Распространяться о том, что послужило причиной налёта на особняк Горловых, никто не стал. Но моя дружина пошла за мной не раздумывая. И это осознание грело, позволяя сохранять хладнокровие. Учитывая эту верность, я был убеждён — покажи я им, что стало причиной нападения, и дружинники наплевали бы на приказ не вмешиваться без крайней на то необходимости. Дашку слишком любили в доме Князевых, чтобы простить ублюдка.
Я подошёл к воротам, ведущим на территорию особняка, и поднял руку, сжимая пальцы в кулак. Кованая решётка, преграждающая проход, задрожала, быстро теряя очертания. А потом металл расплылся, оставляя две быстро застывших кляксы на месте ворот.
Тут же в особняке загорелся красный свет — включилась тревога. Но меня это нисколько не напугало. Я отпустил Жнеца, всё это время скрывающегося внутри. Аура Смерти, та самая, которую применяла Ликсис Талия, потекла во все стороны от меня.
И я пошёл вперёд, никуда не спеша.
Тысячу лет я так же шагал по мирам, чтобы забирать жизни тех, кто слишком много на себя взял. Тех, кто посчитал себя равным богу. Тех, на чьих руках скопилось чересчур много крови.
Первый выстрел хлопнул приглушённо. Я бы вовсе его не услышал, если бы не броня. Даже штатный доспех позволяет различить на таком расстоянии выстрел с глушителем. А уж мой доработанный и вовсе.
Пуля ударила в живот, туда, где в стандартной комплектации находилось уязвимое место. Но смятый кусочек свинца бессильно отлетел от установленной дополнительной пластины. Что мешало поставить такую на заводах? А чёрт его знает, никогда меня это не волновало.
Вытянув руку в сторону окна, из которого бил стрелок, я поманил пальцем, и винтовка вылетела в проём вместе с удивлённым криком хозяина. Оружие повернулось в воздухе и ударило снова. Падение тела я не слышал, а потом заставил винтовку разрядить весь боезапас. Оружие разлетелось на детали и рухнуло в кусты под окном второго этажа.
И охрана навалилась толпой. Они не ждали нападения, мы в столице, тут последний раз кровь друг другу пускали так давно, что дружина вряд ли имела распорядок на случай нападения.
Я поднял свою винтовку и разрядил оба патрона, отправляя на тот свет пару охранников. С моим даром контролировать полёт пули не проблема. Так что, даже укрывшись, дружинники Горловых получили по сюрпризу, разнёсшему им головы.
Летящие в меня пули со свистом изменили траекторию, описывая вокруг дугу, и устремились обратно. Выбивая бетонную крошку, брызги древесных щепок и струйки крови там, где снаряды настигали своих стрелков.
Я продолжал шагать вперёд, не задерживаясь и на автомате заправляя новые патроны в свою винтовку. Защита Горловых была такой же, как и у большинства дворян — чуточку зачарована, но без фанатизма. Зачем тратиться, если ни с кем воевать не приходилось ни разу за несколько поколений?
— Барон, на крыше вертолёт, — предупредил меня голос Тимура. — Сажаем птичку.
Невидимый для отбивающихся на земле охранников дрон разогнался и со свистом винтов влетел в машину. Начинённая взрывчаткой техника ударила прямо в кабину. Короткая вспышка, глухой взрыв, и столб чёрного дыма устремился в ночное небо.
— Хорошо, — ответил я и выстрелил снова, обрывая жизнь дружинников. — Следите, чтобы Горловы не сбежали, пока я иду в гости.
Охрана, высыпавшая наружу, кончилась, и я поднялся по ступенькам центрального крыльца. Бегать по всему особняку я не стану, пока отвлекаю внимание на себя, мои люди просмотрят все окна, чтобы найти главу рода и его сыночка.
Ослабив с помощью дара металлические петли, я пинком ноги выбил входные двери.
— Тук-тук, вашу мать.
Винтовка в моих руках тут же выплюнула дуплетом две пули. Спрятавшийся за перевёрнутым диваном дружинник отлетел к стене, окрасив её содержимым своей черепной коробки.
Ответный огонь ударил разом со всех сторон. Но их пули зависали передо мной, не в силах выполнить свою задачу. Дождавшись, когда дружине Горловых придёт время перезаряжаться, я щёлкнул пальцами, посылая подарки обратно, дополнительно разогнав их до сверхзвуковой скорости.
В мгновение ока гостиная окрасилась пулевыми отверстиями и брызгами крови. Не помогли им ни зачарованные бронежилеты, ни редкие каски, имевшиеся у офицеров. Слишком много свинца полетело в людей.
— Ваша милость, слуги забились в подвал, — сообщил голос Тимура.
— Пусть сидят, — ответил я. — Но если побегут — вы знаете, что делать.
Я спокойно перезарядил винтовку и двинулся туда, где на тактической карте, составленной с помощью сканирующих особняк дронов, красовались красные точки. Две таких пометки сейчас суетились на третьем этаже — наверняка это сам Станислав Викторович и его дрожащий сынишка. Интересно, он уже обмочился или только готовится, приберегая к нашей встрече?
Пройдя насквозь через два зала, я отпустил винтовку, позволяя ей повиснуть на ремне, и жестом открыл тяжёлые двери. Охрана, наверняка следящая за мной по камерам, которые я не трогал, на этот раз не стала стрелять. Видимо, чему-то парни да учатся.
Вместо этого мне под ноги полетела целая груда ЭМИ-гранат. Отключить броню, заставив все системы уйти в принудительную перезагрузку — нормальная тактика для нашего насквозь цифрового мира. Вот только я свой доспех зачаровывал не просто так.
Импульсы обрубили связь над особняком, нарушив работу систем. А я, как ни в чём ни бывало, двинулся к забаррикадировавшимся дружинникам. Первый из них бросился ко мне, занося руку с ножом — он выигрывал время для своих соратников.
Но стоило ему ступить внутрь ауры Смерти, как смелый мужчина резко побледнел, его губы посинели. Выпученные глаза неверяще уставились на моё забрало. А затем он рухнул на пол, лишённый жизни. Противостоять этой силе на этой Земле не умели совершенно.
— Слабак, — озвучил в пространство я. — Кто следующий?
Они переглянулись между собой и рванули прочь, уже не пытаясь в меня стрелять или ещё как-то купить для своего хозяина время. Меня не берут пули, я убиваю на расстоянии, не сделав ни одного жеста. Какой смысл подыхать, если и так ясно, что Горловы сегодня кончатся?
— Ловите беглецов, Тимур, — велел я, прежде чем первые дружинники окажутся снаружи.
— Есть, ваша милость, — отозвался воевода. — Огонь на поражение!
Красные точки, вырвавшиеся за пределы особняка, тут же гасли, из окна можно было наблюдать, как моя дружина выкашивает бегущих бойцов Горловых. Я бы мог их отпустить, если бы не одно обстоятельство.
Государь отправляет меня в Аэлендор именно из-за ауры Смерти. Той самой, о которой я знать не должен ничего. А выжившие дружинники могут дать показания, как их система безопасности — запись нападения. Так что все, кто меня видят, умрут, а записи я уничтожу.
Меня могут предать анафеме, судить, но все будут знать — трогать Князевых нельзя. Потому как в ответ к тебе может заглянуть Ярослав Владиславович и оставить от твоего рода только трупы.
Двинувшись прямиком на третий этаж, я спокойно наблюдал за тем, как готовятся дать мне свой последний бой сын и отец. На лестнице меня никто уже не ждал — охрана бежала от меня, как от огня, и гибла за пределами дома. Коридор также оставался пуст, ведь защитить дворян было больше некому.
Дверь в кабинет Станислава Викторовича была заперта. Но это меня не остановило.
Выбив укреплённую бронированием створку, как будто она была из фанеры, я спокойно переступил порог и посмотрел по сторонам.
— Не очень хорошо получилось, — признал я, глядя на то, что осталось от Валерия Станиславовича.
Парня придавило дверью так, что пытаться его спасти уже не имело никакого смысла.
— Кто ты такой, ублюдок⁈ — зарычал, едва не полыхая от гнева, глава рода Горловых.
Подпитываемая эмоциями магия рвалась из его тела, заставляя предметы вокруг Станислава Викторовича подрагивать. На собственного сына он даже взгляд не перевёл, прекрасно всё осознав с первого мгновения.
Я поднял забрало, и лицо готового к своему последнему бою Горлова побледнело. На него моими глазами взирала сама Смерть.
— Вот кто я такой, — ответил я и рывком притянул к себе кресло, в котором он сидел.
Тяжёлый стол снесло в сторону, я перехватил летящего в меня мужчину и, держа его за грудки, поднял над полом. Ауру я, разумеется, убрал. У меня не было желания даровать ему лёгкую смерть. Он не заслуживал снисхождения.
Моё лицо вновь стало человеческим, и я оскалился, наблюдая за тем, как в глазах Горлова появляется понимание.
— Ты… — прохрипел он.
— Ты посмел поднять руку на мою сестру, — вместо ответа сказал я. — И теперь ты почувствуешь на своей шкуре то, о чём мечтал для неё.
Положив вторую руку ему на лицо, я прикрыл глаза. А человек, висящий в воздухе передо мной, завопил от нахлынувшей боли. На пол потекла кровь из открывшихся ран там, где я заставлял гнить его плоть, имитируя раны. Отвалился сгнивший палец, который должен был стать доказательством решительности наёмников. Вместо разрезов на теле плоть расходилась, обнажая мясо и кости.
Он орал до самого последнего момента. А потом я просто бросил его на пол.
Вот и всё, кончились Горловы.
— Тимур, заходите, — отдал распоряжение я. — Нужно вытащить всё, что найдётся. Записи, документы, ценности, договоры. И поторопитесь, мы на рассвете должны взлететь.
Ликсис внимательно посмотрела на меня. Эльфийская принцесса втянула ноздрями воздух, её глаза чуть расширились. Однако разговор она начала лишь в момент, когда бронированный автомобиль покинул территорию особняка Князевых.
— Ты убил многих сегодня ночью, — утвердительным тоном заявила она. — Судя по тому, что я чувствую, ты был в своём праве.
Я приподнял бровь.
— Хочешь знать подробности? — уточнил я.
Жрица Морвель лишь головой покачала, и на её губах появилась слабая улыбка.
— Мне достаточно знать, что Мать Тишины получила их души, — ответила она. — А значит, всё сделанное тобой правильно.