вскрывшиеся подробности исчезновения Джеймса Далласа Эгберта III сделали TSR мишенью для охочих до сенсаций СМИ, а когда журналистские мифы были развенчаны, выяснилась менее поразительная, но поистине мрачная правда. Во-первых, сам Эгберт был сложным юношей: очень умным, но эксцентричным. Интерес шестнадцатилетнего щуплого первокурсника к компьютерам, научной фантастике и фэнтези не добавлял ему привлекательности и популярности. Родители требовали от Эгберта блестящих успехов в учебе, это подтверждалось тем, что парень закончил школу на два года раньше. Наконец, Эгберт был гомосексуалистом во времена, когда общественность не отличалась терпимостью к нетрадиционной ориентации. Короче говоря, Эгберт был социальным изгоем и гиком в классическом смысле этого слова.
Уильям Дир стал недостающим звеном в создании настоящего циркового представления в средствах массовой информации. Дир был частным детективом из Техаса, которого наняли родители Эгберта, когда их сын пропал. Он славился нетрадиционными методами работы и любил внимание прессы. Дир придумал несколько теорий о том, что случилось с Джеймсом Далласом Эгбертом III, самой известной из которых стала понравившаяся журналистам байка про Dungeons & Dragons. Дир нашел в комнате Эгберта книги по D&D, пообщался с его друзьями и предположил, что именно эта необычная игра связана с исчезновением юноши. По крайней мере, эта теория звучала очень интригующе. «В некоторых случаях, когда человек играет в игру [D&D], он словно покидает свое тело и сходит с ума»[151], – объяснял Дир.
Позже он подробно описал этот случай в своей книге 1984 года «Мастер подземелий. Исчезновение Джеймса Далласа Эгберта III». По иронии судьбы и вопреки его первоначальной теории, книга раскрывает реальные обстоятельства дела Эгберта. Когда Дир нашел молодого человека в Луизиане через несколько недель после исчезновения, то отказался делать заявления для прессы из уважения к частной жизни Эгберта. Тем не менее слухи, связанные с D&D, так и не были окончательно опровергнуты, и инсинуации на эту тему продолжали появляться в СМИ.
Репутация D&D была подпорчена, а Дир снова оказался на пике популярности. Он расследовал громкие дела и подписывал контракты на книги со столь же сенсационными и возмутительными поворотами сюжета, как его первая теория о причастности D&D к исчезновению Эгберта. После «Мастера подземелий» Дир выпустил книгу «Пожалуйста… Не убивай меня. Правдивая история убийства Майло», скромные мемуары «Частный детектив. Материалы дел величайшего сыщика», и особенно абсурдную дилогию «О. Джей виновен, но не в убийстве» и «О. Джей невиновен, и я могу это доказать. Шокирующая правда об убийствах Николь Симпсон и Рона Голдмана»[152]. Вишенкой на торте было участие Дира в передаче канала Fox «Вскрытие инопланетянина» в 1995 году.
Оглядываясь назад, можно сказать, что инцидент с Эгбертом стал первой ласточкой в длинной череде скандалов, преследовавших D&D в дальнейшем. Теории, придуманные Диром и раздутые в СМИ, привлекли пристальное внимание общественности и породили множество споров вокруг этой необычной игры.
Однако D&D была не единственной настольной игрой, которая попала под «раздачу». Все новые экспериментальные варгеймы вызывали гнев и беспокойство родителей с момента выхода игры Герберта Уэллса Little Wars в 1913 году. Одни критики Уэллса выражали обеспокоенность: «миролюбивые родители вряд ли скажут писателю спасибо за то, что он создал Little Wars»[153], другие предупреждали, что игра может зародить в детях «мысли о войне»[154].
Несколько десятков лет спустя благодаря изобретательности Уильяма Дира и бурной активности СМИ игру D&D стали считать психологически вредной для подростков. Скандалы вокруг игры не утихали; вскоре начали появляться утверждения о том, что D&D пробуждает суицидальные наклонности и призывает подростков поклоняться дьяволу. Гэри комментировал все это так: «Средства массовой информации жаждут сенсаций, чтобы привлечь зрителей, продавать рекламу в эфирное время, зарабатывать деньги… Дело Джеймса Далласа Эгберта III стало прецедентом. Из-за охочего до популярности детектива и непроверенных данных, опубликованных в СМИ, на нас обрушился шквал лживых домыслов и необоснованных обвинений. Все это в совокупности породило теории, что игра подталкивает к самоубийству, пропагандирует сатанизм и порабощает разум. Да еще и сопровождается набором сложных для понимания правил. Чего еще можно было ожидать?»[155]
Более поздние обвинения в подстрекательстве к суициду и поклонении дьяволу были по большей части делом рук безутешной матери по имени Патриция Пуллинг, чей сын Ирвинг покончил с собой летом 1982 года. В поисках ответов она обнаружила, что Ирвинг был поклонником Dungeons & Dragons, и обвинила во всем игру. Оказалось, что Ирвинг играл уже пару лет, но она узнала об этом только после его смерти. Позже Гэри отметил, что это было отличным доказательством ее «осведомленности» о жизни сына. Впоследствии женщина основала «Общество обеспокоенных игрой Dungeons & Dragons» – Bothered About Dungeons & Dragons (BADD) – и вкладывала в его развитие много времени и ресурсов. Эта организация приобрела популярность среди ортодоксал