— Когда тебя слушаешь, и вправду все легко и просто кажется. — Мия расправилась с завтраком и пыталась вытряхнуть крошки из постели. — Мне кажется, я уже совсем оклемалась.
— Тебе это только кажется. — Стивен усмехнулся. — Ты вылакала стакан стимуляторов и теперь, конечно, полностью оклемалась. Напомни мне об этом через часок-другой.
Раздалось тихое пиликанье коммуникатора, валяющегося на тумбочке у изголовья Мии. Не включая изображения и громкого звука, девушка, пользуясь гарнитурой, коротко поговорила с кем-то, односложно отвечая лишь «Да» или «Нет». Нажав сенсор отбоя, она с кряхтением сползла с кровати.
— Слушай, Стив, мне очень надо отлучиться. Просто кровь из носу. Ты меня дождись, пожалуйста. Будь как дома.
— Кровь из носа у тебя обязательно хлынет. — Хайес пожал плечами. — Но что с тобой сделаешь? Вали. Только я ждать не буду. Мне самому надо кое-какие делишки утрясти. Так что давай, разбегаемся, а чуть позже я тебя сам найду. Ладушки?
— Принято. Только ты не теряйся опять на полжизни.
— Я не потеряюсь. А вот ты постарайся воздержаться от прогулок с незнакомыми мужчинами в вечернее время. Удачи. И до скорого.
Как уже часто было в последнее время, Ли поджидала окончания тренировки Реззера, сидя в раздевалке. И как всегда в таких случаях, они занимались стремительным и бешеным сексом в этот раз прямо на полу раздевалки, боясь, что кто-нибудь войдет. И сразу после этого Ли буквально исчезла, даже не простившись. Это она проделывала тоже довольно часто.
Оказавшись в своей квартире, Дан сразу почувствовал висящее в воздухе напряжение. Оно сквозило во всем: в игнорировании Ленарой его возвращения, в ее раздраженно-обиженном виде, даже в подчеркнуто заботливом обращении с дочкой.
— Ну, что теперь не так? — Он не хотел надолго затягивать весь этот спектакль одного актера. — Чем ты теперь недовольна?
— С чего ты взял, что я недовольна? Я всем довольна. — Она достаточно себя завела и пошла навстречу ссоре. — Мы тут отлично проводим время без отца. Но у тебя же серьезные дела. Ты же весь в трудах праведных.
— Что ты хочешь? Я что, по-гурянски спросил? Чем ты раздражена? Тем, что я теперь много денег принес? Или ты считаешь, что мне теперь их просто так выплачивать будут? По-твоему, я теперь больше не должен заниматься тренировками? Да меня порвут в первом же бою, и мы опять лапу сосать будем.
— У всех есть работа, дела и проблемы. Я не перекладываю их ни на кого и успеваю с дочкой побыть.
— Отлично. Можно радоваться, что у нас хотя бы мать может побыть с ребенком. А я не могу освобождаться раньше, мне надо многое успеть до следующего боя. — Реззер чувствовал, что закипает, потому, что все время у него действительно затрачивалось на тренировки и другую подготовку к бою, и потому, что отчасти она все же была права.
— Да тебе просто плевать на нас. — Ленара, похоже, даже и не слушала его. — Тебе плевать на то, что дочка скоро забудет, как ее отец выглядит. Тебе плевать на то, что мы месяц уже ничем не занимались. Тебе плевать на то, что происходит в нашей жизни, что нового у нас, чем мы живем.
— Ты добьешься, когда-нибудь я тебе точно мозги поотшибаю. — Еще больше Дан злился на то, что она пеняла на его безразличие к дочке. Чувствуя, как поднимается бешенство, и не желая наломать дров, он вышел из дома, хлопнув дверью. «Что-то у меня часто это стало повторяться», — подумал Реззер, вспоминая сразу и о хлопанье дверью, и об угрозе в адрес жены, и вообще о ссоре. Прозвучали раскаты грома, и хлынул ливень. Но Дан, даже не поднимая воротника, побрел под дождем по улице, никуда конкретно не направляясь. Он просто разгуливал по округе, размышляя и успокаиваясь. Холодные струйки, сбегающие под промокшей насквозь одеждой, действовали отрезвляюще. Наконец, совсем замерзнув и справившись со своими нервами, он вернулся домой. Не снимая одежды, Реззер прошел в ванную и только там, раздевшись, забрался под горячий душ. Он слышал, как в ванную тихонько вошла жена, но не подал вида.
— У тебя кто-то завелся? — Она тоже теперь была спокойна.
— С чего ты взяла? — Дану не хотелось разговаривать, но он все же отвечал.
— Не знаю. Ты изменился. Тебя действительно совсем не стало рядом.
— Это потому, что у меня и вправду много работы. Я изо всех сил стараюсь заработать больше денег. У меня нет других вариантов это сделать, кроме как выкладываться по полной программе.
— Я имею в виду не только это. У меня тоже много работы. Но когда ты наконец возвращаешься к нам, ты все равно не рядом… Кто она?
— Я не хочу и не собираюсь больше об этом разговаривать. Не доводи все опять до ссоры. Просто иди и ложись спать.
Он ждал нового всплеска эмоций, ссоры, обид. Но ничего не случилось. Лишь так же, чуть слышно, затворилась за Ленарой дверь ванной.
Челтон в который уже раз обошел с проверкой обновленную систему охраны периметра лагеря. Помимо усложнения автоматической системы спецназовцы усилили и перегруппировали посты наблюдения. Особенно это касалось постов ночного времени. Сержант нисколько не сомневался, что отпущенные пленники вернутся. Вот только каким будет это возвращение? И, по давнему своему убеждению, он готовился к худшему. Ведь безопасности не бывает слишком много.
— Капрал, выгони там пару лентяев. Схожу посмотрю вокруг, — обратился Челтон к капралу Джонсу, сопровождающему его в обходе. — Давай, шевельни Гоблина и Жало.
— Подтверждаю, сэр. — Капрал умчался подгонять вызванных по коммуникаторам пехотинцев.
Те нагнали сержанта еще до выхода из лагеря, без всяких докладов пристроившись чуть позади.
— Хочу проверить пару хороших высоток для наблюдения. А ты, Жало, как снайпер, прикинешь, откуда нас могут пасти.
— Подтверждаю, сэр! — Пехотинец действительно был одним из снайперов группы.
— Давай, Гоблин, вперед. Идем вон к той высотке для начала, — махнул Челтон рукой в сторону ближайшей небольшой сопки, — оглядимся, а потом посмотрим, куда дальше топать. Жало замыкающий. Расстояние визуального контакта. Все, двинули.
Они растянулись, набирая интервалы между собой. Все шествовали в полном молчании. Лишь изредка они позволяли перемолвиться парой тихих слов, а чаще, постукивая По микрофону переговорного устройства, объяснялись жестами. На вершине сопки найти ничего не удалось. Спустившись по левому со стороны лагеря склону, двинулись к похожей на огромный клык скале. Жало сразу усомнился в рациональности посещения этого объекта. Дело было в том, что скала, на которую обратил внимание сержант, высилась хоть и в прямой видимости, но слишком далеко для наблюдения невооруженным глазом. А на обладателей биноклей и снайперских прицелов аборигены никак не походили. Но Челтон ничего не желал слушать, да и прогуляться им совсем не мешало, поэтому все бодро потрусили в сторону вздернутого пика скалы. У самого подножия Гоблин вдруг «сделал стойку» — предупреждающе вскинул руку, прижимаясь к самой земле. Челтон и Жало чуть ли не по-пластунски быстро подобрались к нему.
— Вон под тем уступом явный вход внутрь. И со стороны лагеря он не просматривается, — зашептал боец почти на ухо сержанту. — Отсюда видны обломанные на входе веточки. Зверь так не сделает. Это разумянин мешающие ветки пообламывал.
— Вижу. Давай потихоньку туда. Если что, брать живым. — Челтон, задрав подбородок, созерцал вздымающуюся над их головами скалу.
— Принято. — Гоблин, словно змея, бесшумно скользнул вперед. Через минуту он появился в проеме, жестом приглашая к себе. Он больше не скрывался, поэтому сержант со снайпером преодолели разделяющее их расстояние бегом.
— Сэр, вы будете удивлены. — Гоблин указал большим пальцем себе за спину, туда, где узкий проход в скале поворачивал вбок и вверх.
Челтон последовал по этому явно природному тоннелю. Достигнув его конца, сержант очутился на небольшой площадке, с которой, словно с балкона, открывался великолепный вид на лагерь. Вот только расстояние было великовато. Жало, поднявшийся следом, протянул командиру свою винтовку. Челтон вскинул ее к плечу и убедился, что теперь лагерь виден, как набор мишеней в детском тире.
— Что здесь происходит? — сержант оторвался от снайперского электронного прицела с многократным увеличением. — Похоже, на нас готовят охоту.
— Сэр, взгляните. — Гоблин, обрыскавший все уголки этого то ли тоннеля, то ли пещеры обнаружил в полутемном углу маленькую нишу с настеленной соломой. — Тут совсем недавно был тот, кто за нами следит.
— Почему? — Челтон приблизился.
— Вот это интереснее подстилки. — Солдат протянул тщательно обглоданную косточку птицы. — Во-первых, она не сырая. А во-вторых, не успела еще ни затухнуть, ни высохнуть.
— Дьявол. Мне жутко интересно стало, кто такие эти сэйсы, которых мы не видим. Сдается мне, кто-то посетил эту планету раньше нас. — Сержант вернулся на балкончик и залег, осматривая в прицел другие возвышенности и скалы, которые громоздились вокруг лагеря. — Не удивлюсь, если обнаружится, что эти сэйсы — простые пираты Вольного Мира, прилетевшие сюда за добычей.
Челтон поднялся, возвращая винтовку Жало. Размышляя, он прошелся по пещерке, впиваясь глазами в скрытые тенью стены.
— Ну что ж, просмотрим, что это за сэйсы. — Сержант для себя определился с планом действий и заговорил, обращаясь уже через гарнитуру к дежурному по лагерю: — Первый базе.
— Слушаю тебя, первый, — в наушниках немедленно зазвучал голос дежурящего сейчас пехотинца по кличке Пёс. Кличка эта прилипла к нему не из-за каких-либо личных качеств характера, а лишь из-за неправильного прикуса, делающего его похожим на бульдога или боксера.
— Пёс, отправьте погулять лентяев к пятой и восьмой лункам. Паука на третью лунку. Только музыку им быструю поставь. И еще, надо за погодой наблюдение начать. Как понял?
— Подтверждаю, первый.
Челтон кивнул Гоблину и Жало, и они все вмести начали спускаться вниз. А в лагере началась беготня. Ведь командир только