к объяснить все родителям. Что скажут мама и папа, когда увидят его? Что бы сделал Роланд?
Эта мысль придала ему смелости. Он приоткрыл входную дверь и тихо проскользнул внутрь. Подбитый глаз заныл, как только мальчик оказался в теплой прихожей. Соблазнительный аромат тушеной говядины, доносившийся с кухни, пробудил в Гэри аппетит и усилил тревогу. Он был голоден, уже почти пришло время обеда, и спрятаться было негде. Патефон отца проигрывал скрипичный концерт, но мелодия, которая обычно успокаивала Гэри, теперь, казалось, только усугубляла и без того мрачное предчувствие.
Гэри глубоко вздохнул и решительно направился прямо на кухню. Не успел он войти в комнату, как истошный вопль матери заглушил патефон и заставил вздрогнуть всех домочадцев.
Этот «сигнал тревоги» распространился по дому со скоростью лесного пожара, и через несколько мгновений на кухню ворвался отец. Он мельком увидел Гэри и тут же понял, из-за чего начался переполох. Гэри поймал суровый взгляд отца и почувствовал, что грядут большие перемены.
Но перемены коснулись не только семейства Гайгэкс. В глобальном смысле перемены, в чем-то хорошие, в чем-то трагичные, обрушились, как снег на голову, на всю страну. Шел 1946 год, Чикаго, родной город Гэри, процветал. Окончились Великая депрессия и Вторая мировая война, и Чикаго с его тремя с половиной миллионами жителей снова ожил: шумели поезда, трамваи и мощные автомобили американского производства. В южной части города выросли небоскребы из стекла и стали, пригороды застраивались однотипными одноэтажными коттеджами, в которые заселялись семьи тех, кто возвращался с войны. Здесь не жилось так хорошо со времен Сухого закона 1920-х годов, когда Чикаго, находившийся под властью легендарного Аль Капоне и его мафии, был одним из самых скандально известных и богатых городов в мире. Теперь он снова стал райским и тихим местом для всех, кроме разве что фанатов злосчастной бейсбольной команды «Чикаго Кабс», к которым, увы, принадлежал Гэри.
Семилетний Эрнест Гэри Гайгэкс жил со своими родителями в скромном двухквартирном доме по адресу Кенмор-авеню, 4113 на окраине района Лейквью, всего в нескольких кварталах от стадиона «Ригли-филд». Сегодня этот престижный район носит название Буэна-парк, а в то время там жили трудолюбивые семьи рабочих-иммигрантов.
Бейсболисты «Чикаго Кабс» и футболисты «Чикаго Беарз» вместе тренировались на стадионе «Ригли», что делало жизнь в этом районе захватывающе активной. Сидя во дворе перед домом, Гэри частенько слышал рев спортивных фанатов.
Отец Гэри Эрнест Гайгэкс был швейцарским иммигрантом и талантливым скрипачом, который когда-то играл во всемирно известном Чикагском симфоническом оркестре. Ходили слухи, что он был второй скрипкой, но уволился, потому что не получил места первой. Рассказывали и другие истории о невезении Эрнеста. В молодости ему предложили купить четверть доли в предприятии по производству газированной воды, которое затем превратилось в Coca-Cola Company. Позже он не прислушался к биржевому маклеру, который советовал продать портфель акций за день до краха 1929 года[18]. Как бы то ни было, чтобы прокормить семью, Эрнест в итоге устроился продавцом костюмов в Rothschild & Co. Позже Гэри тоже оценит хрупкий баланс между страстью, творчеством и работой.
Мать Гэри Альмина Бёрдик Гайгэкс по прозвищу Поузи вышла замуж во второй раз и была домохозяйкой. Она происходила из известной семьи в Лейк-Дженива и имела двоих детей от предыдущего брака, Нэнси и Хью, на одиннадцать и девять лет старше Гэри.
С самых ранних дней Поузи испытывала особую привязанность к младшему сыну. Она проводила с ним много времени, читая волшебные истории, мифы и народные сказки. Вскоре Гэри и Поузи стали соревноваться друг с другом, проходя тесты на словарный запас из журнала Reader’s Digest. «Я ненавидел проигрывать»[19], – вспоминал Гэри. Он стремился превзойти мать и очень скоро по знанию языка значительно опережал сверстников. Несомненно, в будущем это помогло Гэри формулировать сложные правила ролевых игр.
Гэри был единственным биологическим ребенком Эрнеста Гайгэкса, человека непростого и временами меланхоличного. Родной сын стал его зеницей ока. Неудивительно, что первое имя мальчика – Эрнест. Но он обычно представлялся вторым именем – Гэри; это имя ему дали не в честь родственника, а в честь великого американского киноактера Гэри Купера. Поузи была его большой поклонницей, и Эрнест, в то время уже мужчина средних лет, прагматичный и здравомыслящий, согласился на второе имя при условии, что жена никогда не будет крутить роман ни с кем, кроме него или самого мистера Купера[20].
Однако, пожалуй, наибольший интерес вызывает необычная фамилия Гэри – Гайгэкс. Она происходит от греческого слова, означающего «гигант». Семейная легенда гласила, что они были потомками филистимлянина Голиафа, ветхозаветного великана-воина. Филистимляне предположительно переселились в Грецию в библейские времена и обосновались в Швейцарии в Средние века. Юный Гэри любил мечтать о своих гигантских предках, странствующих по древнему миру – миру мечей и магии. Мальчик едва ли мог представить, какую роль позже сыграет в тех самых фэнтезийных мирах.
+2. Ночь страха
Восьмилетний Гэри неподвижно лежал на нижнем ярусе кровати и никак не мог уснуть. Ничего удивительного – он часто страдал бессонницей. Слишком о многом нужно было подумать, слишком многое вообразить, а в это время суток разум Гэри работал лучше всего. Несколько минут назад верхний ярус занимал его гость, бывший член банды Пиратов Кенмора Дейв Димери, но отец Дейва переселил сына в другую комнату, чтобы заставить мальчиков спать по ночам[21].
Прошло меньше года после «потасовки»[22] с участием Пиратов Кенмора, и отец Гэри начал спешно готовиться к переезду семьи в Лейк-Дженива. Очевидно, драка стала той самой последней каплей, и Эрнест по настоянию жены решил, что ее родной городок в Висконсине будет более безопасным и здоровым местом для воспитания детей. К концу лета 1946 года семья переехала к родителям матери Гэри, в дом ее детства. Бабушка и дедушка Гэри по материнской линии Хью и Грейс Бёрдик жили на Додж-стрит, 925 в большом бело-зеленом доме с шестью спальнями, просторной верандой и похожим на шале балконом на втором этаже. Этот загадочный дом выделялся среди других викторианских особняков. Он был словно из фэнтези-романа, и Гэри нравилось в нем абсолютно все. Ему казалось, что это место куда лучше их тесного и шумного чикагского жилища. К тому же у Гэри теперь была своя комната – первая дверь слева от лестницы. Мальчик мог выбрать себе комнату по душе, потому что его сводная сестра Нэнси недавно вышла замуж, уехала и родила ребенка.
Юный Гэри уже хорошо знал Лейк-Дженива – он навещал дедушку и бабушку каждое лето, сколько себя помнил. И ему нравились живописные окрестности городка у озера. Он уже успел обзавестись там хорошими друзьями. Во время долгих летних поездок Гэри сблизился с сыновьями соседей его бабушки и дедушки, Джоном и Джимом Рашами. Он также подружился с другими местными ребятишками, включая добродушного Дона Кея и хорошенькую рыжеволосую озорницу Мэри Джо Пауэлл. На самом деле мисс Пауэлл так хорошо ладила с соседскими мальчиками, что отец Гэри часто поддразнивал ее, называя мальчиком и сильно удивляясь, когда она возражала.
Гэри лежал в постели, больше не отвлекаясь на разговоры с гостем, его разум наконец успокоился, веки отяжелели, и он начал и засыпать.
Бум!
Громкий грохот прокатился по всему дому. Сердце Гэри замерло, волосы встали дыбом. Шум доносился сверху – с чердака.
«Нас атакуют? – подумал Гэри, садясь на кровати. – Нет, война закончилась… Может быть, землетрясение? Или… мне это показалось? Не может быть!» Конечно, у Гэри было богатое воображение, но он определенно чувствовал разницу между фантазией и реальностью.
Прежде чем Гэри смог придумать новые объяснения происходящего, он услышал стук: тук… тук… тук… Тук, тук, тук, тук!
Изумление и волнение сменились настоящим ужасом. Замирая от страха, Гэри юркнул под одеяло и начал считать звуки – всего «семь ударов»[23]. По словам Гэри, стук на чердаке был отчетливым, «как будто какой-то высокий и грузный человек шагал от южного фасада здания, откуда донесся первый звук, к северной, задней части чердака»[24]. Через несколько секунд в коридоре зажегся свет. Он услышал приглушенный звук шагов – кто-то спешил в его комнату. Гэри медленно натянул одеяло на голову.
Дверь распахнулась, свет из коридора на мгновение ослепил мальчика: он смог разглядеть лишь неясную тень.
– Гэри, что ты сделал? – строго спросила тень.
К счастью, это был голос миссис Димери. Родители, бабушка и дедушка Гэри отдыхали в Калифорнии, и бывшие чикагские соседи Гайгэксов, Джо и Джин Димери, согласились приехать вместе с сыном в дом на озере и пожить с Гэри.
– Это не я, – испуганно сказал Гэри, высунувшись из-под одеяла. И тут же понял, что страшные звуки вряд ли издавали мистер или миссис Димери.
«Держу пари, это Дейв», – подумал Гэри. Такие мистификации были как раз по его части. Но Гэри почти сразу отверг эту мысль, когда услышал, как мистер Димери будит сына в комнате напротив.
Когда миссис Димери включила свет, Гэри встал с кровати и оглядел комнату в поисках оружия для самозащиты. Со вчерашнего вечера по полу были разбросаны настольные игры, шахматы и игрушечные солдатики. Многочисленные книги и комиксы оккупировали полки и лежали стопками рядом с креслом. Комната выглядела так, будто в нее только что переехали. Через мгновение Гэри заметил то, что искал: бейсбольную биту и фонарик. Он схватил их и присоединился к трем товарищам по несчастью в коридоре, которые обсуждали план действий.