Ладимир не пошевелился, вот только во взгляде теперь читалось восхищение.
Но меня уже понесло. Любая его реакция вызывала бурю эмоций. Мне хотелось растерзать его на маленькие кусочки и в то же время обнять крепко-крепко и поцеловать.
– Ты великолепна, – прошептал Ладимир. Я растерялась, и пока пыталась понять, как реагировать на комплимент, Ладимир выпрямился и прижал к себе. – Ты тоже дорога мне, ведьмочка. Друг, товарищ, любовник или любимый? Я стану тем, кем захочешь. Но неизменно я буду твоим защитником.
Горячие губы нежно коснулись щеки, и весь мир поплыл, подернувшись розовым туманом. Хотела ответить, но не смогла, завороженная тихим шепотом.
– Ты чудо: сильное и трепетное, иногда невероятно вредное, но искреннее и нежное. Мне хорошо рядом с тобой, и это единственно важная правда. Есть вещи, о которых мне трудно рассказывать, где-то даже стыдно, но… Я все поведаю, моя нежная ведьмочка, только чуть позже.
Жаркий шепот оборвался, а на смену ему пришел столь же жаркий поцелуй. Медленный и томительный. Все, что было между нами ранее, внезапно показалось спектаклем. Потому что нечто настоящее, действительно мощное и живое, происходило именно сейчас.
Это чувствовалось в движении его рук, крепких и одновременно бережных. Слышалось в тяжелом дыхании и гулком биении сердца. В том, как он избавлял меня от одежды, – словно сошедшее с неба божество. Осязаемое, но эфемерное, способное раствориться в любой момент.
Мой мир раскололся на «до» и «сейчас»…
«До» была моя симпатия, страсть и подозрительность.
«Сейчас» просыпалась нежность и нечто глубокое, потаенное и очень пугающее. Еще не любовь, горящая ровным пламенем полного доверия, уважения и преданности. Но нечто намного большее, чем симпатия. В данный момент я была не готова искать подходящие слова.
Я таяла…
От прикосновения губ к чувствительной коже, посылающих сотни разрядов по всему телу. От тихого шепота, обещающего блаженство. От размеренных движений, окончательно разрушивших связь с реальностью.
Кокон чужеродной силы окутал нас золотым сиянием. Здесь было место только для двоих: для их прерывистого дыхания, протяжных стонов и ощущения безграничного счастья.
* * *
Приходила в себя я долго, нежась в объятиях любимого, сидящего в кресле. Он осторожно перебирал мои волосы, поглаживал спину, целовал в висок.
– Помнишь рассказ волхвов? – неожиданно спросил Ладимир.
– Смотря о чем…
– О том, почему разругались братья-боги.
– Потому что глупые людишки превозносили одного бога, а в честь другого творили бесчинства?
– Я просил его угомонить своих подопечных, вразумить их, но Иравим уперся. Ему было скучно, и он хотел посмотреть, чьи фанатики одержат победу.
– Погоди… – Я медленно выпрямилась, чтобы видеть его лицо. – Ты хочешь сказать…
– Что я тот, кого считают братоубийцей.
Ладимир пристально наблюдал за моей реакцией. Его янтарный звериный взгляд улавливал малейшие изменения на моем лице. Но я не собиралась навешивать ярлыки, основываясь только на чужих рассказах.
– Что с ним случилось?
– Он сказал, что образ определяет последователей, и предложил спор: мы должны были приглушить божественную силу, переодеться людьми и спуститься в народ. Иравим собирался в логово моих фанатиков, чтобы доказать, насколько легко было наставить моих последователей на «путь истинный».
– И что пошло не так?
– Все! Во-первых, оказалось, что фанатики постоянно перемещались с места на место. Но где они фактически пребывают, я мог узнать только после начала ритуала в мою честь. В результате, когда мы явились по их душу, они уже свалили в неизвестном направлении, а в этих диких местах обосновались какие-то оголтелые воительницы. Моя внешность произвела на них неизгладимое впечатление, и они стали преследовать нас с братом. В лесу нам удалось от них немного оторваться, и Иравим предложил разделиться. Я должен был отвлечь дев на себя, а он – найти моих фанатиков, чтобы закончить спор…
– Действительно, – не удержалась я от язвительного замечания, – о чем еще думать во время преследования, как не о споре!
– Ты просто невероятна, когда сердишься, – прошептал Ладимир, отвлекаясь от рассказа. Накрутив на палец рыжий локон, он приблизил мое лицо к себе и поцеловал.
– Это стало понятно еще полчаса назад, – прошептала ему в губы. – Поэтому пока я буду одеваться, ты продолжишь рассказ. Во избежание, так сказать.
Не без сопротивления я все-таки слезла с коленей Ладимира и пошла собирать одежду, которую мы разбросали в порыве страсти.
– В общем, пока я пытался сберечь свою честь, вырываясь из окружения воительниц, Иравим нашел черное братство…
Ладимир тяжело вздохнул и тоже принялся одеваться: подняв с пола рубаху, встряхнул ее, и теперь у него в руках были брюки и белоснежная сорочка. Медленно застегивая пуговицы, он словно погрузился мыслями в прошлое. Я не могла отвести от него глаз: тренированное тело, широкий разворот плеч, волосы – словно жидкое золото, квадратный подбородок и раскосые глаза, густо опушенные ресницами. Признаюсь честно, я прекрасно понимала дев-воительниц, бросившихся в погоню за таким мужчиной!
– Я до сих пор не знаю, что на самом деле произошло, – продолжил он рассказ, – но образ брата не произвел на моих последователей нужного впечатления. Я прибыл в тот момент, когда ненормальные человечки пытались принести Иравима мне в жертву.
В голосе Ладимира отчетливо прозвучала злость, буквально осязаемая, сильная и страшная. Подойдя ближе, я обняла своего мужчину, успокаивая.
– Он бог, и его нельзя убить, но, видимо то, что на брата напали, когда он был… очеловеченным, что ли, как-то повлияло. Он застыл в очень странном состоянии… Даже не знаю, как назвать.
– Кома?
Поймав непонимающий взгляд напарника, я объяснила значение слова.
– Очень похоже. – Ладимир взлохматил волосы на моей макушке, немного грустно улыбнулся и вновь утянул меня в кресло. – Я спрятал его в надежном месте, скрыл свою внешность и стал искать способы спасения. А мир тем временем остался без надзора, из-за чего нечисть и распоясалась.
Мы немного помолчали, думая каждый о своем. Это было такое уютное молчание, что мне даже не хотелось шевелиться.
– Идея отправиться к волхвам показалась мне интересной. Все же они оказались самыми преданными последователями светлого бога…
– Но у старичков ты ровным счетом ничего не предпринял… Или я что-то пропустила?
Напарник рассмеялся:
– Один бессовестный ленивец смешал мне все планы.
– Это каким образом?
– А кто ночью превратился в сексуальную фурию и не давал мне спать до утра?
– Это я не давала спать?! – Моему возмущению не было предела, а этот нахал, будто только и поджидал момент, впился в губы поцелуем.
– Утром же события развивались в таком темпе, что я только и успевал следить, как бы ты чего не натворила и не улизнула от меня. Было ясно, что после выполнения задания ты вернешься в свой мир.
– Допустим, все, что ты сказал, правда…
Ладимир коснулся пальцем моих губ, мешая продолжить мысль.
– Не веришь? – Он изогнул бровь, только во взгляде был не скепсис, а смешинки.
Его палец плавно скользнул с губ на подбородок и стал очерчивать дорожку ниже, ласково касаясь кожи. Прошелся по шее, пересек ее основание, а когда добрался до края льняной ткани, то в разные стороны от его пальца стала разбегаться искрящаяся волна, преображающая мой наряд в шелковый пеньюар.
– Ну, допустим, ты – бог, – выдохнула я, пораженная его магией. – И что мне со всем этим делать?
Неожиданный стук в дверь оставил мой вопрос висеть в воздухе. Памятуя о находящихся поблизости родственницах, я предпочла побыстрее открыть. На пороге стояла метла, слегка пританцовывая на тонких прутиках. В черенок была воткнута записка: «Если вы не поторопитесь, они пойдут вас искать».
Почерк был мамин, и если уж она решила нас предупредить, значит, ситуация выходит из-под контроля.
– Пообщался ты с ведьмами в облике кошачьем, – тяжело вздохнула я, – покажись им теперь и в человеческом.
– А ты?
Ладимир неслышно подошел, и я только сейчас заметила, что он босиком. Это смотрелось неимоверно сексуально, но нужно было сначала проводить тетушек.
– А я пойду за своей одеждой. Не разгуливать же мне по дому в этом…
* * *
Пятнадцать минут спустя я зашла в гостиную. Еще на подступах меня заинтриговала звенящая тишина (обычно ведьмы создают много шума, тем более в присутствии интересной особи мужского пола). Он действительно бог, раз смог заставить их замолчать!
Усмехнувшись своим мыслям, я оглядела композицию. Ладимир в позе лотоса левитировал над центром комнаты с чайной парой в руках, а тетушки расположились на свободных местах и следили за ним пристальными взглядами, словно кошки за птенцом. Только мама и тетя Кларисса не участвовали в этом странном действе, попивая в уголочке чай.
– Что здесь происходит? – Я подошла ближе к Ладимиру и запрокинула голову.
– Игра. – Он улыбнулся.
– И какой приз? – Я недобро прищурилась.
– Поцелуй прекрасного… хм… принца.
Заминка перед последним словом явно говорила о том, что родственницы не знают статус того, кого решили поделить. До них пока не дошло, что это не они тут в кошки-мышки играют. Это бог развлекается.
– Тогда считай, что я победила! – Легонько потянув за штанину, я спустила темного бога на пол и поцеловала.
Когда мы оторвались друг от друга, в комнате почти никого не было. Только мама с Клариссой умилялись, глядя на нас, стоя у окна.
Вместо эпилога
С момента нашего разъединения – или, наоборот, воссоединения – прошел почти месяц. Потихоньку жизнь входила в привычное русло, но за прошедшее время столько всего случилось, что у меня до сих пор было ощущение, будто я бегу марафонскую дистанцию не останавливаясь.
После ведьминого круга Ладимир не просто вернул себе магию и тело, но и восстановил божественную силу, контроль над которой утратил после спора с братом. Не успели мы прибыть домой и торжественно отметить это событие, как мне прислали договор с новым клиентом.