– В библиотеке, – пробурчал Славка.
– Вот видишь! Хорошо, что никто не пострадал. А эта авария с горячей водой?
Славка только сопел.
– А ведь можно было бы переселить вас в другое здание!
– Мэр не разрешает, – буркнул Славка.
– Что ты! – соловьем разливалась Дашина мама. – Мэр, Аркадий Юрьевич, не решает такие вопросы! Этим занимается Образовательный комитет, а он на Центральном острове. И комитет может дать вам новый дом и даже выделить грант, ну, то есть деньги, чтобы купить мебель, учебники, тетради, карандаши, – да все что угодно!
– У нас есть карандаши, – стойко возразил Славка.
Погрузку елки закончили, и теперь рабочие кидали в кузов коробки с привезенными товарами. Секретарша открыла одну из них, самую маленькую, достала оттуда предмет, отдаленно напоминающий карандаш, и с улыбкой показала Славке:
– Такие?
Славка захлопал глазами.
Карандаш был автоматическим.
Карандаш был с шестью стержнями разных цветов, которые можно менять.
Карандаш был с ластиком на конце.
Карандаш был с колпачком, его можно было цеплять на карман или вешать на шею – к нему прилагался шнурок.
– Нет, – внезапно осипшим голосом ответил Славка, как загипнотизированный глядя на карандаш.
– Пожалуйста, возьми его, – очень ласково сказала Дашина мама. – Это мой подарок тебе на Новый год.
Славка хотел было ответить: «Не надо», но рука уже потянулась к необыкновенному карандашу.
– Только ты не показывай его пока никому, – заботливо продолжала женщина. – Я бы подарила всем вам, но у меня сейчас только один, а мы же не хотим, чтобы остальным было обидно, правда?
Славка кивнул, рассматривая карандаш, нажимая на кнопки, чтобы поменять грифель. Он даже забыл про «спасибо», чего с ним раньше никогда не случалось.
– Комитет пришлет такие для всего интерната, как только поймет, что у вас учатся умные и необычные дети, понимаешь? Ведь гранты дают не всем. Но все хотят! И неправильно скрывать свои таланты.
Славка молчал, но мысленно был уже согласен.
– А что надо делать? – спросил он.
Секретарша победно улыбнулась.
– Ты человек действия, ведь так? Расскажи мне про вашего Диму, что он умеет?
Славка рассказал.
А сразу после праздников Димка пропал. Дашина мама, с которой Славка, заранее договорившись, встретился на пристани, выказала такое искреннее огорчение, что Славка, у которого уже возникли подозрения, опять ей поверил. И еще секретарша попросила не говорить об их разговоре ни Даше, ни кому другому.
– Я только собралась написать в комитет про вашего Диму – и вдруг такое! В интернате все и так расстроены, а если еще узнают, что сорвалось получение гранта, огорчатся еще больше. Ну, ничего, подождем. Ведь наверняка у вас есть и другие, не менее талантливые дети!
Славка обещал подумать и понаблюдать. А чтобы лучше наблюдалось и думалось, он получил в подарок кубик Рубика. К сожалению, собирать его Славка мог только по ночам – либо под одеялом, что не слишком удобно, либо, когда потеплело, на крыше. Ведь показать кубик остальным значило обнадежить их раньше времени. А вдруг гранта придется ждать долго? А вдруг, в конце концов, директор рассердится, что кто-то занимается делами интерната за ее спиной? Поначалу Славка хотел рассказать все Ирине Андреевне, но секретарша мэра отговорила его:
– Понимаешь, в том-то и дело! Директору нельзя самому хлопотать за свою школу – это должен делать человек со стороны, не заинтересованный в выгоде! Знаешь, что такое независимая экспертиза? Не знаешь? Это значит, человек хлопочет за школу, потому что она действительно хорошая, и не ждет, что получит что-то за похвалу. А если хвалить свою школу возьмется директор – кто поверит директору? Ведь в случае удачи он получит деньги! Так что давай это будет наш сюрприз директору.
Славка согласился и с этим, он был готов наблюдать дальше. Но тут его ждало разочарование: никто больше не проявлял особых талантов.
Летели месяцы. Чудо-карандаш Славка все время перепрятывал так тщательно, что однажды уронил в сточную канаву и потерял навек. Наученный горьким опытом, кубик он решил не доставать вовсе. Так тот и лежал в тумбочке, завернутый в майку. В конце концов Славка просто забыл про него. Прошла весна, наступило лето. В начале июля у Славки был день рождения, и Дашина мама, с которой он теперь встречался очень редко, подарила ему журнал. Увидев на обложке штуку, которая называлась поездом, и узнав о ее назначении, Славка потерял покой и аппетит. Теперь единственным его желанием было очутиться там, где ходят такие поезда. Во что бы то ни стало.
Он сказал об этом Дашиной маме. Она надолго задумалась, потом сказала: «Может быть. Посмотрим», улыбнулась и распрощалась. С тех пор Славка жил как во сне. Он отчего-то сразу решил, что его обязательно возьмут на Центральный остров, надо только лучше учиться. И он старался.
Он почти уверился в том, что никто из интернатских детей ничего особенного не умеет – а значит, его шансы повышаются, – как вдруг однажды…
Они отправились на берег залива всем интернатом – и дети, и учителя, и няньки. Славкина бабушка тоже должна была пойти, но в последний момент отказалась. Отдав Славке ключ от входной двери, чтобы он запер ее снаружи, бабушка решила пораньше лечь спать – завтра предстоял очередной тяжелый день разгрузки.
Они чудесно отдохнули на берегу, дети купались в по-августовски теплой воде, собирали ракушки. Учителя наслаждались покоем, не забывая приглядывать за воспитанниками. Домой возвращались поздно. Славка и Аня, как всегда, впереди всех. Последние метры по переулку Аня бежала, раскинув руки от счастья, и пела без слов. Славка плелся за ней следом. Взбежав на крыльцо – Славка видел только ее спину, – Аня что-то сделала с дверью. Когда он подошел, девочка уже распахнула ее и влетела внутрь.
Дверь, вместо того чтобы привычно заскрипеть, запела: «дилинь-дилинь». Но Славку поразило другое – то, что Аня сумела без ключа открыть замок, запертый на два оборота. И похоже, даже не заметила этого.
Аня знала, что Славкина бабушка осталась дома, но понятия не имела, что дверь заперта.
С того дня Славка стал внимательнее присматриваться к Ане. Но сказать, точно ли она какая-то особенная, не мог. Он и хотел, и не хотел, чтобы она оказалась тем самым ребенком. Аня нравилась ему, и Славка желал ей только хорошего, но ведь он и для себя тоже хотел хорошего! А если выберут Аню, он-то уж точно будет никому не нужен, такой обыкновенный. Но после того как Дашина мама, уступив расспросам, рассказала Славке чуть больше о Центральном острове, он не мог и думать о том, чтобы всю жизнь прожить на Светлоярске. Разрываясь между чувством долга, симпатией к Ане и желанием увидеть поезд, Славка рассказал о своих подозрениях Дашиной маме. Как раз накануне мэр обмолвился ей, что не очень доверяет комиссару юниор-полиции. И секретарь решила подстраховаться:
– Знаешь что, Слава? Если ты точно убедишься, что Аня обладает особыми свойствами, сообщи мне сразу же. Я боюсь, как бы нам не помешали, – как тогда, с Димой.
– Так он… из-за этого пропал? – широко раскрыл глаза доверчивый Славка.
– Конечно, доказательств нет, – притворно вздохнула секретарша. – Но его ведь так и не нашли. Ты же умный мальчик, сам понимаешь – это не просто так… Ты сумеешь сообщить мне немедленно, как только убедишься? Ведь ты, наверное, не в любой момент можешь уйти из интерната?
Славка задумался.
– Ну, – сказал он наконец, – я бы мог, наверное, отправить самолет с запиской. Но он не улетит дальше летнего парка.
– О! – обрадовалась секретарша. – А дальше и не надо. В парке всегда дежурит кто-нибудь из охраны, я предупрежу, чтобы мне сразу сообщили. И записку не надо, не пиши. Если ты отправишь самолет, я и так буду знать, что ты нашел техно.
– Что?
– Ну… то есть… ребенка с особыми свойствами, – сладко улыбнулась женщина. – И тогда можно будет подумать о твоей награде.
Немного успокоенный, Славка пообещал, что все сделает.
Наступил сентябрь. Никаких особых способностей Аня не проявляла до вчерашнего дня, когда ей вздумалось изменить мелодию часов на площади. Славка осторожно шел за ней по пятам, но несколько поотстал. Он не умел так ловко лазить по деревьям и лестницам. Поэтому когда куранты заиграли «Крошка, спи…», он только-только вышел из переулка и не был уверен, действительно ли это сделала Аня. А поскольку тут же раздался вой сирены юниор-полицейских, он поспешил вернуться в интернат, чтобы не влипнуть в историю. Вбегая через кухню, он наткнулся на бабушку, которая отругала его за поздние прогулки и сразу же отвела в комнату. Аню той ночью он так и не видел и не сомневался, что она успела вернуться раньше его.
А утром обиженная Юлька, которой тоже не лежалось ночью в постели, рассказала ему про Анину «сопелку». Славкина уверенность окрепла. Но хотелось увидеть способности Ани самому.
Славка вместе со всеми отправился на пристань, поскольку сломалась машина. Но с полдороги его вернули назад за тележкой. Влетев в дом, Славка увидел, как Аня входит в подвал. Он пробежал мимо, на склад, взял стоящую в углу мини-тележку и поспешил обратно. Дверь подвала все еще была открыта. И тогда Славка захлопнул ее, чтоб проверить, сможет ли Аня выйти из запертого помещения.
Но Аня не вышла. Он подождал некоторое время, а потом все-таки помчался на пристань – ведь его ждали, – с досады оставив дверь закрытой.
Он сомневался всю дорогу до пристани, и когда разгружали ящики, и когда шли обратно. Сомневался, когда рисовали шарик. А когда орлан объявил, что любой может стать выпускником, Славка догадался, что орлан тоже ищет ребенка с особыми свойствами. На физкультуре он никак не мог понять, почему полицейский делает это таким странным образом, и какой результат надеется получить. В тот момент, когда Аня второй раз остановилась, не найдя козла, Славка, измученный сомнениями, был уже на пределе душевных сил. Плохо понимая, что делает, он с размаху швырнул в нее мячом.