Словно почуяв направление его мыслей, Рита по дружески взяла его под руку и пошла с ним к столу, на котором адъютант Олега капитан Клейн лично, правда, с помощью одной из арбалетчиц хозвзвода, уже организовал ужин на четверых.
— Так что там с Рином? Это секрет? — спросила она, когда уместилась за столом между графом и Шерезом, напротив Клейна.
— Да какой там секрет, — ответил Олег пробуя мясную кашу, доставленную от котла штабной роты гвардейского полка, — Повёз объявление войны. И объяснение того, почему мы и дальше не могли терпеть все безобразные выходки Растина. Мы же не разбойники, как они, нападать без предупреждения.
Увидев ошалелые взгляды полковников, Клейн-то был давно в курсе, даже сам помогал Гортензии с формулировками послания, граф рассмеялся.
— Да не смотрите вы так. Думаете, какого хрена тогда столько сил на скрытность тратили? Вы прикиньте, сколько дней уйдёт у баронета на дорогу, — Олег зачерпнул очередную порцию каши и, подув, отправил в рот, — Когда в Растине получат послание, мы, я надеюсь, уже закончим с баталиями возле Юнгера и будем на пути к Коленду. И нам-то будет поближе идти.
До полковников быстро дошло. Тугодумием они не страдали. Ну а вопрос, зачем это вообще было надо, они оставили на решение своего графа. К тому же, сама идея с официальными объявлениями войны в этом мире была не нова. Олег лишь ускорил здесь тот путь, который прошла на Земле подобного рода дипломатия от времён "иду на вы" русского князя Святослава Игоревича, заблаговременно предупреждавшего врагов, до немецких и японских дипломатических нот, объявлявших войну, когда войска одних уже выдвигались к границам, а другие уже подняли в воздух самолёты, готовые уничтожить вражеский флот.
Чтобы не замедлять скорость движения полков, палатки и шатры не разбивались. Солдаты и офицеры ночевали в спальных мешках, ещё одном изобретении Олега. Точнее, его была только идея, а уж, как и из чего пошить тёплое и удобное для ночёвки вместилище тела, это и без его участия сообразили. Но вот для самого графа шатёр всё же ставили.
Когда, после ужина, Олег отправился почивать, его придержал Шерез.
— Там девчонки-арбалетчицы из хозвзвода, они, в общем, сам понимаешь, — подмигнул он, — Любая будет не против.
Олег установил не только для солдат и офицеров своей армии запрет на любовные шашни на всё время боевых и даже учебных походов, за чем строго следили, но и для себя.
Вот только греховные мысли, одолевшие его при общении с Ритой, вынудили его согласиться подтвердить правило о запрете всяких любовных похождений, путём исключения из этого правила. Всё же он тут власть. Слуга царю — отец солдатам.
— Давай ту, курносенькую, сержанта, которая днём с полотенцами прибегала, — всё же немного смущаясь из-за отхода от установленных им самим правил, сказал он Шерезу, — Только охрану от моего шатра подальше убери.
Пришедшая к нему в ночи девушка была действительно курносенькой и сержантом, но не та, которую Олег имел в виду. Шерез, или напутал, балбес, или специально так подколол — от него и такого можно было ожидать.
Обижаться Олег не стал, потому что эта девушка была ничуть не хуже той, что он приметил, к тому же оказалась, пусть и неумелой, зато старательной.
Гвардия и пехота затратили времени на переход до окрестностей Притеня, где в большой лощине, прямо у границы с Растином была назначена точка встречи двух колонн, несколько больше, чем планировали.
Причиной тому послужило весеннее половодье, которое превратило ручьи в речушки, а речушки в реки.
Майор Кашица вымотался настолько, что форма висела на нём теперь мешком, а обычно пухлые розовые щёки, ввалились и сменили радостный цвет на более грустный побледневший.
— Господин граф, пришлось посылать людей на вырубку дополнительных брёвен, — оправдывался он, пытаясь изобразить перед Олегом какое-то подобие строевой стойки, — Не рассчитали, что тут…
— Ты молодец, майор, — перебил его Олег, — Просто молодец. Родина не забудет своего героя, — добавил он шутливо, но когда увидел, что его шутка растрогала Кашицу до слёз, добавил уже полностью серьёзным голосом, — Я подумаю, как тебя наградить. А что касается вынужденной задержки, так в том твоей вины нет. Я понимаю.
Близко к Притеню они приближаться не стали. Колонны полков по широкой дуге обошли с востока город и вышли к лощине.
— Олег! — Уля соскочила с седла и бросилась в объятья брата.
Граф в это время разговаривал с командиром кавалерийского полка ри,Кретом, специально дождавшимся Олега, и теперь рассказывавшего подробности похода первой колонны через столицу Бирмана.
Чек, Асер Дениз, Нечай, Агрий и Уля, к моменту подхода второй колонны, организовывали заслоны вдоль границ силами обоих полков и отрядов разведчиков и контрразведчиков.
Чутьё, видимо, подсказало Уле о прибытии брата, и она, оставив своего Нечая, вернулась в лощину.
— Ну хватит уже, задушишь — оторвал от себя Улю Олег.
— Сама задушу, сама и излечу, — засмеялась виконтесса, — Я так по тебе соскучилась!
— Семеро, как будто мы год не виделись, — Олег пытался состроить строгое лицо, но, против воли, тоже улыбался, — Уля, ведь даже декады не прошло!
Хотя, ещё в своей прошлой жизни, Олегу приходилось встречать утверждение, что срок жизни надо измерять не часами, сутками и годами, а событиями и эмоциями. Исходя из такой логики Александр Македонский за свои тридцать с небольшим лет прожил гораздо больший срок, чем столетний пастух, самыми крупными событиями в жизни которого были свадьба сына и приезд внука десять лет назад к нему в гости.
Для Ули поездка по Бирману, с заездом в города и саму столицу королевства, по-сути было первым в её жизни заграничным турне.
Олег помнил свои первые детские впечатления, когда они всей семьёй, тогда мать была ещё живой, съездили в Болгарию. Это потом уже, став взрослей он понял, что ничего особенного в той бедной стране, кроме моря-то и не было. Но ещё долгое время он переживал массу эмоций от посещения другой страны.
Для сестры, эта неполная декада сухопутного круиза, была насыщена таким количеством впечатлений и эмоций, что, действительно, недолгая разлука с Олегом ей могла показаться многолетней.
— Конечно, от столицы я ожидала большего, — совсем не по-благородному хрумкая яблоком рассказывала виконтесса, сидя с братом за походным столиком в ожидании прибытия командиров полков и командующего, за которыми ри,Крет уже отправил гонцов и отправился сам с Ритой, хотя, насчёт истинных причин их удаления в компании друг друга, у Олега были серьёзные сомнения, — Тавел похож на Неров или Гудмин, только размерами намного-намного больше. На меня все так глазели. Правда я не поняла, чего там было больше — страха или уважения. А я ведь была в том платье, синем, помнишь? Для верховой езды, специально по рисункам Гортензии мне пошили. Как ты и говорил не скрываться, все регалии на себя нацепила. Еду такая…, — Уля немного замялась, пытаясь объяснить, как она выглядела для толпы.
— В дольче габано, — понимающе продолжил её мысль Олег.
— Чего?
— Того. Вон, твой любимый с нашими камрадами скачут, торопятся, — показал он на кавалькаду быстро приближающихся всадников, — Только теперь ещё и ри,Крета с Ритой искать придётся. Шерез, вижу, вон идёт от обоза.
В огромном штабном шатре на столе лежала большая новощенная доска со схемой местности вокруг Юнгера. Качество изготавливаемой бумаги хоть и становилось лучше, но пока делать из неё листы большого формата, чтобы они не рвались от малейших перегибов, не получалось.
Новшество, принесённое Олегом в этот мир, в виде указки, уже начало использоваться.
Первым, водя по схеме указкой, докладывал начальник разведки. Десяток агентов Агрия, из тех, кого искусству асассинов обучал сам Олег ещё в лагере возле замка Ферм, уже несколько декад, задолго до начала похода, обосновались в этих местах, в том числе и в самом городке Юнгере.
— Все семь баталий легиона, к сожалению, расположились в одном лагере, в семи лигах от Юнгера, — Агрий ткнул на точку схемы южнее круглешка, обозначающего город, — Первое время они вели себя достаточно дисциплинированно. Но потом, видимо, им это надоело, и они начали постепенно расслабляться. А когда сам Болз уехал в направлении Растина, правда, почему-то вырядившись в торговца, то дисциплина упала совсем.
— Болз точно решил стать твоим коллегой, вот и сменил облик, — хихикнула Уля.
— С тебя пример берёт, любит рядиться, — парировал Агрий.
По всей видимости, доклад начальника разведки звучал сейчас для графа с Тормом и Шереза с Кабриной Тувал. Остальные были уже давно в курсе излагаемого Агрием — за те сутки, что ждали вторую колонну, они уже всё услышали и обсудили, поэтому доклад у них интереса не вызывал. Рита тоже слушала в пол-уха, её, наверняка, уже ри,Крет просветил.
— Как вы нас и учили, — продолжил Агрий, обратившись к Олегу, — близко к лагерю одиночками агенты не приближались. Там, и правда, много магов, и кто-то из них в любой момент мог проверять округу заклинанием Поиск Жизни. Зато часто пристраивались, под тем или иным видом, в идущие мимо лагеря караваны. Одной моей агентке, удалось наладить близкие отношения с одним из стражей, несущих службу на надвратной башне со стороны лагеря, она изображала влюблённую дурочку. Недавно, правда, её ухажёр попытался пойти чуть дальше допустимого, пришлось ей приласкать его ударом между ног и сбежать…
— Нельзя так с ценными источниками информации, — укоризненно вставил Олег.
— Но она достаточно часто бывала на верху башни, куда ходила на свидание с этим стражником, — продолжил Агрий, после того, как стихли смешки, вызванные замечанием Олега, — Так что новое расположение и устройство лагеря мы знаем хорошо.
— Новое? — переспросил Торм.
— Да это я так выразился, — пояснил разведчик, ткнув указкой в схему, — Сначала они декаду здесь, возле леса, стояли, но озерцо они быстро загадили, а таскать воду с речки им было далеко, вот и перенесли на пол-лиги ближе к городку. В общем, лагерь разделён на ряды баталий. Вала и ограждений они не делали. Ждут, что со дня на день уйдут. В последнее время много легионеров подолгу проводит время в постоялых дворах, трактирах и кабаках Юнгера, кто-то иногда остаётся там даже ночевать. Днём в городке до трёх сотен легионеров может ошиваться.