на параде, блюститель увёл толпу прочь с площади. Их возбуждённый говор разносился по улице, пока они не исчезли из виду.
Зиглер повернулся к Вульфе и спросил:
— А мы готовы к отъезду, сэр?
Вульфе решил, что тот нарывается, но выражение лица Зиглера не допускало и намёка на осуждение.
— Мы ждём только…
Двери старой церкви позади него громко заскрипели, и сёстры-госпитальерки вышли под свет угасающего солнца. Брат Густав следовал за ними. Крики и проклятия, едва различимые сквозь холостые обороты двигателя танка, всё ещё раздавались из церкви. Вульфе спрыгнул с кормовой брони и ещё раз поднялся по ступеням.
Дессембра повернулась к дверям церкви и взяла тонкие руки священника в свои.
— Император скоро вознаградит вас, брат, — сказала она. — Но я попрошу вас ещё об одном. Канал Луго в руках врага, и мы должны попасть на Золотой путь другой дорогой.
Густав кивнул:
— Есть старый торговый маршрут, старшая сестра, которым мы пользовались, пока не построили шоссе. Езжайте сначала по просёлочной дороге на север. Несколько серпантинов уведут вас наверх в горный район, заканчивающийся прямо у восточной части пика Гормана. Там вы снова выйдете на Золотой путь.
— Сколько времени это займёт? — спросила Дессембра.
— Из того, что вы мне рассказали, старшая сестра, времени у вас будет в обрез, но это спасёт вас от неприятностей в каньоне.
Вульфе яростно ворвался в небольшую группку людей и встал лицом к лицу перед Дессемброй:
— Мы закончили увечить кадийских офицеров, нет?
Лицо Дессембры мгновенно окаменело:
— Следите за языком, сержант! Мы взяли то, за чем приехали, если вы об этом.
— Тогда почему он всё ещё кричит, варп побери?
Дессембра попыталась протиснуться мимо Вульфе, но он мгновенно схватил её за запястье. Она секунду поборолась, но хватка сержанта была словно из железа. Сёстры-аколитки сделали шаг вперёд, собираясь вмешаться, но холодный огонь в глазах Вульфе заставил их заколебаться.
— Отпусти меня, чёрт возьми! — выплюнула Дессембра. — Не то чтобы это не твоё дело, сержант, но генерал Курдхайм выразил своё мнение на этот счёт очень чётко. Его сыну будет оказана честь умереть вместе с планетой и её многочисленными праведными мучениками.
Вульфе захотелось ударить эту женщину по пухлому лицу:
— Какая честь? Он в кромешном аду! Вы что, не слышите?
Из глубин церкви доносились душераздирающие крики.
— Его страдания искупят нежелание исполнить свой долг, — ответила Дессембра. — Он предстанет перед Императором с чистой совестью.
Может быть от того, что Дессембра произнесла это слово, но Вульфе почувствовал, что не может больше подавлять свою собственную совесть. Он и так уже слишком долго давил на неё сегодня. Отпустив Дессембру и грубо отпихнув брата Густава в сторону, он зашагал обратно в церковь, вытаскивая на ходу лазпистолет.
— Вернитесь сюда, сержант! — завизжала Дессембра. — Приказ генерала был весьма определённым. Вы предстанете за это перед трибуналом!
Не останавливаясь, Вульфе оглянулся через плечо и крикнул:
— Это должна была быть операция "Милосердие", ты жирная гроксиха! Именно милосердие к нему я и собираюсь проявить!
Несколько секунд спустя из подвала раздался резкий хлопок лазпистолета.
По дороге, которую посоветовал брат Густав, они выбрались обратно на шоссе, не встретив врага, но небо быстро темнело, и Вульфе чувствовал, как время убегает, словно вода сквозь пальцы. Дорога в горы была тяжёлой, и более лёгким машинам пришлось бы трудно — она гораздо больше подходила для устойчивых бовиатов, — но у могучих двигателей имперских боевых машин хватало мощи для такой работы. Было несколько моментов, когда волосы вставали дыбом. Дважды, проезжая изгибы узких поворотов, «Прощальная молитва» едва не соскальзывала с крутой и узкой тропы. Она бы камнем полетела вниз, разбив насмерть экипаж, если бы Мецгер не продемонстрировал свои выдающиеся навыки вождения. Даже Хольц, всё ещё считавший новичка приносящим смерть, вынужден был воздать тому скупую похвалу.
К огромному облегчению Вульфе поверхность вскоре выровнялась. Они повернули на запад всего в шести километрах южнее старого селения, под ночным небом, усыпанным яркими перемигивающимися звёздами. Некоторые из них двигались — флотские транспорты и корабли сопровождения покидали орбиту со всей возможной скоростью.
«Император небесный, — думал Вульфе, глядя наверх сквозь открытый люк, — пусть последний корабль дождётся нас».
Вокс молчал. Вульфе смотрел, как остальной экипаж в башне борется с растущим отчаянием. Зиглер раскачивался взад и вперёд на сиденье, бормоча какие-то математические задачи в попытке отвлечься. Висс похлопывал по внутренней стенке башни и ворковал:
— Быстрее, милая! Ты сможешь!
Вульфе смотрел, как крутится минутная стрелка хронометра, всей душой желая ей замедлиться, но та вместо этого словно шла ещё быстрее. Фоновый шум интеркома шипел в ухо, прерываемый время от времени подтверждениями, когда Вульфе отдавал команды Мецгеру или напоминал всем о необходимости вести наблюдение за любыми появлениями оружейного огня в темноте. Но все те редкие орки, которых они встретили, были лишь зелёными трупами. Они валялись на дороге в окружении человеческих тел. Вульфе предположил, что боевая стая прошлась на север к Циммамару, убивая встреченных по пути беженцев.
Фары танка время от времени выхватывали стайки мальдротид, бесшумно плавающих в темноте и пирующих свежими трупами. Хольц и Висс, так же раздражённые зрелищем, как и желая отвлечься, запросили разрешения пострелять по жутким падальщикам, но Вульфе отказал. Стрельба и вспышки выстрелов могли привлечь нежелательное внимание. Он так и представлял себе, как орки затаились у обочины дороги в темноте, только и ожидая проходящую мимо цель.
Где-то на полдороге между пиком Гормана и Банфри, когда пройти оставалось чуть больше семидесяти километров, в воксе раздался голос Дессембры.
«Вы должны признать, сержант», — сказала она, — «что на такой скорости у нас нет никаких шансов успеть к отлёту».
— Я надеюсь, вы не предлагаете сдаться? — кисло ответил Вульфе. — Мой танк не создан для гонок, но водитель выжимает из него всё что можно.
«Я не сомневаюсь в нём, но думаю, вы не поняли, что я хочу сказать. Моя «Химера» легче и гораздо быстрее, чем ваш танк. Я полагаю, что раз мы более не находимся под непосредственной угрозой нападения орков и не нуждаемся в вашей защите, я могу отдать приказ своему водителю покинуть колонну и уйти вперёд. Крайне важно, чтобы наш груз дошёл до генерала Курдхайма. Я уверена, вы поймёте».
«Ну вот тебе и на, — подумал Вульфе. — Меньшего от тебя, Дессембра, не следовало и ждать».
— Тогда, Император дай вам скорости, — холодно ответил он в вокс.
«Химера» вышла из кильватера «Прощальной молитвы», обогнала её справа и пошла впереди. Однако, вопреки ожиданиям Вульфе чёрный бронетранспортёр не унёсся вперёд.
«Останови танк», — приказала Дессембра.
— Что?
«Я сказала — останови танк, сержант. Прикажи водителю немедленно остановиться».
Вульфе сделал как приказано. Висс и Зиглер повернули к нему нервные взгляды. Последнее, что они могли сейчас сделать — это потерять момент движения. «Химера» притормозила впереди, слабо подсвечиваемая фарами «Прощальной молитвы». Полстука сердца спустя открылся задний люк. Дессембра появилась в ослепительном белом свете, нетерпеливо маша рукой.
«Поторапливайтесь, сержант!» — раздался в воксе её голос. — «Если вы и ваш экипаж не будете на борту меньше чем через минуту…»
Вульфе едва поверил своим ушам.
— Все наружу, бегом! — приказал он. — В «Химеру», чёрт вас дери! Бросайте всё, бегом!
Залязгали распахиваемые люки. Вульфе подтянулся наверх и вылез из башенки, как раз увидев, как Мецгер выбирается из своего люка спереди танка. Хольц вывалился задом наперёд из спонсонного люка и приземлился с хеканьем на спину. Сейчас было не до грациозных выходов.
Вульфе добежал до задней двери «Химеры» и встал там, подгоняя криком солдат. Только когда все забрались внутрь, он влез сам, захлопнул и запер люк. Он услышал, как Дессембра сказала: «Пожалуйста, полный вперёд, капрал Фихтнер!», и машина рванула вперёд, ускорившись резким рывком.
Дессембра прошла через узкий пассажирский отсек и остановилась перед Вульфе. Она кивнула ему раз, затем, не отводя взгляда, села напротив.
— Видите, сержант? — сказала она. — Возможно, я не такое чудовище как вы думаете, особенно когда обстоятельства позволяют определённую свободу.
Но Вульфе не собирался прощать ей всё так просто. Он сомневался, что вообще когда-нибудь сможет полностью избавиться от кошмарных воспоминаний о церковном подвале. Не говоря ни слова, он глянул вдоль отсека на остатки своего экипажа и увидел, что его смешанные чувства отражаются на их лицах. Даже Мецгер, бывший с ними меньше суток, выглядел хмурым.
Дессембра проследила за его взглядом:
— Что с вами со всеми? Вы должны быть благодарны. Ваши шансы на спасение теперь значительно увеличились!
Печальная улыбка изогнула края губ Вульфе:
— Мы благодарны, старшая сестра, но мы также и скорбим.
Говоря так, чтобы услышал экипаж, он добавил:
— «Прощальная молитва» была самым лучшим танком, которым я имел удовольствие командовать. Она была надёжной и отзывчивой, меткой и неостановимой.
Его экипаж кивал в молчаливом согласии.
— С благословения Императора, её неукротимый дух вселится в другую достойную боевую машину. Пусть она переродится, чтобы сражаться во славу Империума.
— Аве, Император! — хором протянул экипаж.
Дессембра кивнула:
— Аве, Император! — затем крикнула в отсек водителя, где рядом с капралом Фихтнер ехала самая молодая из её аколиток: — Сестра Меллахд? Гимн, если вы не против. Что-нибудь, чтобы скоротать дорогу обратно.