Утренний свет едва проникал сквозь магические светильники клиники, когда Ольфария уже стояла у входа в лечебную палату. Автоматон занял своё обычное место у стены, сложив руки за спиной.
— Сегодня большой поток, — сообщил он безучастным тоном. — Авария на алхимическом заводе. Тридцать семь пострадавших разной степени тяжести.
Сердце Ольфарии ёкнуло, но она лишь кивнула и активировала Око Познания. Первого пациента уже вносили на носилках.
Рабочий завода корчился от боли — кислотные ожоги покрывали половину тела, а в лёгких клокотало что-то ядовитое. Ольфария не стала медлить. Руки сами потянулись к ранам, целительная магия хлынула мощным потоком. Ожоги затягивались на глазах, кожа обновлялась, лёгкие очищались от химических паров.
— Следующий!
Женщина с переломанными рёбрами и внутренним кровотечением. Ольфария вложила ладони на грудную клетку, чувствуя, как кости встают на место под её прикосновением. Кровь остановилась, повреждённые органы восстановились.
— Следующий!
Молодой парень без сознания, отравленный парами неизвестного зелья. Его тело отторгало любую магию исцеления. Ольфария прищурилась, вглядываясь в структуру яда через Око Познания. Сложное проклятие, вплетённое в алхимическую формулу.
— Вы знаете противоядие? — быстро спросила она автоматона.
— Экстракт корня белой мандрагоры, настоянный на слезах единорога. Но его нет в наличии.
Ольфария стиснула зубы и призвала ледяную магию. Холод прошёлся по венам парня, замораживая яд на клеточном уровне. Затем она раздробила его мельчайшими ледяными кристаллами и вымыла из организма потоком целительной силы.
Парень открыл глаза и судорожно вдохнул.
— Следующий!
Время потеряло всякий смысл. Ольфария работала как заведённая, переходя от одного пациента к другому. Её руки светились то зелёным светом исцеления, то голубым холодом ледяной магии. Переломы, ожоги, отравления, проклятия — она лечила всё подряд, не останавливаясь ни на секунду.
К полудню очередь не уменьшилась. Ольфария чувствовала, как магическая энергия течёт сквозь неё рекой, но предбожественный уровень позволял не думать об истощении. Она была в потоке, в том состоянии, когда врач и магия становятся единым целым.
Старик с почерневшей от гангрены ногой — ампутация не нужна, гангрена исчезла под натиском целительной силы. Девушка с магическим ожогом на лице — кожа восстановилась, не оставив ни малейшего шрама. Ребёнок с проклятием немоты — Ольфария буквально вырвала чужеродную магию из его горла.
— Мама! — закричал мальчик, и его мать расплакалась от счастья.
Но Ольфария уже поворачивалась к следующему пациенту.
К вечеру она обработала всех тридцать семь пострадавших. Последний пациент — мужчина средних лет с множественными внутренними травмами — поднялся с кровати совершенно здоровым. Лечебная палата наконец опустела.
Ольфария опустилась в кресло, впервые за день позволив себе передохнуть. Халат был забрызган кровью, руки дрожали от напряжения, но глаза горели торжеством.
— Все живы, — прошептала она.
Автоматон подошёл ближе, его небесно-голубые глаза скользнули по опустевшим койкам.
— Тридцать семь пациентов за десять часов. Процент выздоровления — сто процентов. Среднее время лечения — шестнадцать минут на человека, — доложил он машинно. — Мастер Крид будет доволен результатом.
Ольфария закрыла глаза и улыбнулась. Да, она была врачом. И не важно, в каком мире — спасать людей оставалось её призванием.
За окном садилось солнце, окрашивая небо в багровые тона. Где-то там, в городе, тридцать семь семей радовались возвращению своих близких. И это стоило всей усталости мира.
Ольфария вошла в операционную и сразу почувствовала запах смерти. На столе лежал мужчина лет сорока, его грудь едва поднималась. Кожа приобрела восковой оттенок, губы посинели. Рядом стоял автоматон в стерильном халате, его небесные глаза бесстрастно изучали показания магических приборов.
— Что с ним? — коротко спросила Ольфария, подходя к столу.
— Аневризма аорты с разрывом. Внутреннее кровотечение. Магическое истощение от попытки самолечения. Пульс нитевидный, давление критически низкое. — Автоматон перечислял симптомы монотонно, словно читал список покупок. — Вероятность выживания без операции — ноль процентов. С операцией — двенадцать процентов.
Ольфария активировала Око Познания и вглядела в тело пациента. То, что она увидела, заставило её побледнеть. Главная артерия была разорвана в нескольких местах, кровь заполняла брюшную полость, а сердце работало на пределе, пытаясь прокачать то немногое, что осталось.
— Сколько времени? — спросила она, натягивая перчатки.
— При текущей скорости кровопотери — максимум двадцать минут.
— Приготовьте кровезаменяющие зелья. Самые сильные. И зелье временной стабилизации жизненных функций.
Автоматон молча подал ей флаконы. Ольфария влила содержимое первого прямо в рот пациенту, второе ввела через магический катетер прямо в сердце. Мужчина дёрнулся, его дыхание стало чуть ровнее.
— Скальпель.
Она вскрыла брюшную полость одним уверенным движением. Кровь хлынула наружу, и Ольфария мгновенно заморозила её потоки ледяной магией, создавая временные пробки в разрывах.
— Расширители. Держите аорту.
Автоматон без колебаний погрузил руки в рану, его пальцы нашли повреждённый сосуд и зафиксировали его. Ольфария работала с ювелирной точностью — целительная магия текла через её руки, сшивая разорванные стенки артерии изнутри. Но повреждения были слишком обширными.
— Время? — спросила она, не отрывая взгляда от работы.
— Пять минут до критической отметки. Сердце начинает отказывать.
На мониторах пульс стал ещё более неровным. Ольфария чувствовала, как жизнь уходит из тела под её руками. Обычной магии было недостаточно.
— Приготовьтесь поддерживать сердце механически, — приказала она и позволила своей силе развернуться на полную мощность.
Предбожественное целительство обрушилось на пациента белым сиянием. Ольфария чувствовала, как её магия проникает в каждую клетку, восстанавливая повреждения на молекулярном уровне. Стенки аорты срастались, словно их никогда и не было разорвано. Кровеносные сосуды восстанавливались, сердечная мышца укреплялась.
Но цена была огромной. Ольфария чувствовала, как собственные силы утекают в умирающее тело. Видение затуманилось, в ушах зазвенело. Она пошатнулась, но автоматон подхватил её локоть своей свободной рукой.
— Стабилизируйтесь, — сказал он спокойно. — Пациент идёт на поправку.
Действительно, показания приборов начали улучшаться. Пульс стал сильнее, давление поднялось, кровотечение остановилось. Ольфария ещё несколько минут работала над внутренними органами, восстанавливая то, что пострадало от кровопотери.
Наконец она отстранилась от стола, тяжело дыша. Автоматон уже накладывал швы с механической точностью, его руки не дрожали от усталости.
— Прогноз? — хрипло спросила Ольфария.
— Полное восстановление в течение недели. Никаких осложнений. — Он закончил последний шов и взглянул на неё. — Превосходная работа. Мастер Крид сохранил запись всей операции для обучающих целей.
Ольфария кивнула и поплелась к выходу. За спиной она слышала ровное дыхание пациента — живого пациента, которого ещё час назад считали обречённым. В коридоре её ноги подкосились, и она опустилась на скамейку.
Автоматон появился рядом через несколько минут, неся поднос с чаем и зельем восстановления.
— Выпейте, — сказал он, протягивая чашку. — У вас магическое истощение второй степени.
Ольфария послушно выпила горькое зелье. Силы начали возвращаться, но усталость оставалась.
— Он выживет? — спросила она.
— Несомненно. Вы спасли ему жизнь.
Простые слова, произнесённые без всякой эмоции. Но для Ольфарии они значили больше, чем любая похвала. Ещё одна жизнь вырвана у смерти. Ещё одна семья не будет горевать. И это стоило любых мучений.
Ольфария работала уже третий час подряд, когда в палату принесли ребёнка. Девочке было не больше пяти лет, её крошечное тело содрогалось в лихорадке от магического проклятия. Мать плакала рядом, умоляя спасти дочь.
— Проклятие медленной смерти, — констатировал автоматон, сканируя ребёнка взглядом. — Седьмой уровень сложности. Сплетено с жизненной силой носителя.
Ольфария наклонилась над девочкой, активируя Око Познания. Чёрные нити проклятия опутывали маленькое сердце, медленно высасывая жизнь. Обычными методами его не снять — слишком глубоко въелось в душу.
— Есть способ? — спросила она, не отрывая рук от пациентки.
— Теоретически возможно использовать ледяную магию для заморозки проклятия с последующим извлечением, — ответил автоматон. — Но риск повреждения жизненной силы ребёнка составляет семьдесят три процента.
Ольфария стиснула зубы. Слишком высокий риск. Но девочка умирала прямо у неё на руках.
— Мама... — прошептала малышка, и её глаза закрылись.
Показания приборов резко ухудшились. Автоматон шагнул к столу, но вдруг остановился. Ольфария бросила на него взгляд и замерла. В его небесно-голубых глазах мелькнула... боль? Это длилось лишь секунду, но она не могла ошибиться.
— Попробуйте комбинированный подход, — сказал автоматон тише обычного. — Ледяная магия для стабилизации, целительная — для защиты жизненных центров. Я... я буду контролировать жизненные показатели напрямую.
Он положил руки на грудь ребёнка, и его пальцы засветились мягким золотистым светом. Ольфария никогда не видела, чтобы автоматон использовал магию.
— Вы умеете лечить? — удивилась она.
— Базовые программы поддержания жизни, — ответил он, но в голосе прозвучала какая-то неуверенность. — Действуйте. Я удержу её.
Ольфария призвала ледяную магию, осторожно охлаждая проклятие. Чёрные нити замерзали и становились хрупкими. Автоматон следил за каждым ударом сердца девочки, его магия поддерживала работу органов.