я блюдо и закуски. Щедрый Том смело выкатывает спасённые от крыс бочки. Всюду видны плетёные корзинки: от совсем маленьких, размером с ладонь и до совсем крупных, вплоть до одной особенно большой, кою украшают с особым тщанием и вот-вот доплетут. Мы практически тут же узнали, что эта вытянутая корзина с цветами и яркими ленточками, посвященна Анне и будет символом памяти, а ещё, в рамках почитания духов Леса и Воды, послужит просьбой от жителей, защитить душу погибшей и сопроводить её в лучший мир.
Девушки тут же решили приобщиться к подготовке этой корзины, а у меня мысленный фон снова склонился в сторону размышлений о смысле собственной жизни. Ведь у себя дома я привык к ежеминутной заботе со стороны Империи. Мы для неё любимые дети, нашим воспитанием и взрослением занимаются самым непосредственным образом. Все, кого я встречал в жизни были пропитаны чувством любви и долга к Симфонии. Наш уютный мирок больше походит на жизнь большой и дружной семьи. Лучший мир для нас — это и есть Империя. Нам не грозят катастрофы, орды демонов, преступные банды или что-то ещё. Мы старательно пытаемся растянуть жизнь в ней, а когда уходим на покой, то уже просто от приятной усталости. Неужели из-за прихоти Рейвиоллы теперь это не так?
Праздник понемногу начался. Мы сели за стол, где всем жителям хватило места. Начался пир, со смехом, рассказами и песнями. Нас чествуют и благодарят. Даже на лицах родственников и близких Анны читается признательность, я же всякий раз опускаю взгляд, терзаемый стыдом. Ещё недавно, когда всё только начиналось, первый груз ответственности казался мне тяжёлым, но сейчас он стал настолько весомым, что минувшие деньки кажутся беззаботными.
Общее веселье, конечно, увлекает. Стоило всем утолить первый голод, как пришло время для забав и танцев. Тут же в руках жителей оказались инструменты, и вот уже любительский ансамбль заиграл залихватский мотив. В отличии от разума, тело тут же отозвалось, и когда ко мне подскочила деревенская девчушка, я не смог отказаться. Взял только молчаливое согласие у Вероники. К ней тоже осмелился подойти молодой крепыш — сын трактирщика Тома.
Агнию приглашение настолько смутило, что спасать бросились другие девушки Комаринской и танцевать ангелок пошла уже с одной из них. А вот Валентине томиться в ожидании не хотелось, она сама нашла себе парня и с громким возгласом ворвалась в круг танцующих.
День иссяк в кураже празднования, но с приходом темноты настал апогей Речных Огней — расставив в каждую корзинку свечку или лучину, жители пошли к реке. Агния вызвала свечение на посохе, что один заменяет несколько факелов. В месте, где берег пологий и песчаный, мы спустились ближе к воде и принялись зажигать сначала свечи, а потом и пропитанные специальным маслом лучины, но не спеша спускать на воду. В общем порыве, решили выделить и с особенной красотой запустить по воде главную корзину. Сама собой возникла тишина. Больше не исторгая и звука, пустили сначала сонм маленьких огоньков, в середину посвящённую Анне корзину, а следом все остальные. Бесконечно красиво, под журчание и плеск, огни поплыли вдаль, в сторону леса и болот. Люди затянули песнь поминовения.
Немного позже, в момент, когда мы уже решили ложиться спать, Вероника поманила меня наружу из дома старосты. Агния и Валентина уснули. Перед тем, как выйти из комнаты, я с удивление посмотрел на них. В полутьме лиц не видно и нет возможности полюбоваться на безмятежный образ прекрасных спутниц, но в виду особенностей процесса сна в этом мире, немного странно видеть их спящими. Ведь по ощущениям мы словно закрывали и снова открывали глаза.
Стриодеал встретил свежайшим воздухом, кристальными небесами и волшебными трелями ночных птиц. Справа, над лесом и болотами творится нечто удивительное — подобно огромным языкам пламени, над ним взмывают разноцветные прозрачные всполохи. Словно бы кто-то сумел сохранить искорки от костра, перекрасить их в акварельную палитру и заставить фигурно выплясывать. Природные духи тоже справляют праздник, да только деревня спит и видим это только мы.
— Какой контраст и ирония с темой разговора… — тихо проговорила Вероника, любуясь зрелищем.
— Очень хочется узнать, какой.
В едва различимой тьме, она обернулась ко мне.
— Я вижу, что ты мучаешься здесь, Матус. Трагедия Анны только всё обострила.
У меня на миг перехватило горло.
— Это неизбежно. У нас нет выбора.
— Не совсем так, Матус, — мягко проговорила Вероника и немного приблизилась. — Я вполне согласна с Агнией, что играть здесь весело. Условно, конечно. К этому следует приобщить ещё и мой исследовательский интерес — Стриодеал, как магическое явление, очень загадочный. Я понемногу изучаю его магическую архитектуру и это весьма удивительно. Но речь сейчас о другом. Пусть, именно ты позвал нас сюда, но сейчас оказался в ловушке чувств и мучаешься от этого выбора. Я же права?
Мне потребовалось время на ответ:
— Понимаешь, мне нравится быть героем. Вернее, это в каком-то смысле выглядит, как воплощение мечты им стать, основанной на комиксах, фильмах… ну, ты понимаешь. Здесь всё даже лучше, чем когда мы спасали тебя. В Изнанке той версии мне совсем не нравилось, а каждый бой с врагами был самоубийственным. Падшего победил не я, а твой меч. Взлом защиты над его замком тоже не моя заслуга.
— Матус… — мягко прервала меня Вероника, безошибочно коснувшись моих губ пальцем. Я тут же замер. — Можешь не продолжать перечисление, демонстрируя какой ты ничтожный персонаж в этой эпопее. Это совершенно не так, но я хотела бы услышать то, к чему ты ведёшь.
— Эм-м… я хотел сказать, что хотя мне нравится некая геройская атрибутика и даже быт, реальность оказалась довольно жёсткой. Отказываться, конечно, не собираюсь, но чтобы ответить тебе, я должен рассказать о своей сущности. На самом деле я самый простой житель Симфонии. Я хочу вернуться в то время, когда ничего ещё не случилось. Точнее, такие мысли иногда посещают мою голову. Понимаю, как это низко звучит и, что тебе теперь может быть противно со мной…
— Хватит, Матус, — снова прижала палец к губам она. — Тут прохладно. Я бы хотела встать ещё ближе, ты не против?
От её прекрасного тела я и так чувствовал тепло, а теперь, когда Вероника формально попросила разрешение, но прижалась ещё до того, как начала говорить, тепло превратилось в жар. Возможно, это уже моё тело предательски предалось огню и потому так полыхает лицо?
— Нет, совершенно не против.
— Раз уж ты решил быть откровенным, то попробую и я: у меня никогда не было ожиданий героизма от тебя. Я же маг, Матус. Чтобы ты мог банально помочь мне, пришлось бы выложиться более чем полностью. Надеюсь, не нужно говорить, что при всём при этом я бесконечно ценю всё, что ты делаешь?
В Стриодеале мне заметно проще владеть собой, поэтому отвечаю вполне нормальным голосом, но с трепещущим нутром:
— Не нужно.
— Даже необычно — лишиться части былых возможностей. Ведь тут мы равны.
— Это так.
— Я не жду от тебя героизма. И что ты будешь кем-то ещё, тоже не жду. Матус, ты мне… хотя, скажу иначе — я бы хотела, чтобы ты оставался собой. В этом нет постыдного, что тебе нравилось быть обычным школьником. И ведь я всегда просила у тебя прощения, что мир магии забрал эту возможность.
Меня вдруг осенило: не нужно бороться с желанием обнять Веронику, если она сама попросилась в объятья. С глубокими переживаниями прижал к себе. По-настоящему дивное чувство — моя прекрасная аристократка, касаться которой я боюсь, слово она сделана из тончайшего фарфора, вдруг оказалась в объятьях. Пусть даже это всего лишь игровой мир, что даёт скидку на ответсвенность за поступки.
— Не помню, чтобы когда-то обижался на тебя.
— Потому, что добрый, — с лёгким смехом выдохнула она. — И всё же, я должна спросить — Матус, ты хочешь вернуться назад?
Озвучив это, Вероника вдруг ещё больше приблизила лицо и сделала пару явно слышимых вдохов, принюхиваясь ко мне. Предвосхищая вопросы, она поясняет:
— Жаль, что в Стриодеале представлена, не вся палитра запахов…
Отвечать на опасную реплику я не буду, хотя и взволнован. Лучше дать ответ на предыдущую:
— Хочу, чтобы всё вернулось назад. Не только я. Если бы даже завтра ты перенесла меня обратно в Бастион, сама пребывала там, как обычно днём, а ночью воевала где-то тут, то я сошёл бы с ума. Мне тяжело нести груз ответственности за мирную жизнь Империи, но кроме меня — других кандидатов нет. А ты… ты и девочки — вы самое прекрасное, что есть в моей жизни. Хочу и дальше быть рядом, а не бросать в пасть войны с Лордом, отсиживаясь за спинами.
Внимание: эта книга будет бесплатной — я открываю по главе для бесплатного чтения при каждом добавлении новой. Если вы можете и хотите, то поддержите меня покупкой подписки на этот том — буду благодарен. В качестве бонуса за это вы будете читать продолжение в числе первых. В остальном же — сюжет 3-его Бастиона будет цельным и законченным, планируемый 4-й том не повлияет на концовку — она не будет открытой.
Взволнованный Ружияр
Наступило утро. Валентина в своём репертуаре — энергична и шумна. Стриодеал защищает от хтонического естества рыжеволосой дивы, и я не сгораю в дурмане инстинктивного влечения, но изменить вулканическую суть новый мир не способен. Агнии в сени этой ауры хорошо и весело, она словно оленёнок в первозданном лесу.
Нам с Вероникой похуже. Вчерашние мысли до сих пор в голове и хотя откровенный разговор подарил облегчение, проблемы никуда не делись. К счастью, мощь лучезарной природы и жизнеутверждающий деревенский быт частично затмили остатки душевной хмари и мы дружно пошли завтракать.
Уже в таверне я поднял вопрос — куда дальше? В Комаринской хорошо, даже можно и пожить, но впереди ещё множество неразведанных земель, сотни заданий и выполнение главного. Более того, надо отнести оброк наместнику в Маркел — город, что служит региональным центром для нескольких мелких поселений в округе. Мы выделили его, как главное задание и стрелка на карте живо ускакала за границу разведанной территории.