От последнего предложения меня передернуло, но выбора нам не оставили. Подхватив меня под мышки, Ладик зашагал следом за волхвами, заставив мою пушистую попу снова предчувствовать неприятности.
* * *
Главная изба волхвов мне понравилась. Было в ней что-то родное и с детства знакомое. Те же пучки сушеных трав и грибов под потолком, добротные деревянные полки с зельями и атмосфера тепла и уюта. Прямо как в ведической школе…
Грустно вздохнув, я примостилась на коленях у Ладимира и принялась грызть преподнесенную мужчиной морковку. Большую и сладкую, к слову, но остальные в это время с удовольствием наворачивали пироги и ароматное жаркое, что вызывало у меня уныние. Хотелось домой, очень. В свою мягкую кровать, к своему холодильнику и в свое тело! Отсутствие последнего печалило больше всего, ведь нас разделяло два желания Васьки и обещание помочь лесным существам. А для этого необходимо понять, что за силы вредительствовали в этом мире.
Кстати, о вредителях…
– А кто-нибудь знает, что это была за верещащая гадость? – поинтересовалась я у сидящих за столом.
– Анаки, – вздохнул один из старцев, представившийся Святозаром. – Выдернутый из загробного мира дух, впитавший в себя искру черного пламени Тарашаса.
Ладимир неопределенно хмыкнул, и я была с ним согласна.
– Звучит как страшная сказка на ночь. – На одних инстинктах я подтянула когтем морковь и смачно хрумкнула. – Может, расскажете подробнее?
Глядя в мои огромные глаза, волхв вздохнул:
– У каждого мира свои боги. Наш создали Иравим Светлый и Тарашас Темный. Два брата – начало и конец всего сущего. Долгое время они жили в согласии, каждый отвечал за свой удел: царство жизни и царство смерти. И все было хорошо, пока на земле не появились мы – люди. По своей глупости и незнанию мы извратили их суть: сделали Иравима оплотом веры, а Тарашаса – изгоем, демоном из бездны, символом всего самого плохого и темного. Конечно, у него появились свои почитатели, которые стали творить в его честь бесчинства. Обиделся Тарашас на такую несправедливость, решил наказать глупых людей, чтобы неповадно было рассказывать нелепые байки. Да только встал на их защиту Иравим, попросив брата не обижаться на людскую недалекость. Но слишком сильна оказалась обида темного бога. И наступил раскол…
Так в нашем мире появилась тьма, из которой просачиваются злобные твари и черные монстры. Мы, последователи Иравима, боремся с ними на протяжении уже нескольких веков. Раньше нам удавалось давать отпор и надолго прогонять темных, но год назад кое-что изменилось, и они стали гораздо сильнее, могущественнее. В последнем сражении погибла треть волхвов, а магия нашего мира ослабла.
– И вы спрятались, – подытожила я, глядя на старика без капли жалости.
Оставили людей без защиты, предпочитая отсиживаться за высоким забором.
– Тебе не понять, зверь иномирный. Погибнем мы – погибнет и все живое. Мы – единственное, что осталось от светлого бога. Единственное, что подпитывает искру его дыхания.
– Не поняла. Иравим мертв?
– Тарашас убил его в одном из сражений, так и не простив предательства…
– Какого предательства?
– Иравим выбрал свои творения, а не родного брата.
– Не буду спрашивать, откуда вам известны такие подробности, но что вы планируете делать дальше?
В избе повисла многозначительная тишина. Чудесно. У них тут мир на грани гибели, а единственные защитники самоустранились, закрывшись на острове. А ведь братва в темном лесу уже в панике. Первым встречным раритеты раздают, лишь бы избавили от напасти. И как моей пушистой попе из этого выкручиваться?
Видимо, нужно начать с выполнения прямых обязанностей. У Василька осталось еще два желания. Он вроде ребенок неиспорченный – может, попросит о спасении родного мира. Как бы подвести его к этой мысли?
Посмотрев на мальчишку, я похлопала ресничками:
– Васёк, ты уже придумал два желания?
– Нет, – буркнул пацан и отвел глаза.
– Морковку хочешь? – Я протянула ему обглоданный корнеплод.
В ответ он скривился, а я отложила морковь и поманила Василька за собой в коридор.
– Итак, – приступила я к обработке клиента, как только за нами закрылась дверь, – дело обстоит следующим образом: по своей воле или нет, но ты заключил магический контракт с моей фирмой. Одно желание, произнесенное тобой, я исполнила, осталось еще два.
Васька взлохматил волосы и нахмурился. По-видимому, это должно было означать тяжелую работу мысли.
– Понимаю, сделать выбор очень сложно, но придется. Мне лень быть ленивцем! Я устала: от блох, от постоянно текущего носа, от когтей, которыми можно случайно зарезаться. Я хочу снова быть человеком!
– А ты – человек? – удивленно спросил мальчишка.
– Представь себе, я женщина! Но из-за условий контракта вынуждена быть вот этим! – Я развела лапы в стороны, демонстрируя себя во всей красе, и жалобно посмотрела на Василька. – Давай подумаем, чего тебе хочется? Найти брата?
– Хм… у меня нет брата…
– И тут обманула, нечисть поганая! – прошипела я и покосилась на ссутулившегося мальчика. – Ладно, давай тогда думать. Может, ты хочешь целый дворец из конфет? Или новое корыто для мамки?
– Нет, – еще больше сгорбился Василёк, глядя на меня уже затравленным взглядом.
– Ладно, не беда, – вздохнула я. – День был тяжелый, неудивительно, что никакие мысли в голову не лезут. Вот отдохнем, так сразу лучше станет! Интересно, у них тут есть деревья на территории?
– Зачем деревья?
– Мне на них спать удобнее.
– А на кровати?
– Конечности мешают, – печально выдала я.
– Знаю! – победно выкрикнул малец. – Я желаю, чтобы ты снова стала человечкой… то есть человеком, в общем саба сомой… сиречь самой собой.
Над головой раскатисто громыхнуло, отчего мы оба даже присели. Загудел ветер, а в окна забарабанили крупные капли дождя. Недоверчиво посмотрев на Василька, я щелкнула пальцами… и ничего. Щелкнула снова – и опять осечка.
– Видимо, на сегодня в этом мире лимит чудес исчерпан, – взгрустнула я и похлопала ребенка по плечу. – Не расстраивайся, завтра придумаем более реальное желание. А сейчас идем проситься на ночлег.
Впрочем, просить не пришлось. Нам с Ладимиром великодушно выделили одну из комнат в общем доме, а вот Василька забрали в другую избу – поближе к светлой Искре, чтобы восстановить его ауру после соприкосновения с темной сущностью.
– Потрясающий мир! – буркнула я, когда мы с Ладиком остались одни. – Вражда богов, темные сущности лезут изо всех щелей, а защитники трусливо попрятались.
– Не попрятались, а затаились, – не согласился со мной проводник, медленно избавляясь от одежды.
– Ты чего это удумал? – Я удивленно похлопала большими глазами, осознав, что происходит.
– Хочу помыться с дороги, – ответил мужчина и кивнул в сторону бочки, исходящей паром. – А ты о чем подумала?
– О том же! Просто решила, что ты уступишь даме и дашь мне первой искупаться! – быстро сориентировалась я.
– Прости, но вылавливать за тобой блох и мокрую шерсть я не готов. Поэтому, дама, жди.
С этими словами он избавился от портков, представ во всей красе.
– Священный ленивец, у тебя снова течет яд по морде, – усмехнулся Ладимир и быстро преодолел расстояние до бочки.
Проводив взглядом шикарное тело, я утерла слюни и отвернулась к окну. Ну почему? Почему жизнь так несправедлива?! Была бы я в своем облике…
– То что?
– А?
– Если бы ты была в своем истинном облике, то что?
– Ты читаешь мои мысли?!
– Нет, ты проговорила это вслух.
– Надо отдохнуть, – пробурчала я.
Забравшись на кровать, я немного потопталась по ней и завалилась прямо на подушку. Вот пусть эта сволочь золотоволосая теперь счищает мою шерсть с наволочки и отлавливает блох с одеяла.
Уже в полудреме почувствовала, как мое тельце переместили куда-то на другой край кровати. Сонно фыркнув, я медленно проползла выше, забралась на грудь недовольно буркнувшего Ладимира, да так и заснула.
* * *
Ночью я почувствовала чужой взгляд… Еле-еле разлепив глаза, я пару раз моргнула и принялась осторожно искать источник беспокойства. Он обнаружился рядом – глядел на меня светящимися желтыми глазами.
– Ты чего? – хриплым со сна голосом спросила я и слегка поерзала, устраиваясь удобнее.
– Неожиданно… – прозвучал не менее хриплый ответ, а затем мужские пальцы взяли длинную рыжую прядь, отливающую медью в отдаленных вспышках молнии. – Хороша.
После этих слов я почувствовала, что вторая рука Ладимира скользнула по спине и замерла на полупопии.
– Ой! – пискнула я и попыталась отползти.
Мой сонный мозг наконец-то осознал, что произошло: во-первых, я снова стала собой – наглой рыжей ведьмой. Во-вторых, я вернулась в свое тело, но не в свою одежду. В-третьих, я лежала на столь же мало одетом мужчине и чувствовала это каждой клеточкой кожи. Особенно животом, касающимся напряженной плоти.
Попытка отползти была мгновенно пресечена, и я оказалась прижата к постели разгоряченным телом.
– Так вот ты какая, ленивец Мира!
– Ведьма, – поправила я, сказав это прямо в соблазнительные губы Ладимира.
– Мне нравится, – прошептал он улыбаясь. – Так что ты там хотела сделать, если бы была в своем истинном облике?
Мужская ладонь обхватила холмик груди, вырвав у меня протяжный стон.
– Не помню.
– Тогда давай импровизировать, – нехорошо усмехнулся Ладимир, а затем накрыл мои губы поцелуем. Да таким, что через пару мгновений я забыла, как меня зовут. А еще через минуту податливо откликалась на все прикосновения проводника, не забывая ласкать его в ответ.
Пока горячие губы скользили по телу, я царапала широкие плечи, заставляя Ладимира поторопиться. Пока он играл с моим телом, судорожно кусала губы и молила о пощаде. Пока он входил в меня – томительно медленно и сладко, могла только кричать от удовольствия.
Кажется, это была лучшая ночь в моей жизни…