Воспользовался моментом и сделал несколько скриншотов-фотографий.
— Я ожидала другого, — проговорила Вероника. — Видимо, задание будет непростым.
— Думаешь? — переспросила Агния. — А я очень надеюсь, что мы просто вылечим её папу и всё.
— Попробуем… — многозначительно отозвалась Вероника.
— А я только за попробовать! — по-своему поняла Валентина. — Сразу на постоялый двор идём?
— Ха-хах! — рассмеялся я. — Тоже интересно что там, но лучше если мы сначала найдём Лин.
Благосостояния Захолменской хватает чтобы поддерживать мощёную камнем главную улицу. Разномастный народ снуёт туда-сюда, но в основном это простые люди, зажиточные же ездят или на лошадях или в небольших повозках — таких встретили несколько. Опять же, не в пример Комаринской, тут от главной улицы отходят несколько переулков: пара с одноэтажными домиками и небольшими дворами, а одна та самая с ремесленными домами.
Простой люд по-прежнему приветствует и кланяется нам, а вот у зажиточных жителей такого пиетета не наблюдается. Ясное дело, что мне, как уроженцу заштатной деревушки Тохи, его и даром не надо, просто есть подозрения о важности этих отличий. Если для обычных людей мы — Герои и спасители, то кем будем для знати?
Валентине всё нипочём: глазеет по сторонам, под нос напевая незамысловатый мотив. В левой руке щит, в правой здоровенно надкушенное яблоко. И где только взяла?
Рынок обошли по периметру, чтобы не продираться сквозь столпотворение. Я с удивлением отметил, насколько разнообразные ароматы и вонь витают в воздухе. Учитывая, что мы всё же в игровом мире, волей не волей становишься ценителем. Вскоре гомонящая площадь осталась позади и мы пошли к другому концу главной улицы — здесь дома похуже, пониже, а замыкают самые обычные деревенские хибары с подсобным хозяйством.
— Ой! Это вы! — воскликнула Лин, что вышла на крыльцо выплеснуть воду из ведра. — Я и не ждала. Заходите скорее, сейчас накрою стол. Мы пообедали недавно, так извините, что не богато…
— Было бы из-за чего извиняться, — отозвался я и первым зашёл за низенькую ограду. — Как там отец?
— Да всё так же, — выглянула она из дома и снова скрылась. Затем уже из окна: — Я ему рассказала про вас. Не поверил. Говорит, что дурочка, напридумывала, мол, да сама и поверила, ибо простушка деревенская. Так что будет ему урок! Папа спит сейчас.
Склонившись под косяком, мы вошли в тесную хату. Лин спешно накрывает на стол и даже скатерти белой не пожалела. Я-то заядлый фанат комиксов и потому знаю, что для фэнтезийного средневековья ткань была дорогим материалом и скатерть стелили не по каждому случаю.
— Валентина, а у тебя, случайно, нет какой-нибудь еды в инвентаре? — посмотрел я на нашу деву битв. Головой она почти задевает низкий потолок и предусмотрительно скрыла щит в виду такой тесноты.
— В лагере много чего попалось, — радостно сообщила она, — а что?
— Давай поделимся с Лин едой?.
— Нет-нет, что вы! Нехорошо же получится.
— Для Героев свои правила, — ответил я ей с улыбкой и подмигнул Валентине. — Лин, а вообще давай ты нам покажешь, где твой отец лежит? Может быть даже быстро получится.
— Как скажите, — спохватилась она и просто положила огромный каравай на стол вместе с уже воткнутым в него ножом. — Но это вряд ли, что быстро. Колдун Валид сказал, что хворь очень сильная и потребуется несколько воздействий.
Дом маленький, поэтому идти никуда не пришлось: за тонкой межкомнатной дверью обнаружилась небольшая тёмная спальня. Пол ещё влажный после недавней уборки. Окно открыто, поэтому воздух в комнатке свежий. На высокой кровати в углу тихо посапывает пожилой человек.
В руках Агнии возник посох. Навершие слабо засветилось и почти тут же и воздух вокруг хворого мужчины. У меня в голове снова промчался ворох мыслей-сомнений: а что, если получится, как тогда с похищенной Анной? Но сейчас у нас есть персональное задание, значит…
Агния нервно вдохнула и выдохнула. Глаза не открывает. Я слежу за трепетом век и крыльев носа. Посох светится всё ярче, а полоска маны стремительно пустеет. Лин прикрыла рот ладошкой и пятясь отошла к стене. Звуки дыхания её отца прервались.
Вдруг перед глазами вспыхнуло системное уведомление, что основная часть задания выполнена и теперь нам нужно уведомить Валида о победе над хворью. Мы дружно обернулись к очнувшемуся мужчине.
— Лин, доченька…
— Папа! — бросилась она обниматься. — Смотри, я же говорила, что встретила героев Золотистой Хоругви — они настоящие! Идущие путём Святой Наготы во славу Создательнице нашей, Рейвиоллы.
Мы растерянно переглянулись — что ещё за хоругвь и нагота?
Тем временем мужчина сел на кровати и попробовал встать. Сначала неуверенно, словно не доверяя ногам, но потом лицо озарилось и вот уже он смотрит на нас во все глаза.
— О, вы уже всё? — показалась в дверях Валентина. Хотела зайти, но передумала, тесновато здесь.
— Воистину не лгали легенды, — благоговейно проговорил отец Лин. — Вы те самые четверо, что следуют путём бескорыстной помощи и торжества всеобщей справедливости… путём Святой Наготы!
— Вам лучше? — спросила Агния.
— Словно заново родился, — улыбнулся он.
— В общем это… — попробовал взять я под контроль ситуацию, — пойдёмте к столу. Хоть чая попьём.
— Простите, у нас только свой цветочный сбор и мёд, — встрепенулась Лин.
— Дочка! — зыркнул на неё отец.
— Ну и что! Это же Герои, а не гильдейские какие-нибудь.
— Простите меня! — вдруг склонился мужчина, чем заставил нас обернуться на полпути выхода из комнатки. — Тяжёлая жизнь изменила меня.
— А за что вы извиняетесь? — спросил я.
— Папа возмутился, что я про мёд сказала, — виновато улыбнулась Лин. — У нас его мало и мы используем как лекарство.
Валентина покосилась на них, но ничего не сказала. У меня же нет сил сдержать эмоции:
— Да вон же полный стол еды! И не надо никого мёда — мы сами угостим.
Лин и отец вконец смутились и тогда вперёд выступила Вероника:
— Нам нужна ваша помощь. Давайте сядем за стол или куда-то, где найдётся место для всех, и вы нам расскажете про вашу деревню. Очень интересно знать, что же тут не так?
Хозяева дома попросили нас не беспокоиться и подождать на улице, куда вынесли пару лавок и два стола разной высоты. Мы расселись и начался рассказ, направлять течение которого взялась Вероника.
Захолменская действительно зажиточная деревня и твёрдым шагом движется к статусу города. Голове и совету Гильдии предстоит ещё много лет заниматься обустройством селения, чтобы королевская канцелярия приняла на рассмотрение заявку, но вектор понятен. С одной стороны это хорошо, ведь на первый взгляд, живётся в деревне хорошо. Жители поначалу единогласно поддерживали эту политику и даже гордились. Поводов для кича хватало, так как у каждого достаточно родственников по окрестным сёлам.
Проблемы начались на моменте, когда вложенные деньги стали приносить прибыток. Ремесленные товары не только обеспечили Захолменскую первоклассным орудиями, так ещё и при продаже в Маркеле пользовались большим спросом. Пришло время решать, что делать с накапливающимися деньгами. Не сразу, но неумолимо, все их забрала под свой контроль Гильдия ремесленников. Деревенский голова подсел на вино, что исправно поставляли гильдейские посыльные, и к нынешнему моменту в деревне фактически есть две группы жителей: одни работают на Гильдию и потому в относительном плюсе, а вторые тоже в итоге работают на неё, но за копейки и с полным букетом унижений и лишений. Причём, не польстись первые на щедрые гильдейские харчи, то все вместе они бы могли вразумить захмелевших от богатства земляков.
Валид, когда решил обосноваться в Захолменской, занял старую полуобвалившуюся дозорную башню. Однако долго терпеть неудобства не пришлось: благодаря его крепкой “дружбе” с Гильдией, деревенские батраки быстренько привели башню на холме в порядок и теперь единственной отрадой для трудолюбивых жителей служит разноцветный свет идущий с её верхушки ночью. “Голодно, но красиво!” — выразился отец Лин.
— Мы пробовали писать наместнику в Маркел, — с горечью рассказывает он, — послание отправили тайно, да только в сговоре они, что ли… собрал всех бедняков голова наш, Исук, начал по-доброму, мол, всех любит и добра желает. Пьяный был опять, бес треклятый! А потом уже пошёл в разнос и засыпал угрозами. Так и живём. Я когда хворь подхватил, — там вон, за холмом, в пещере, — то к Исуку пошёл и в ноги кланялся, чтобы денег в долг дал на лечение. Спросил он: как отдавать собрался? И так, мол, должен в общак половину будущего урожая. Потому и пришлось собирать с миру по нитке.
Чай каким-то горьким показался. Я поморщился и поставил деревянную кружку на стол. Посмотрел на девушек: Вероника смотрит ледяным взором, у Агнии дрожат губы, а Валентина по одному тягает крупные лесные орехи с россыпи на столе. Встрепенулась от моего взгляда, обожгла зелёным огнём и говорит:
— Что, пойдём петуха им пустим?
Кровожадная улыбка испортила красоту лица, но моё нутро поёт с ней в унисон.
— Я… — заикнулся отец Лин и опустил взгляд в стол, — понимаю, что права просить вас о чём-то у меня нет, но вдруг получится без пожарищ и большой крови… очень бы хотелось.
Системные уведомления тут как тут:
“Помочь жителям Захолменской избавиться от гнёта Гильдии”.
— Что-то говорить пока рано, — твёрдо заявила Вероника. — Сначала нам нужно всё обсудить наедине.
Лин с отцом тут же встали из-за стола и поклонились, но вдруг встрепенулась Валентина:
— А что за пещера?
— Вы про ту, где хворь обитает? — уточнил папа Лин. — Хотите выжечь там всё? Это вон там, за холмом. Вход скрыт за буйными кустами смородины.
У Валентины в глазах вспыхнул голодный блеск, а папа с дочкой скорее ушли в дом.
“Обследовать опасную пещеру на западе от Захолменской”.
Я осуждающе посмотрел на Валентину. Вероника поддержала.
— Чего вы?