— Сегодня как раз свободный день, — солгала Ольфария. В клинике её наверняка ждали пациенты, но сейчас ей было необходимо побыть среди обычной жизни, подальше от магии и смерти.
— Тогда... сейчас? — робко спросил Альфонс.
Ольфария допила кофе и встала.
— Почему бы и нет? Ведите, герцог.
— Альфонс, — поправил он, вставая и галантно подавая ей руку. — Просто Альфонс. И спасибо. Спасибо за всё.
Они вышли из кафе в солнечное утро. Альфонс был так счастлив, что практически светился изнутри, а Ольфария впервые за долгое время чувствовала себя просто женщиной, а не инструментом в руках бессмертного мага.
Возможно, этот день поможет ей вспомнить, кем она была до того, как научилась поднимать мёртвых.
— Сначала я покажу вам сады Селены, — сказал Альфонс, ведя Ольфарию по узкой мощёной улочке. — Туда допускают только членов Академии искусств и их гостей.
Они прошли через неприметную калитку в высокой стене, и Ольфария ахнула. За стеной открылся настоящий рай — террасные сады, спускающиеся к небольшому озеру. Редкие цветы, многие из которых она видела впервые, благоухали в утреннем воздухе. Белые павлины степенно прогуливались по аллеям.
— Здесь можно часами бродить и не встретить ни души, — объяснил Альфонс, краснея от удовольствия при виде её восторга. — Художники приходят сюда писать, поэты ищут вдохновение. А я просто люблю тишину.
Они медленно спускались по тропинкам, и Альфонс рассказывал историю каждого уголка. Он знал, какие цветы цветут в каждый сезон, откуда привезли тот или иной саженец, кто из знаменитых людей любил сидеть на определённой скамейке.
— Вы часто здесь бываете? — спросила Ольфария, присаживаясь на каменную скамью у розария.
— Когда болел, это было единственное место, где я чувствовал себя живым, — тихо ответил он. — Смерть была так близко, что обычные развлечения казались бессмысленными. А здесь... здесь жизнь продолжается в своём ритме, независимо от наших проблем.
После садов он повёл её в старинную библиотеку, спрятанную в башне XIII века. Чтобы попасть туда, нужно было знать особое слово-пароль, который передавался из поколения в поколение среди учёных.
— Здесь хранятся первые переводы эльфийских манускриптов, — шептал Альфонс, ведя её между высокими стеллажами. — Многие тексты существуют в единственном экземпляре.
Библиотекарь, древний эльф с серебряными волосами, узнал Альфонса и благосклонно разрешил им осмотреть самые редкие фолианты. Ольфария листала книги, написанные на языках, которые она не понимала, но красота древних иллюстраций завораживала.
— А теперь моё любимое место, — сказал Альфонс, когда они вышли из библиотеки.
Он привёл её в крошечную лавку антиквара, зажатую между двумя большими домами. Внутри царил полумрак, а воздух был полон запахов старого дерева и пергамента. Хозяин, сгорбленный старик, приветствовал Альфонса как старого друга.
— Синьор Марчелло коллекционирует музыкальные шкатулки, — объяснил Альфонс. — Но не обычные, а магические. Послушайте.
Старик завёл одну из шкатулок, и комната наполнилась невероятной мелодией. Звуки были объёмными, словно играл целый оркестр, а в воздухе начали танцевать крошечные световые феи.
— Это изготовили гномы Северных гор два века назад, — пояснил антиквар гордо. — Мелодия записана в сам кристалл, а феи — это отголоски эмоций того, кто её заказывал.
Они провели в лавке почти час, слушая различные мелодии и наблюдая за магическими эффектами. Альфонс рассказывал истории о каждой шкатулке, а Ольфария удивлялась его эрудиции.
— Вы настоящий знаток, — сказала она, когда они вышли на улицу.
— Болезнь дала мне много времени для чтения и изучения, — ответил он с грустной улыбкой. — Когда не знаешь, доживёшь ли до завтра, начинаешь ценить красоту по-особенному.
День пролетел незаметно. Они побывали в секретном саду на крыше одного из особняков, где выращивали цветы, меняющие цвет в зависимости от настроения смотрящего. Посетили мастерскую стеклодува, создающего витражи для храмов. Зашли в маленькое кафе, где подавали напитки из трав, собранных в заповедных лесах.
К вечеру они неторопливо шли обратно к небоскрёбу Крида. Альфонс был счастлив и расслаблен, а Ольфария впервые за долгое время почувствовала себя обычной женщной, наслаждающейся приятной компанией.
— Спасибо за этот день, — сказала она, когда они приближались к знакомой башне. — Я и не подозревала, что в городе столько удивительных мест.
— Спасибо вам, — ответил Альфонс, останавливаясь. — За то, что согласились. За то, что дали мне возможность отблагодарить вас хоть как-то.
Он взял её руку и галантно поцеловал пальцы.
— Может быть, мы ещё...
— Добрый вечер.
Глубокий бархатный голос прозвучал прямо за их спинами. Ольфария обернулась и увидела Гипериона. Полководец появился словно из воздуха — высокий, белокурый, в чёрном военном плаще. Его алые глаза были прикованы к их сплетённым рукам.
Альфонс мгновенно побледнел и отпустил руку Ольфарии.
— Милорд Гиперион, — пробормотал он, делая поспешный поклон. — Какая... какая честь вас видеть.
— Взаимно, молодой герцог, — ответил Гиперион, не сводя взгляда с Ольфарии. — Как поживает ваше здоровье?
— Прекрасно, благодаря... то есть... — Альфонс заметался взглядом между Ольфарией и полководцем. — Мне пора. Родители ждут к ужину.
Он снова поклонился, на этот раз уже Ольфарии.
— Синьорина, спасибо за чудесный день. Надеюсь... надеюсь увидеться снова.
— Конечно, — ответила она, но Альфонс уже отступал.
— До свидания! — бросил он и практически побежал по улице, пытаясь сохранить остатки достоинства, но явно спасаясь бегством.
Ольфария проводила его взглядом, затем обернулась к Гипериону. Полководец смотрел на неё с неподдельным интересом.
— Приятная прогулка? — спросил он.
— Очень, — ответила она сухо. — А вы давно следите за мной?
Гиперион улыбнулся — хищно и обворожительно одновременно.
— Достаточно долго, чтобы убедиться, что молодой герцог ведёт себя как джентльмен. Хотя должен признать, его вкус безупречен.
Глава 8
Гиперион сделал шаг ближе, и в свете уличных фонарей его алые глаза заиграли дьявольским блеском. Он двигался с кошачьей грацией хищника, уверенного в своей привлекательности.
— Позвольте проводить вас до дома, прекрасная Ольфария, — произнёс он, склоняя голову в изящном поклоне. — Ночи в столице могут быть опасны для одинокой дамы.
— Благодарю, но до входа всего несколько шагов, — ответила Ольфария, кивая в сторону небоскрёба.
— Тем более, — Гиперион подал ей руку. — Позвольте мне насладиться вашим обществом хотя бы эти короткие мгновения.
Она неохотно приняла его руку, и они медленно пошли к зданию. Гиперион умел подстраивать свой шаг под её походку, двигался он безупречно элегантно.
— Должен сказать, что вы сегодня выглядели восхитительно, — продолжил он, его голос стал ещё более бархатистым. — Молодой герцог не сводил с вас глаз. Впрочем, понимаю его — трудно отвести взгляд от такой красоты.
— Лорд Гиперион, вы слишком любезны, — сказала Ольфария ровным тоном.
— Отнюдь. Я говорю только правду. — Он остановился и повернулся к ней. — Знаете, я многое повидал за свои триста лет. Встречал прекрасных женщин во всех уголках империи. Но в вас есть что-то особенное. Загадочность, которая сводит с ума.
Ольфария высвободила руку и отступила на шаг.
— Вы очень галантны, милорд, но боюсь, что переоцениваете мои достоинства.
— Невозможно, — Гиперион шагнул ближе, его глаза горели в полумраке. — Я видел, как вы работаете. Ваши руки творят чудеса, ваше сердце полно сострадания. А ваш ум... ах, как мне хочется узнать, о чём вы думаете в тишине ночи.
Он поднял руку, словно хотел коснуться её щеки, но Ольфария мягко перехватила его запястье.
— Милорд, я польщена вашим вниманием, — сказала она спокойно. — Но, боюсь, должна вас разочаровать. Моё сердце и мысли полностью принадлежат медицине.
— Даже у самого преданного врача должны быть моменты отдыха, — не сдавался Гиперион. — Позвольте мне показать вам другую сторону жизни. Балы, театры, поэзию под звёздами...
— Звучит прекрасно, — Ольфария аккуратно отпустила его руку. — Но я человек простых удовольствий. Мне достаточно хорошей книги и чашки кофе.
Гиперион рассмеялся — низко и мелодично.
— Скромность только добавляет вам очарования. Но я не сдаюсь так легко. — Он отступил на шаг, признавая временное поражение. — Рано или поздно вы поймёте, что заслуживаете большего, чем одиночество в башне из слоновой кости.
— Возможно, — согласилась Ольфария с лёгкой улыбкой. — Но пока что меня вполне устраивает моя жизнь.
Они подошли к входу в небоскрёб. Гиперион галантно открыл перед ней дверь.
— Спокойной ночи, прекрасная Ольфария, — сказал он, снова склоняясь в поклоне. — Надеюсь, ваши сны будут сладкими.
— Спокойной ночи, лорд Гиперион.
Она вошла в здание, и двери закрылись за ней. Через стеклянную поверхность она видела, как полководец ещё некоторое время стоял на улице, глядя наверх, затем растворился в ночных тенях.
В лифте Ольфария наконец позволила себе выдохнуть. Гиперион был безусловно привлекательным и обходительным мужчиной, но в его внимании чувствовалось что-то хищное, собственническое. Она была добычей в его игре, красивой игрушкой для развлечения бессмертного существа.
А ей хотелось простых человеческих отношений. Таких, какие начали завязываться с робким и искренним Альфонсом. К сожалению, появление Гипериона, похоже, напугало молодого герцога. Вряд ли он рискнёт приблизиться к ней снова, зная о интересе могущественного полководца.
Ольфария вздохнула, поднимаясь к себе на двадцать восьмой этаж. Ещё одно простое человеческое счастье ускользнуло из её рук.
Ольфария поставила чашку на небольшой столик рядом с креслом и откинулась на мягкие подушки. Магическая кофейная машина, как всегда, приготовила идеальный напиток — крепкий, ароматный, с лёгкой горчинкой. После насыщенного дня это было именно то, что нужно.