Пара мгновений — и мое сознание переместилось в эфирный план, где сейчас и жила женщина. Для нее это был просто сон. И, должен заметить, довольно красивый.
Я увидел особняк Шмидтов снаружи, только выглядел он несколько иначе. Без рядов однообразных палаток вокруг усадьбы, да и само здание смотрелось более ухоженным. В саду заметил герцогиню.
Она сидела в кресле и спокойно пила чай. Забавно, кресло посреди поляны ее явно не смущало. Но это понятно: эфирный план — грань между реальностью и сновидением.
— Приветствую, герцогиня, — с улыбкой поздоровался я. — Чем занимаетесь?
— Пью чай, жду мужа. Мне кажется, мы где-то с вами встречались. Но не могу вспомнить — где?
Ну да, я уже несколько часов ее лечу. Сейчас наша энергетика циркулирует в едином режиме, так что в каком-то смысле я для нее самый близкий человек на всей планете.
— А вы когда пойдете домой? — проигнорировал я вопрос и кивнул на особняк.
Надо ее аккуратно подвести к возвращению. Но она тут несколько лет провела, пусть для нее это были всего лишь мгновения.
— А мне нельзя домой, — вздохнула она. — Не помню почему, но нельзя.
— Потому что вам дома плохо, — подсказал я.
— Почему?
— Потому что там вам больно находиться.
— Почему? — Она смотрела на меня невинными глазами и хлопала ресницами.
Я присел на корточки около кресла, поводил рукой по траве, подбирая нужные слова.
— Потому что ваше тело заражено Бездной. И это причиняет боль. Но боль пройдет. Я обещаю.
— А почему оно заразилось? Почему люди заражаются и должны болеть?
— Ну, возможно, эти люди в прошлой жизни заставили страдать кого-то и вот решили в этой жизни сами пройти через подобное. Что-то вроде искупления. А может, просто им интересно стало получить новый опыт. Души вообще любознательны, для них нет разницы между плохим опытом и хорошим.
— Получается, я в прошлой жизни кого-то обидела? — нахмурилась герцогиня.
— Возможно, — кивнул я. — Но мне кажется, в вашем случае дело в другом.
— В чем?
— Скорее всего, Олегу Романовичу нужно сделать в этой жизни нечто важное и сложное. Великое. Но сам он не справится, и вы согласились ему помочь. Не именно вы, а ваша душа.
— Как же я могу помочь, если я просто болею?
— Очень легко. Олег Романович безумно вас любит. И когда вы болеете, болеет и он.
— И как это поможет ему сделать то, что он должен?
— Не знаю. Видимо, это дает ему силы. Ваша болезнь не дает ему сдаться. Честно, на этот вопрос у меня нет ответа. Но я точно знаю, что по-настоящему великие дела совершают лишь несчастные люди. Не знаю, почему так, но это так.
— И долго мне еще надо тут сидеть?
— Так все, — улыбнулся я. — Вот пришел сказать, что вы молодец, все сделали, можно возвращаться. Только чай оставьте.
— Почему? Он любит ромашковый чай.
— Он любит не чай, а вас, — вздохнул я. — А травяной чай вообще никто не любит. Пойдемте, спросите у него сами.
Я встал и протянул ей руку. Она легко и уверенно взяла ее и пошла со мной к особняку.
— А если я сделала то, что было нужно, что мне дальше делать?
— Жить счастливо, — уверенно ответил я. — Все, работа выполнена, наслаждайтесь жизнью.
— Хорошо, это мне нравится. Тогда и потерпеть можно было.
Я разорвал контакт, когда почувствовал, как сознание герцогини возвращается в тело. Открыл глаза и первое, что увидел, — клинок у своего горла.
Алексей стоял, словно статуя, но с мечом на изготовку, готовый убить меня в любое мгновение. Но смотрел он при этом на лицо герцогини. А вокруг творился настоящий кавардак: все приборы пищат, сигналят, мигают, лампочки на потолке искрят и мерцают…
Миг, другой, третий — и герцогиня наконец вздрогнула и открыла глаза. Клинок упал на пол, начальник гвардии бросился к госпоже. Тут же влетели слуги, началась жуткая суета, а я просто отошел и оперся о стеночку, стараясь удержать свою тушку в вертикальном положении.
Беглый анализ собственного состояния подтвердил мои худшие опасения. Я шагнул за грань, полностью истощился. Канал с Потоком натянут до предела, любая попытка использовать энергию — и я прямо тут откинусь. Слабоват я еще для таких манипуляций.
Похлопал Алексея по плечу, привлекая внимание. Хотел попросить воды, но язык не слушался, потому просто, как ребенок, открыл рот и показал на него пальцем.
Гвардеец молодец, соображал всего шесть секунд. Зато после этого мне притащили целую двухлитровую бутылку, которую я выпил залпом. Дальше уже ничего объяснять не пришлось. Алексей сам подставил мне плечо и потащил прочь из палаты, рыком заставляя слуг уступить дорогу. Правда, по пути они с герцогом столкнулись. У Шмидта, скорей всего, теперь вывихнуто плечо, но он этого даже не заметил, так спешил в палату. Ничего, он же врач и целитель, переживет.
Алексей притащил меня в небольшой зал, усадил на диван перед огромным столом, который тут же начал заполняться тарелками с едой. Ну наконец-то! Герцог не подвел, слуги действительно приготовили много мяса, но зачем-то залили все это какими-то соусами, гарнирами, да еще и тарелки всякой ерунды притащили. Я не просил ни салатов, ни каш, хотя вот это вот пахнет очень неплохо…
На слуг я не обращал внимания, на начальника гвардии тоже, про приличия даже не вспоминал. Я хватал куски мяса голыми руками и запихивал в рот, заливая все это литрами воды. Я сейчас был бездонной бочкой. Бездной голода! Ненасытной черной дырой! Поглотителем и пожирателем, пожинателем, потребителем, поедателем, мясо, мясо, мясо…
Не было ни вкуса, ни наслаждения, только звериный голод. Хорошо, что я уже проходил через истощение и знаю о его последствиях. Еще лучше, что свой организм я создавал с учетом данных особенностей.
Грубо говоря, мое тело сейчас сбоило и ему требовались ресурсы для восстановления. Лучше всего подходит мясо и шоколад. Ну и вода, разумеется. Мясо для тела, шоколад для мозга.
Так что я поглощал еду и трансформировал ее в энергию. Это не лечение, но поможет стабилизироваться. Да, со стороны выглядит странно, но, даже когда первая стадия голода ушла и я начал различать вкусы, мне не показалось странным заедать стейк шоколадным тортом.
— Это что? — спросил я Алексея.
— Маринованные огурцы, — с каменным лицом произнес он.
— Очень вкусно, есть еще?
— Много надо?
— Сколько есть.
— Понял.
Вскоре мне притащили трехлитровую банку огурцов, и я начал заедать ими торт. Почему-то гвардеец спросил, не хочу ли я еще и кефира с селедочкой, и впервые едва заметно улыбнулся. Или мне показалось, что улыбнулся.
Эх, очень удобно работать с женой герцога! Вот как бы я еще узнал, что при истощении помогают маринованные огурцы? Да мне бы даже в голову такое не пришло! Но организм сейчас функционировал в аварийном режиме, и если он говорит мне, что огурцы с шоколадом — это вкусно, значит ему нужно и то и другое, и побольше.
Через полчаса мясо в меня больше не лезло. Это хороший знак, значит, тело получило нужные элементы в нужном объеме. Так что я сосредоточился на сладком. Кстати, торт оказался маловат, так что в ход пошли плитки шоколада и печеньки, которые слуги принесли по приказу Алексея.
Еще через полчаса я прикончил уже пятую бутылку воды и наконец вырубился прямо за столом. К сожалению, прямо над тарелкой с недоеденным тортом.
Очнулся буквально через мгновение. Кто-то услужливо протирал мое лицо и пытался подложить подушку вместо тарелки.
— Может, его перенести в кровать? — спросил взволнованный слуга.
— Не надо, — холодно ответил Алексей. — Впервые вижу такое истощение. Можем навредить. Аккуратнее с головой.
Подушка мягкая…
Поэтому я опять вырубился, а когда проснулся, суета совсем затихла. Подняв опухшее лицо и сфокусировав глаза, первым делом заметил начальника гвардии. Он был единственным здесь и, видимо, ждал моего пробуждения. Сидел за пустым столом напротив меня и методично точил клинок.
Рядом с ним я заметил книжку с закладкой посередине, пустую чашку и тарелку с печеньем. Сколько же он тут… продежурил?
Ого, нормально я так потерялся во времени. Конкретно так перенапрягся, раз Курьер, управляющий временем, не может определить, сколько проспал. Да и на тортах я еще не вырубался.
— О, — посмотрел он на меня, — очнулся. Воды?
— Спасибо, неплохо бы. — Я медленно сел, прислушиваясь к организму.
В целом, все было в порядке. Восстановление прошло успешно, аварийный режим сработал без сбоев. Жрать хотелось снова, но это уже обычный голод. Меня не стали будить, а просто подложили подушек под голову и укрыли одеялом.
— Есть чё пожрать? — спросил я. — И как там герцогиня?
— Мясо?
— Только не мясо. И не сладкое. Салатик бы какой.
— Сделаем, — кивнул он, что-то набивая в телефоне. — Госпожа жива. Внутренние органы повреждены, мышцы атрофированы, слабость, куча мелких проблем. Но жива.
— В общем, ничего серьезного, с чем бы не справился Олег Романович.
— Именно.
— Мозг? Ядро?
— Не в курсе, но вроде бы все в порядке. Ты это… Извини за меч, и вообще…
Алексей откашлялся. Видимо, не привык извиняться.
— Никаких проблем, — отмахнулся я. — Ты все делал правильно.
— Я чуть не убил тебя.
— Ну вот если бы убил, тогда бы и извинялся. А так-то чего размусоливать.
После завтрака меня проводили в душ и даже принесли новую одежду, аккурат по размеру. Притом весьма дорогую. Шелковую фиолетовую рубашку и штаны в обтяжку. Ох, в таких я долго не прохожу. Порвутся по швам в самых неожиданных местах. Мою старую одежду обещали постирать и погладить, сказали, что к отъезду все будет готово. Но до этого момента я бы хотел иметь возможность двигаться без риска потерять лицо. Пришлось просить Алексея подобрать что-нибудь попрактичнее.
— Я предполагал, что костюмы и рубашки не твое, — опять улыбнулся он.
Говорил же, что мы подружимся.
Вот теперь другое дело. Штаны, футболка, куртка, просто и удобно.