— Верно, ваше благородие. Мы все участвовали с вами в той операции, но, чтобы не толпиться всем вместе, ребята выбрали меня.
— Выбрали для чего?
— Передать просьбу, — Всеволод выложил на стол плотную стопку папок. — Личные дела, резюме, рекомендации. Пятьдесят шесть бойцов, все были той ночью с вами. Все — бывшие гвардейцы.
— Та-ак. И чего бывшие гвардейцы хотят от меня.
— Мы хотели справедливости. В идеале еще и мести. Сразу скажу, ни я, ни остальные ребята, не справились со своими обязанностями. Мы все слуги без господ. У всех ситуация и причины разные, но результат один. Наши господа на том свете. В оправдание многих скажу, что большинство из ребят, — кивок на стопку бумаг, — были уволены раньше.
— А ты?
— Я?
— Ты был уволен, когда твоего господина убили?
— Нет, — выдержал мой взгляд Всеволод. — Он отказался платить «Китам». Отказался отдавать землю, пытался оспорить все в законном порядке, но судья и слушать ничего не хотел. К нам пришли посреди ночи. Мы ожидали нападения, но силы были неравны. Я потерял половину бойцов, сам три месяца провалялся в больнице. Атака мастера гравитации превратила особняк в руины. Я пережил, хозяин — нет. Это была показательная казнь, не щадили никого, чтобы другие были сговорчивее.
— Печально это слышать, — искренне произнес я. — Но прошлое я вернуть не могу.
— Это было бы слишком фантастично, — усмехнулся бывший гвардеец. — Наши жизни были окончены. Ни службы, ни мести, ни новой работы. У аристократов длинная память, никому не нужны гвардейцы с таким послужным списком как у нас. Но вы дали нам возможность отомстить, хоть как-то смыть свой позор и очистить имена. Трусов среди нас нет. Вот ребята и посовещались, что может быть и со вторым пунктом поможете.
— Погоди, ты хочешь сказать, что парни ко мне на службу хотят?
— Парни и я в том числе. Понимаем, что вам такие люди тоже могут быть не нужны. Но на одну операцию взяли, мы себя не опозорили. Вы человек справедливый, в одиночку против этих тварей выступили и выстояли. Вот ребята и подумали… Мало ли.
— Сев, — вздохнул я. — Ты даже не представляешь, чего просишь. Я — барон на границе империи в Проклятых Землях. У меня тут гигантские жуки, десятки прорывов Бездны, дюжина озлобленных лордов Союза, барон Симонов под боком, у которого служат такие мрази, что Пресс тебе ангелочком покажется. И это только местные проблемы, на земле. Про тех, с кем мне приходится иметь дело, тебе лучше вообще не знать.
— Повторюсь, силенок у нас может и не хватает, но трусов среди гвардейцев нет.
— Походы в разломы, в логова жуков, битвы с вампирами, сражения с бессмертными белобрысыми тварями и это только планы на ближайшую неделю у меня. Так что пусть парни дважды подумают. А еще я сам живу в палатке, так что на богатое жалование не рассчитывайте.
— А еще вы герой-освободитель, что участвовал в нескольких секретных миссиях на территории Проклятых Земель. Не боитесь выступать против княжеских родов, бережете своих, а еще не боитесь выйти с опытным мастером раз на раз, не прикрываясь слугами, как многие другие аристократы. Мы про вас тоже разузнали. В том числе и то, что вам плевать на прошлое слуг, если они верны вам и выполняют свои обязанности.
Это он про Аркадия Борисовича? Если в целом подумать, то да. Но там ситуация другая, там семья бежала от своего господина, к тому же не без причины.
— В любом случае, сходу решение принимать не стану.
— Разумеется, ваше благородие.
— Я тебе ситуацию обрисовал. Без шуток, бессмертные твари, оскверненные на максималках. И это только верхушка. Девяносто девять процентов, что вы все помрете в ближайший год, если пойдете ко мне.
— Гвардеец рожден, чтобы умереть.
— Как и все остальные, — усмехнулся я. — Услышал тебя, Всеволод. Дела посмотрю, но обещать ничего не стану.
— Понимаю. Ребята все равно никуда не спешат. Большинство работает на стройках, охранниками или простыми грузчиками. Поверьте, они согласятся практически на любые условия, лишь бы в трудовой было слово «гвардеец».
Ребята ушли, оставив меня в задумчивости. Вроде бы не похожи на фанатиков, но эта слепая верность иному слою общества чем-то напоминает мне именно религиозную фанатичность. Впрочем, у них это возведено в традицию, а личная честь поставлена во главу угла. Так их воспитывали.
— Чего себе парней не взял? — спросил я подошедшего Ника. — Только не говори, что не просились.
— Кто просился, тех взял. После соответствующей проверки.
— А эти что?
— Вот сразу видно, что вы не родовой аристократ, босс. Не в обиду. Гвардеец, это не работа и не должность.
— Состояние души?
— Скорее, как стиль жизни. Стиль и смысл. Гвардия и служение сильному роду — это честь. Большой чин в армии, это служба. Наемничество — деньги. Имперская стража, спецназ, силовики — работа. А гвардия, это все вместе и даже больше. Мне нечего предложить настоящему гвардейцу.
— А сам чего? Не хочешь ко мне в гвардию перейти?
— В моих ориентирах деньги пока перевешивают, — усмехнулся Ник. — К тому же я не один. Сыны Стрибога давно как большая семья. Я скорее не начальник, а тамада этого цирка.
— То есть если все будут за, то и ты тоже?
— Честно, босс? Я уже не против. И Халк. И еще десяток парней, которых вытащили из озера, а как оказалось — с того света. Но мы не все Сыны Стрибога.
— Я тебя услышал, — усмехнулся я. — К этому разговору мы еще вернемся. Что по поводу полусотни бойцов скажешь?
— Если бы была возможность, я бы всех себе забрал. Но надо проверять каждого по отдельности. В общей кладке яиц легко затеряться одной кукушке.
— Вот и займись этим, — пододвинул я к нему стопку папок. — И сделай копию в электронном виде.
Надо будет отправить еще и Никсу, чтобы проверил ребят. Озаренный и так следит за каждым моим шагом, не хватало еще и принять на работу кого-то из его марионеток.
— Что скажешь теперь? — спросил Святозар брата. — Разглядел?
— Разглядел, — ответил Ярослав.
Оба посмотрели в сторону Левши, который все это время сидел на ветви дуба и отмахивался тапком от огромного медведя. При этом что-то орал про шкуру со спины и что медведь все неправильно понял.
— И? — вздохнул Свят.
— Это точно он. Бездушный.
— Прям точно-точно?
— Свят, я его почувствовал в первый раз, когда мы были в цирке. Я его почувствовал во второй раз, когда мы были в поселении. Я его чувствую сейчас. Ровно так, как и говорил отец. Пустое пятно на том месте, где должен быть человек.
— Ну мало ли?
— Ты не понимаешь, — устало вздохнул Ярик. — Это сейчас он спокойный такой, потому я могу ощутить его или увидеть. В поселении он просто исчез. Я пытался его найти, бесполезно. И это с моими текущими навыками. Он словно исчезает из самой реальности.
— Отец в курсе?
— Нет. Я пока не сообщал ему.
— Как будто ему это нужно, — усмехнулся Свят.
— Кажется… — неуверенно ответил брат. — Кажется я научился блокировать нашу связь. Не уверен, но кажется у меня получилось. По крайней мере до тех пор, пока он не обратит на эту странность внимание.
— Плохо. Сколько у нас времени?
— Без понятия. Год? Может пара секунд. Тут не угадаешь.
— И что делать будем? Если отец припрется, то он точно убьет Левшу. Если он убьет Левшу, Вик расстроится и нападет на отца. Отец убьет Виктора. Тогда расстроится Елена.
— Еще про старейшину не забывай.
— Нет, тому хватит ума не лезть в конфликт.
— Но Елена расстроится.
— И тогда расстроимся все мы. Еще полгода ада с депрессивной госпожой я не выдержу.
— Свят, — хмуро произнес Ярик.
— Что Свят? Тебе самому нравилось то время? Она же на призрака была похожа. Призраки даже лучше выглядят. Сквозняк дул полгода во всем особняке, даже в туалете, у меня спину до сих пор ломит. Только-только все налаживаться начало. Надо что-то делать.
— Что?
— Спрятать его. Вика предупредить.
— Свят. Мы говорим о спасении Бездушного. Ты вообще забыл, кто такие Бездушные и почему отец на них охотится?
— Ну это же Левша. И Вик. Что-то же надо делать?
— Ты сражался с Левшой бок о бок во время вторжения лордов, — напомнил Ярослав. — Скорей всего отец все видел через тебя.
— Наша с ним связь не такая, как у тебя.
— Ему и этого хватит. Скорей всего он уже на пути сюда. А ты сам знаешь, насколько он может быть быстрым.
На этих словах Свят недовольно поморщился, признавая правоту брата.
Глава 9Рептилоиды, сэр
Пророческий глаз… Зудел и чесался. Не постоянно, но раз-другой в день стабильно. Такое бывает в двух случаях. Когда пренебрегаешь гигиеной или когда глаз хочет сообщить что-то важное, но уровень раскачки не позволяет. Говорил же, пророческий глаз всегда выбивался из общей канвы даров Амбера.
До возвращения альбиноса и истечения отведенного месяца оставалось не так уж много времени. Хиса при этом не показывала никаких признаков неподчинения. Даже наоборот, с каждым днем ее лояльность лишь возрастала.
Как Судья-альбинос решил взять под контроль «Зверя Судного Дня» я решительно не понимал, но на всякий случай готовился к плану «Б». План был прост, а потому эффективен. Просто грохну альбиноса.
Но эта тварь умеет маскироваться в черном тумане так, что даже я его не чувствую, а значит надо эту ситуацию исправлять. Для этого нужен кристалл шестого ранга, тогда я смогу открыть новый глаз и стать сильнее.
Честно, я рассчитывал вытащить такой из древнего дракона. Уж где-где, а в нем наверняка должен был быть такой кристалл. Только вот вытащить из дракона — это звучит просто. По факту возможно из дракона придется вытаскивать то, что от меня останется.
Потому для начала я решил потренироваться на чем-то попроще.
— Чуешь чего? — уточнил я у скулящей Белой.
Скулеж стал сильнее, а в голову полетели эмоциональные слепки. «Чужая территория», «Сильный хозяин», «Чужаки — законная добыча» и под конец банальное «Стае сюда нельзя».