— В таком случае, Полина Тихоновна, за вашу веру и надежду, — произнес тост я, прежде чем обмочить губы напитком. — Должен признать, выглядите вы восхитительно.
— Спасибо, Ярослав Владиславович, — ответила она. — Хотя вы и могли сказать это в самом начале, когда мы только встретились, но я понимаю, что вы человек учёный, вам нет дела до земных страстей.
Я демонстративно окинул её раздевающим взглядом.
— Как знать, Полина Тихоновна, как знать.
Она выгнула левую бровь и облизнула губы, демонстрируя кончик языка.
— Мне было бы очень интересно развить эту тему, Ярослав Владиславович, — заявила она. — Чуть позже, если вы не возражаете?
— Вы — хозяйка приёма, Полина Тихоновна, я не вправе диктовать вам, как себя вести с гостями, — улыбнулся я.
Она сделала маленький шаг ко мне и, обдав запахом духов, обошла меня слишком близко. Я почувствовал, как уложенный на плечо девушки локон скользнул по моей щеке, оставляя аромат.
— Я могу быть… — я почувствовал её горячее дыхание на своей шее. — Очень признательной.
И, не задерживаясь ни на мгновение, она направилась к другим гостям. Я проводил удаляющуюся красотку взглядом и внутренне усмехнулся.
Давненько меня не соблазняли настолько явно. Даже интересно, как далеко она готова зайти, чтобы скомпрометировать меня? Впрочем, сейчас главное проследить, чтобы Смирнов не скомпрометировал мою сестру, а уже потом думать, что делать с его собственной.
Найдя взглядом Дарью в окружении подружек, я отсалютовал ей бокалом и направился в сторону от стола. Музыканты заняли свои места на балкончике, возвышающемся над бальной залой.
Это же время выбрал и Семён Тихонович, чтобы войти с очередным гостем. Он дал знак, и живая струнная музыка полилась сверху, наполняя собой пространство.
Приём начинался.
Глава 22
В какой-то мере было забавно наблюдать за тем, как Семён Тихонович переобулся в прыжке после бассейна. Не иначе, Полина Тихоновна рассказал ему коварный план влиться в наши родственники. В аквапарке он действовал совсем иначе.
Смирнов едва ли не за ручку водил Дарью, не отходил ни на шаг, постоянно что-то рассказывал. И стоило кому-то из мужчин, пусть и гимназистов, оказаться рядом, Семён тут же проявлял себя галантным кавалером, разве что из кожи вон не лез, чтобы на фоне вчерашних школьников казаться верхом мужественности.
Но всё портила сама сестра. Дарья была слишком занята слежкой за Полиной Тихоновной, чтобы обращать внимание на очередной свой интерес. А хозяйка приёма чинно ходила по залу, то и дело общаясь с гостями, следя, чтобы всех всё устраивало. У неё банально не хватало времени, чтобы продолжить меня соблазнять.
Это не мешало Смирновой всякий раз проходить рядом со мной, всячески подчёркивая свою красоту и доступность. Зато у меня случилось несколько довольно интересных диалогов с гостями.
— Ярослав Владиславович, — обратился ко мне один из гостей, — вы побывали в Аэлендоре, и, можно так сказать, изучили их быт изнутри. Поделитесь мнением, что вы думаете о перспективах экспорта наших технологий в мир эльфов?
Вздохнув, я поболтал бокалом в воздухе.
— На самом деле я думаю, что не имеет особого смысла расширять списки экспорта, Алексей Данилович, — ответил я. — Проблема эльфов в том, что огромное количество энделиона резко снизило их уровень потребностей. В большинстве своём они просто не представляют, каких высот можно достичь, так как не развиваются. Если мы, человечество, опираемся на науку, постоянно раздвигаем границы доступного, то эльфы двигают прогресс случайными озарениями. Как таковые научные объединения у них отсутствуют, а всё развитие остаётся уделом единиц энтузиастов, в лучшем случае общающихся с двумя-тремя коллегами.
— Это распространённая проблема любого средневекового общества, — заметил другой наш собеседник. — Пока не будет создана унифицированная наука, цивилизация будет стагнировать, и даже редкие открытия, как вы сказали, Ярослав Владиславович, «озарения» будут топиться окружающими. Посмотрите, сколько прошло времени между сожжением Джордано Бруно и признанием устройства Солнечной системы.
— Именно, Лука Маркович, — кивнул ему я. — Собственно, поэтому многие наши товары просто не найдут своей ниши. И это большая проблема их общества — оно крайне медленно развивается и при этом слепо к нашим новинкам. Я использовал дронов для записи и воспроизведения, показывал местным. Каким образом они, по-вашему, восприняли этот факт?
— Как иллюзию? — предположил Алексей Данилович.
— Да, — подтвердил я. — Наведённую, соответственно, не настоящую. Нам пришлось потратить время, чтобы доказать, что камера показывает именно то, что было на самом деле. Задумались ли эльфы о том, чтобы получить систему видеонаблюдения? Ни на мгновение.
— Инерция мышления, — с улыбкой развёл руками Лука Маркович. — Дикарь не в силах осознать, что молния, ударившая в дерево и создавшая тем самым огонь, может быть укрощена. Это наука двигает человечество, заставляет задавать вопросы, искать ответы и развиваться. Без этого общество застряло бы в тёмных веках, так и не вернувшись к пути прогресса. А ведь античность превосходила их именно в техническом плане.
Я кивнул.
— В Аэлендоре тёмных веков я не застал, — заговорил я. — Однако, если добавить к общей отсталости в плане именно бытового уровня от человечества, выходит, что сам социум Аэлендора находится примерно в эпохе каролингов.
— Это совсем не радует, Ярослав Владиславович, — покачал головой Алексей Данилович. — Но спасибо за ваши слова, полагаю, теперь я буду переориентироваться на внутренний рынок. Бодаться с мракобесием эльфов, сжигая деньги на то, чтобы убедить их в необходимости купить мою продукцию, я не стану.
— И мне было крайне любопытно, Ярослав Владиславович, — с улыбкой поддержал собеседника Лука Маркович. — Было бы крайне интересно побывать там и посмотреть на всё своими глазами, но не в моём возрасте строить из себя пассионария, это удел молодых.
Они оба откланялись, и рядом со мной тут же возникла хозяйка приёма.
— Не скучаете, Ярослав Владиславович? — томным голосом осведомилась она, как будто проходя мимо, но сразу же останавливаясь рядом.
Я подал ей бокал с шампанским и улыбнулся.
— Веду интересные беседы о главном, — ответил я. — О деньгах и способах их заработать.
Она приподняла бровь, покачивая фужером в воздухе.
— Вы считаете, что деньги — главное? — уточнила Полина Тихоновна.
Я окинул её демонстративно оценивающим взглядом, и Смирнова даже немного поменяла положение, позволяя рассмотреть больше. Ей определённо нравился мой интерес к её телу.
— С семьёй мне повезло, Полина Тихоновна, — кивнул я. — У меня замечательные родители, прекрасные братья и сестра. Так что всё, что мне остаётся для полного счастья — заработать достаточно, чтобы обеспечить их всем необходимым. Ведь если не жить ради своей семьи, зачем тогда вообще жить на этом свете?
Она открыто улыбнулась.
— Что ж, в этом плане, пожалуй, я с вами соглашусь. Не желаете подышать свежим воздухом? — тут же спросила она. — Признаться, я немного устала, бегая по залу, чтобы удовлетворить всех наших сегодняшних гостей.
А вот наверняка и та самая провокация. Быстро оглядев зал, я нашёл Дарью сидящей за столиком с другими гимназистками.
— Боюсь, я не могу оставить сестру здесь одну, — ответил я, повернувшись к хозяйке приёма.
— О, не переживайте о Дарье Владиславовне, — с улыбкой махнула рукой Смирнова. — Уверена, Семён и Светлана позаботятся о ней. В конце концов, они ведь учились в одном классе.
Я хмыкнул, убирая бокал на столик.
Пока ходил между гостями, наставил камер по всему помещению. Миниатюрные, соединённые в сеть, они давали достаточный обзор, чтобы отслеживать передвижения Дарьи. Если Семён или кто-либо ещё посмеет позволить себе лишнего, я успею прийти на помощь.
— В таком случае, — повернувшись к хозяйке приёма так, чтобы оказаться ближе обычного, выдохнул я практически ей в лицо, — Полина, веди.
Мои действия заставили её чуть заметно вздрогнуть, губы Смирновой раздвинулись, она была готова потянуться за поцелуем прямо сейчас. Но я уже отступил и предложил ей свой локоть.
— Куда такая красивая девушка хочет пройти?
Она приняла мою руку и повела нас на выход из бальной залы. Танцевать особо никто не стремился, что было неудивительно — старшая часть гостей занята разговорами, молодые слишком хорошо друг друга знают, чтобы танцевать. Мог бы пригласить мою сестру Семён Тихонович, но он хозяин приёма, тогда пришлось бы и остальным предлагать, а значит — терять время на ненужных девушек.
Буквально за соседними дверьми оказался выход в зимний сад. Густые заросли, составленные так, чтобы казались естественными, встретили нас лёгким ароматом цветов, травы и влажной почвы. На самом деле приятно, как будто мы не покинули душный зал, а оказались сразу же в первозданном и диком лесу.
Но главное достоинство, разумеется, в том, что дорожки вели так, чтобы нельзя было разглядеть уже находящихся в саду людей. Полагаю, скоро мы найдём место для уединения, закрытое ко всему прочему от распространения звуковых волн. Чтобы нас никто не подслушал.
— Красиво, — кивнул я, продолжая шагать рядом с Полиной Тихоновной.
Смирнова прижалась ко мне горячим боком, мне достаточно было опустить руку, чтобы огладить её бедро. И с каждым шагом я чувствовал, как она то замирает, то напрягается, будто пытается набраться смелости, чтобы повиснуть на мне и доверить всё остальное природе.
— Спасибо, — негромко и с ноткой смущения ответила хозяйка приёма. — Ещё бабушка организовывала этот сад. С детства любила здесь отдыхать.
— Часто приходилось оставаться одной? — уточнил я, следя за тем, как мы всё дальше отходим от входа и смещаемся к центру помещения.
Сад был небольшим, не больше ста двадцати квадратных метров, и в нём вполне можно было бы заблудиться, если бы не стеклянный потолок, позволяющий быстро сориентироваться.