Я кивнул и, откинувшись на спинку своего сидения, прикрыл глаза.
Бессонная ночь, особенно когда постоянно пользуешься даром, выматывает. Тело у меня человеческое, слабое, и такая нагрузка для него чрезмерна. Если бы не это, я бы просто устроил там массовую гибель, направив свою ауру на особняк.
Но я больше не Жнец, а лишь его отголосок. Такое напряжение меня бы убило.
Всё, что мы смогли найти в особняке Горловых, сейчас разбирали наши специалисты. Естественно, саму операцию я удалил, чтобы не создавать никому соблазнов лишний раз убедиться, что боги существуют. Не стоит лезть в эти материи, для человечества это слишком опасно.
Обладая же документацией Станислава Викторовича, человека, который способен заказать несовершеннолетнюю девчонку матёрым головорезам, можно найти много интересного. Я ни за что бы не поверил, что глава рода Горловых хранил только этот секрет.
А значит, даже если император наложит на Князевых какие-то санкции за самосуд, Владислав Константинович найдёт на чём подняться. В конце концов, отец имеет разрешение валить всё на меня.
Пусть достанут меня в баронстве Лесном. Я хотел просто прожить спокойную жизнь, но раз уж на меня навалили ответственность, за это должны заплатить. И какие-то деньги не оправдают того, что я оторван от семьи и живу в другом мире.
Хочет император, чтобы я служил ему? Тогда ему придётся идти на реальные уступки. А если он меня за это ещё и титула лишит — что ж, переживу. Первую свою жизнь я даже дворянином не был, и ничего, прожил как-то.
Ликсис привалилась к моему плечу, и я поднял одно веко. Эльфийка, до последнего находящаяся в Кремле, и лишь перед самым отъездом доставленная к нам домой, сладко спала.
Снова закрыв глаза, я мгновенно оказался в чертогах Смерти.
— Интересное развитие событий, — произнесла сущность. — Кажется, тебе это понадобится, Жнец.
В моей руке возник серебряный серп — точно такой же, каким орудовала Ликсис, перерезая глотки головорезам на границе моей земли.
— Я больше не Жнец, — ответил я, пытаясь разжать пальцы.
Однако оружие осталось на месте, будто приклеенное. Я прекрасно знал, что избавиться от него не смогу, но попробовать всё равно стоило.
— Расскажи это Станиславу Викторовичу Горлову, — сказала Смерть. — Но то, что происходит в этом мире, нарушает нашу договорённость. Получается, что моё обещание не выполнено. А я не обманываю никогда. Ты мне не служишь больше, но если поможешь навести порядок, я найду чем тебе отплатить.
Я кивнул, сжимая рукоять серпа.
— Спокойной жизни мне, похоже, всё равно не видать.
Глава 21
Москва, головное управление государственной безопасности.
Борис Емельянович смотрел на составленный подчинёнными отчёт о ночном нападении на дворянский особняк Горловых. Смотрел и чувствовал, что в деле этом замешана какая-то чудовищная грязь.
На своём посту начальника самой страшной службы Российской Империи, способной упечь в застенки любого по малейшему подозрению в крамоле, Борис Емельянович насмотрелся достаточно, чтобы понимать: в большинстве своём люди низменные животные. Они способны на любую гнусь, лишь бы добиться своей цели.
Ни один предатель не действует из идейных соображений. За этим всегда стоят шкурные интересы. Ни один наёмный убийца не выбирает своё ремесло из любви к искусству. Всем и всегда руководит выгода — не всегда она выражена в деньгах, но она всегда есть.
И вот такая показательная расправа над дворянским родом посреди столицы — это не внутренние разборки благородных семей. Это казнь. Суровая, беспощадная, не оставляющая и шанса тем, кто обитал в особняке. Уцелела лишь прислуга, да и та — не вся.
Сказать, кто напал, выжившие не могли. Им положено было во время объявления тревоги прятаться в подвале, они и спрятались. А кто не успел, тот словил шальную пулю и украсил своими мозгами стены. Максимум, чего удалось от них добиться — узнать, что внутри дома действовал только один человек. Но это и так было ясно по повреждениям интерьера, отчётам баллистической экспертизы и прочим косвенным уликам вроде следов от подошв на полу — палач не по воздуху явился, а в ворота вошёл, наплевав на бетонную дорожку, пёр через газон. Эту же землю собрали на полу специалисты.
Предположительно, мощное огненное заклинание вскрыло ворота особняка. Затем палач вошёл на территорию и, пользуясь чарами, вероятно, телекинеза, убил большую часть охраны их же пулями. Единицы, которым досталось более крупным винтовочным калибром — не в счёт. Ведь, чтобы держать сотни пуль одновременно, нужно больше, чем человеческое тело может вынести. Так что палач, явно зная об этом, прихватил с собой оружие, из которого самостоятельно расстреливал тех, кого не мог перебить телекинезом.
Дальше он ворвался в дом, уничтожил охрану, тела которой свалил снаружи, собрав большую кучу останков. Следы волочения наблюдаются по всему особняку, и в том, что это сделано руками самого палача, сомнений быть не может, других следов не нашлось.
После этого убийца добрался до хозяина дома. Взрывная магия — и бронированная дверь выбита, заодно придавив наследника Горловых. А вот участь Станислава Викторовича такой лёгкой не была.
Судебная экспертиза уже установила больше трёх сотен заклинаний совершенно чудовищного толка. То, что в кулуарах старались держать в тайне, выдавая лишь своим. Чернейшие чары, уничтожающие жертву, тяжёлые проклятия, пользоваться которыми могут единицы во всей Российской Империи, и это всегда должен одобрить лично его императорское величество.
Закончив с Горловыми, неизвестный обчистил всё, что только было возможно. Ни одного клочка бумаги, ни одного носителя информации в доме не осталось. Тайники в покоях вскрыты профессионально, собственные мастера государственной безопасности уже дали свою оценку — работал очень серьёзный знаток, ни лишних следов от инструмента не оставил, и при этом не сохранилось вообще ни одной пылинки в секретных местах. Выходит, знал, что и где искать. Он даже серверную вынес, аккуратнейшим образом отсоединив жёсткие диски.
Камеры на соседних улицах ничего как будто не заметили. Ни подозрительных машин, ни даже прохожих. Будто бы неизвестный просто появился из воздуха, а потом так же незаметно исчез.
Так кто же такой палач?
Звонок телефона на столе отвлёк Бориса Емельяновича от раздумий.
— Слушаю, — всё ещё пребывая в размышлениях, произнёс он в трубку.
— Скажи мне, Боря, что ты знаешь, что творится в моей столице, — раздался в динамике усталый голос императора. — У меня тут настоящий кошмар происходит. Только что благородные дворяне и аристократы узнали, что к ним могут вот так вломиться и помножить на ноль всю охрану вместе с семьёй. И ни одна собака даже не чихнула, что в особняке идёт бой.
Глава государственной безопасности позволили себе улыбку. Может, и хорошо, что общественность не знает, кто это был. Вон как перепугались ироды. Почему бы не выдавить из ситуации капельку пользы.
— Доказательств у меня, ваше императорское величество, нет, — ответил он. — Однако кое-какие намёки имеются. Я сейчас прорабатываю версии, если пожелаете, я могу закончить и рассказать, что мы здесь думаем, а могу прийти уже с фактами, чтобы никого не оболгать.
Не впервой такой подход использовал Борис Емельянович. А потому прекрасно знал — император не любит платить за свои ошибки, а обвинить кого-то придётся обязательно. И если впоследствии окажется, что слово императора — ошибка, это может дорого стоить правящему роду. У одного государя за такое корону отобрали вместе с головой.
— Я их успокою пока что, — принял решение его императорское величество. — Но ты мне предоставишь железные улики против тех, кто это творит. Мы поняли друг друга, Боря?
— Поняли, государь. Как только у меня будет чёткий ответ, я тут же вам сообщу.
Тот положил трубку, и глава государственной безопасности выдохнул. Немного времени он себе выиграл, а теперь пришла пора действительно найти эти самые намёки, иначе уже ему не сносить головы.
В дверь постучался помощник, и хозяин кабинета разрешил войти.
— Вы просили напомнить, когда принцесса Элендора пересечёт портал, Борис Емельянович, — озвучил причину своего появления подчинённый. — Только что она с Князевым перебралась на ту сторону.
Несколько секунд глава государственной безопасности смотрел на своего помощника, и в его голове вертелись шестерёнки. Мозаика складывалась. Он ведь считал, что в деле замешаны подданные Российской Империи.
Но кто, скажите на милость, из русских людей готов поручиться, что жрица Морвель, богини Смерти, не знает чёрной магии? На неё никаких запретов не распространяется. И единственным оправданием для Ликсис Талии служит тот факт, что она перед отъездом всё время провела либо в Кремле, либо в особняке Князевых.
Но она сама вышла на Ярослава Владиславовича, провела с ним не один день. Жила в гостях у его семьи. Могла жрица передать знания барону Лесному в виде любезности или даже платы за гостеприимство? Всё же Князевы Ликсис Талию одели воистину по-королевски. Да она выглядела богаче дочери императора!
А Горлов и Князевы перед первым отправлением Ярослава в Аэлендор повздорили. Что-то там за история была между наследником Горловых и младшей сестрой Князева.
— Сукин ты сын, барон, — прошептал Борис Емельянович.
Его подчинённый с непониманием глядел на своего начальника, и тот махнул рукой.
— Машину мне!
— Сию секунду, Борис Емельянович, — ответил помощник. — Кого предупредить о вашем визите?
— Владислава Константиновича Князева, — распорядился глава государственной безопасности. — И предупреждать его ни о чём не нужно.
Аэлендор. Ярослав Владиславович Князев.
Серп Жнеца не был физическим объектом. Как и другие способности слуги Смерти, он появлялся только тогда, когда я его призову. Оружие, которое проходит сквозь любые преграды, по своей сути представляло собой воплощение божественной воли, которое направляет жертву прямиком в объятия сущности. При этом, если я не хочу, им и поранить никого нельзя.