Я прекрасно понимал, что мой маленький бизнес быстро обрастет конкуренцией, нам было главным собрать первые сливки и успеть укрепить свои позиции на рынке. Но я не думал, что конкуренция начнется с этого. Какой-то вообще неделовой подход.
После этого я вернулся в лагерь, где обнаружил, что Кондрашов уже уехал в сторону столицы. Юрист пришел в себя, поел, попил, собрался и молча свалил.
Пообщался с Рио и понял, что все в порядке и идет по плану. Под конец своего сна парень выдал всю необходимую информацию и вроде как в голове у него что-то щелкнуло. Вряд ли он сразу побежит сдаваться полиции, мне кажется, на такой шаг требуется некоторое время.
Реальное, а не воображаемое. Немного побродит по своей огромной пустой квартире в элитном районе, покатается на своих дорогущих автомобилях, попьет дорогой говняный кофе и тогда наконец поймет. Поймет, что все это больше не приносит ему никакой радости, жизнь прожита впустую, карма чернее прорыва Бездны, смысл дальнейшего существования стремится к нулю.
И со всем этим надо что-то делать. Тут, главное, не проморгать момент и направить его в нужное русло. А то вместо чистосердечного признания можно найти парня либо в петле, либо в монастыре. Причем исходы равновероятные.
Что же касается информации, то тут Рио меня обрадовал. Пока что я оказался прав, Кондрашов и босс китов работают вместе, при том уже очень давно. Познакомились еще на юридическом факультете, только вот босса трех китов быстро вышвырнули из университета за успеваемость.
Был и третий кит, который учился с ними, но за счет родителей и связей прыгнул гораздо выше. И работал он, барабанная дробь, имперским судьей. Разумеется, все дела «Трех Китов» вел исключительно он.
И это довольно проблемный для меня момент. Я хотел сделать все по уму, а не как обычно. Но у судей есть неприкосновенность, так что всё сделать по уму будет слишком трудно. Ладно, значит, придется как обычно.
Еще оставался открытым вопрос с покровителями. Владислав не знал, кто их крышует, этим вопросом занимался его коллега из китов. Но кто-то из аристократов точно помогал им, если жертвы начинали огрызаться.
В целом, выяснять, кто именно — я не собирался. Это работа полиции, там вроде бы есть специальный отдел, который должен следить за аристократами. У меня же было две задачи. Прижать трех китов так, чтобы дальше ими уже занялась империя. И сделать так, чтобы от меня и моей земли отвалили. Одна задача тесно связана с другой.
Поэтому уже на следующий день я был в столице, неподалеку от города в небольшом, но очень уютном коттеджном комплексе. Не самом богатом или популярном, но его особенностью было то, что купить здесь дом было нельзя. Они выдавались исключительно за заслуги перед империей, при том в основном простолюдинам. Чаще всего госслужащим, либо работникам силовых ведомств.
Пожалуй, сейчас будет самая сложная часть моего плана. Мне нужна помощь человека, который здесь живет, но для этого нам нужно хотя бы поговорить для начала. А с этим как раз загвоздка.
Такие люди не общаются с незнакомцами, тем более, когда те заявляются прямо к ним домой.
Пытался найти какие-то общие контакты, если бы меня порекомендовали, это бы упростило дело. Но точек пересечения не было. Тогда я хотел воспользоваться проверенным способом, заинтересовать человека, чтобы он сам захотел со мной встретиться.
До сегодняшнего дня работало безотказно. С Тютчевым, Глухарем, Шмидтом. Но этому человеку, на первый взгляд, ничего от меня не нужно. Так что пришлось идти напролом.
И вот я стою на чистом, ухоженном крыльце и стучусь.
Дверь открыл сам хозяин, слуг у него нет, насколько мне известно. Пожилой худощавый мужчина с залысиной и тонкой бородкой. Одет в домашний махровый халат, на носу очки, в руках толстая и явно тяжелая книга в твердом переплете. Глянул мельком название, но не узнал, похоже, что-то из классики.
— Кто вы? — строго и довольно властно спросил он.
— Барон Виктор Невский, — слегка поклонился я.
— Как вы сюда попали?
— Показал документы на въезде и меня пропустили. А сюда приехал на машине. А до этого…
— Что вам нужно?
— Поговорить, — мягко ответил я.
По опыту могу сказать, что с такими людьми нужно иметь изрядную долю терпения. И если они хотят устроить допрос, прежде чем перейти к сути, то ничего не поделаешь.
— Я вас не знаю, мне не о чем с вами разговаривать, убирайтесь с моей территории, пока я не вызвал охрану.
— Петр Семенович…
Я не договорил, потому что дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Но я не расстроился, потому что ожидал чего-то подобного. Но так легко сдаваться я не намерен.
Поэтому, когда мужчина вошел в свою гостиную, я уже стоял там.
— Как… Вы…
— Петр Семенович, — примирительно поднял руки. — Я все же вынужден настаивать на разговоре.
— Как вы проникли в дом?
— Телепортация. Ну или что-то вроде того. Это же очевидно.
— Невозможно. Я вызываю охрану.
— И что вы им скажете? Что кто-то вломился к вам в дом? Следов взлома нет, на доме магический барьер. Кстати, устаревший, у местечковых бандитов и то лучше. Вам бы обновиться.
— Не важно, как вы это сделали, — он поднял телефон, намереваясь набрать номер, но вместо этого с удивлением уставился на свою пустую руку.
— Полчаса и я уйду.
Мужчина разворачивается и смотрит на меня, сжимающего в руке его телефон. Впрочем, я тут же возвращаю ему аппарат. Он непонимающе смотрит на то место, где я недавно стоял, на меня, трогает браслет.
— Барьер в порядке, — произнес я, — можете не проверять. Говорю же, обновить его надо, может поможет.
— Вы вообще понимаете, в чей дом вторглись?
Мне это нравится. Растерянность, гнев, но не страх. Это хорошо, это то, что мне пригодится.
— Петр Семенович, если бы не знал, я бы вас и не побеспокоил. Но мне нужна помощь и только вы можете мне помочь. И в этом случае я стану вашим должником.
— Да на кой мне сдались такие должники? Я даже не знаю кто вы. Ваше имя мне ни о чем не говорит.
— Так давайте с этого и начнем, — я кивнул на телефон. — Барон Невский, вся информация есть в интернете. Я подожду. Я не требую, чтобы вы мне помогали, но прошу хотя бы выслушать.
— Пять минут и вы покинете мой дом.
— Можно тогда кофе выпью, пока вы ищете информацию.
Можно выдохнуть. Какой-никакой, а контакт все же был налажен. Грубоватый способ, зато самый быстрый. Если бы не прокатило, пришлось бы скорей всего просить помочь Елену, а этого мне делать не хотелось.
А пока можно насладиться кофе, а заодно дать собеседнику остыть и собраться с мыслями.
— Герой-освободитель? — скептически посмотрел он на меня. — Лучше бы вашему командиру медаль выдали. Тут написано, что вы вассал герцога Шмидта, это правда?
— Э, нет, — отставил я чашку. — Это устаревшая информация, мы уже подали документы, где герцог освобождает меня от вассалитета. Просто… Бюрократические проволочки. Ну вы знаете.
— Я знаю род Шмидтов.
— Да ладно? Так вы знакомы?
— Нет, разумеется. Но я наслышан о герцоге, как о человеке чести и глубокого достоинства. Верного принципам и преданному своему делу. Понимаю, почему он не хочет быть связан с таким как вы.
— Вы неправильно поняли. Мы не поссорились с герцогом, мы партнеры. Работаем вместе над лекарством от черной чумы.
— Лекарством, — фыркнул мой собеседник. — Вы? И как успехи.
— Уже нашли, — спокойно ответил я. — Но работы еще много. Только это секрет рода, так что прошу вас не распространяться.
— Ага, как же. Секрет рода. Да будь это правдой, вы бы даже самому императору не выдали подобную тайну.
— Скорей всего, вы ошибаетесь. Император представляется мне человеком чести и верности данному слову. Принципиальным и идейным. Как вы. Так что скорей всего я бы сообщил, если бы встретил его. Думаю, это важно. Если хотите, можете позвонить герцогу Шмидту, если его слово для вас весомее моего.
Сказав это, я протянул ему свой телефон.
— У вас пять минут, после чего вы уберетесь из моего дома, ваше благородие, — проигнорировал мой жест мужчина.
— У меня возникла проблема с одной юридической фирмой, о которой вы точно знаете. Три кита.
— Не удивили. Я об этом догадался, как только увидел дату получения вами титула. Только при чем тут я?
— Вы — имперский судья, Петр Семенович, — я стал серьезен. — Судя по известной мне информации, вы один из самых принципиальных судей, не берущих взятки, работающих по совести и не боящийся никого и ничего.
— А чего мне бояться? Судьи находятся под защитой императора, мы и наши семьи неприкосновенны. Навредить мне значит подписать смертный приговор.
Последнее явно было сказано для меня лично и вовсе не в образовательных целях.
— Вот именно поэтому я и хочу, чтобы вы занялись моим делом.
— Скорей всего вами будет заниматься судья Потапов. Налоги в его юрисдикции.
— Кстати, хороший вопрос. Почему Потапов, а не вы? Ведь раньше именно вы вели дела «Трех Китов». И вели хорошо, честно. Что изменилось, что пять лет назад этим начал заниматься Потапов, а вы перестали вообще вести что-то серьезней оспаривания штрафов за неправильную парковку?
— Ваше время истекло, — скулы мужчины напряглись.
— У меня еще две минуты и двадцать семь секунд. Как мне победить в суде, если судья предвзят и работает в одной упряжке с этими тварями?
— Найдите достаточно доказательств, наймите нормального адвоката, только не забудьте обеспечить ему надежную охрану.
— У меня есть свидетель, готовый дать показания по китам.
— Да ладно? — усмехнулся собеседник. — Если это не лично один из организаторов, то вы тратите мое время.
— Это один из организаторов, — кивнул я.
— И кто же? Директор фирмы? — на мгновение глаза судьи сузились, и я почувствовал его возросший интерес.
— Нет, его сообщник, который частник. Который якобы адвокат как раз. Он готов выдать всю информацию о деятельности группировки. Под присягой, добровольно, без угроз, шантажа или следов побоев. Самое наичистейшее из всех чистосердечных признаний.