– Агрх! – сгибаюсь пополам, тут же выставляя блок и ловя на него следующий удар.
– Неплохая реакция, пацан, – ехидно сообщает Шах, обходя меня кругом. – Жаль… с воспитанием… проблемы. Но я это исправлю.
Каждое его слово сопровождается несильным, но довольно ощутимым тычком. Приходится крутиться, чтобы не попасть под раздачу. Бешусь внутри оттого, что Ник Каменский совсем не воин. Чувствую это по реакциям его тела. Если бой продлится дольше пяти минут – дыхалка не выдержит заданного темпа.
– Давно в няньки заделался? – рыкаю я и тут же злюсь на себя за несдержанность. Дыхание надо беречь.
– Князь изволит ёрничать? – смеётся он и ускоряется. Теперь он крутится вокруг меня так, словно родился со своим странным оружием.
Лепестки «Пламени» легко, будто вскользь, проходятся по плечу противника, но и этого оказывается достаточно, чтобы распороть его одежду и дотянуться до тела. Белая рубашка в прорехах под чёрным костюмом становится красной. Морда Шаха кривится.
Что, не ожидал от юнца?
Он рычит, резко приседает, и конец одной из дубинок тут же опускается к моим ногам.
Подсечка.
Уклон от очередного удара под дых.
Перепрыгиваю и ухожу в кувырок. Вовремя: движения противника неуловимы. Волосы у меня на лбу взметает ветер от просвистевшего в миллиметре оружия.
Его удары сыплются один за другим. Бицепс… Удар по почкам… Тычок под колени… Словно я не достал его несколько секунд назад.
Резкий тычок противника – но на этот раз не в меня. Удар направлен в Матвея. Сбить его концентрацию. Уничтожить щит, чтобы белобрысый маг, который сейчас нарезает вокруг нас круги, тоже мог нормально вступить в бой.
Отбиваю дубинку, но пропускаю второй удар. Оружие попадает Матвею по плечу. Он хекает, но продолжает удерживать пассами плетение.
А у нас неплохо получается сражаться вместе!
На морде Шаха – безмерное удивление. Но мне на его мысли начхать. Работаю, без зазрения совести используя боевые техники из книги одного из моих наставников. Официально трактат назывался «Ветер в крыльях дракона». А неофициально он мне как-то за бутылкой древнего игристого доказывал, что в жопе дракона ветер всегда сильнее. Даже формулы приводил. Да.
Краем глаза вижу второго мага за щитом – он тоже не бездействует. В щит с наружной стороны влетают ледяные пики. Рожа красная, пот ручьём, нелегко ему даются попытки пробить заклинание мастера-защитника.
Новая атака. Перекат. Ещё удар… Отскок.
Чужое оружие вскользь проходится по предплечью. Уворачиваюсь, но тут же попадаю под жёсткий удар дубинкой под подбородок. Неожиданно. Голову откидывает до хруста в шее. Зубы клацают, на футболку брызгает кровь из разбитой губы и прокушенного языка.
Больно. Зато впервые за последние дни я чувствую себя на своём месте. На автомате направляю в оружие силу и… вижу внутренним зрением, как через мои сжатые пальцы вместо привычного инквизитору света в шест вливается тьма Карха.
И почему-то я забываю, кто я. Забываю о том, что Матвей уже еле держится. Есть только тьма, «Пламя» и враг передо мной. Кручусь, подкидываю оружие, перехватываю другой рукой. Кроссовки скользят по гладкому асфальту.
Атака тычком с перехватом в левую руку… Толчок оружием от земли, разворот в воздухе… «Пламя» сейчас – продолжение меня. Связано со мной нитями тьмы, невидимыми чужим глазам. Всё, чего мне сейчас хочется, – погасить жизнь в удивлённых глазах противника. Двигаюсь, не думая. Тело словно само знает, что ему делать.
Оружие проваливается во что-то податливое: удар достигает цели. Усиливаю атаку инерцией тела и вкручиваю «лепестки» ему в брюхо. Главнюк неверяще кхекает, сплёвывает на асфальт кровь, отшатывается, опускаясь на четвереньки.
Глаза застилает алая пелена. Быстрый подскок к поверженному противнику и добавочный пинок с разворота. Шах теряет сознание, и его откидывает спиной в плетение магического щита.
Один готов!
Надо бы остановиться, но меня ведёт тьма. Раскручиваю «Пламя» и запускаю им в оставшегося врага. Маг за щитом лыбится – знает, что он в безопасности. Щит крови нельзя пробить.
Но внезапно «Пламя лотоса» проносится сквозь мигнувший алым барьер и врезается в грудину ошалевшего блондина. Тот молча отлетает на капот и тряпкой стекает по нему на асфальт.
Вместе с выпущенным из рук оружием с меня спадает боевой транс.
И я наконец-то вспоминаю, что сейчас я не инквизитор. И почти не маг. И даже не вошь в волосах Шанкры. Я – заложник графа Хатурова, юный князь Никита Каменский. Мне всего восемнадцать. И я должен был владеть оружием немногим лучше, чем десертной ложечкой.
Да что это со мной вообще было? Появляется омерзительное ощущение собственной беспомощности.
– Шевелись! – орёт над ухом Матвей, вырывая меня из прострации.
Залетаю в машину, вижу, как он хватает по пути «Пламя».
И ходу, ходу!!!
Мимо опять проплывают лесополосы.
Матвей молчит и сосредоточенно смотрит на дорогу. Понимаю, что это ненадолго. Наверняка у него в голове сейчас куча вопросов. И тот, каким образом моё оружие пролетело через его непробиваемый барьер, – далеко не единственный.
Проблема в том, что мне нечего ему сказать. Судя по изученному мной списку, в военном лагере меня ждёт куча самоуверенных и наглых аристократов. А я сейчас – словно мина замедленного действия. Хватит сильного эмоционального пинка – и я опять не сдержу тьму. Тут впору не пилюли на раскачку каналов искать, а успокоительное литрами глушить, чтобы никого из молодых придурков не грохнуть.
И не потому что мне их жалко. Нет. Себя мне жалко больше. Потом же распнут…
– То, как ты сейчас дрался… – наконец говорит он.
– Просто махал твоим оружием и уклонялся, – уточняю я. – Повезло.
Пусть думает что хочет. Я точно не могу вывалить на него инфу про перерождение, тьму и дар экстрактора. В этом мире у меня пока нет друзей.
Он кивает, принимая к сведению мою версию. И стопроцентно не потому что верит. Просто если он начнёт давить – я тут же навешаю ему лапши о внезапно открывшемся таланте. Доказать ложь в этом случае нереально, так что выхода у него нет.
– О том, что сегодня ты едешь в военный лагерь, знали только свои и те, кто составлял список поступающих. А составлялся он на самом высоком уровне, поверь. И тем не менее на нас напали, – говорит Матвей. – Значит, где-то всё же есть крыса. А о том, что Шах говорил про источник…
– Сам понимаю, не маленький, – прерываю я.
– …его местонахождение – тайна, – договаривает Матвей. – И о нём лучше никому не знать.
Молча киваю. То есть даже Матвей не в курсе, что я и так не знаю, где этот чёртов источник находится. Скользкая это тема. Лучше обходить её стороной.
– Кто такой Шах? – перевожу разговор.
– Мразь, – выплёвывает Матвей. – Константин Шаховский. Дворовый пёс князя Назарова. Белобрысого урода не знаю. Но судя по техникам – род, связанный с магией воды. Два года назад к Назарову перешла большая часть вашего имущества. Видимо, получил не всё, чего хотел. Всё крутился вокруг Хатуровых. В друзья набивался. Даже долг твоей матери выплатить предлагал. Господин граф послал его далеко и надолго.
Так вот кому семья Каменских обязана разорением? Надо взять этого Назарова на заметку. И вытрясти из него все богатства, что он на роде Каменских поимел. Самому пригодятся.
– Без обид. Но если ты знал, что могут возникнуть проблемы, почему не взял охрану?
– А ты хотел броневик с усиленным магией КПВТ? Ну а что… Давай перестреляем всех и развяжем войну сразу с несколькими знатными родами. Силёнок-то хватит, князь? – хмыкает он.
– Да насрать мне на ту войну! – рычу я. – Я без понятия, что тут происходит. Если бы не Хатуров, я бы не потерял взаперти уйму времени и не чувствовал бы себя сейчас полным дебилом.
– Да если бы не господин граф, ты бы уже два года сидел в застенках у какого-нибудь Шаха! – говорит Матвей. – И твоим любимым занятием стало бы выдувание пузырей из собственных соплей! Конечно, в те моменты, когда ты не перекачивал бы силу своего родового источника в их магические кристаллы!
Использовать родовой источник может только глава рода, это я знаю. И далеко не в каждой знатной семье источник вообще есть. Поэтому за ними идёт охота. Но поймать какого-нибудь князька и заставить его напитывать чужие магические кристаллы силой своего родового источника?.. Не слишком ли это нагло?
– И корона допустила бы подобное? – не верю я. Всё же князь, да ещё и единственный наследник рода – это вам не голубиная пипирка.
– Кто б ей рассказал, той короне? Был князь – да весь вышел. В разломе вон потерялся. Твари сожрали.
– А если сообщить короне о нападении?
– Тогда неизвестно, кто в конце концов окажется в темнице. В конце концов, это не ты сейчас там с разодранным пузом валяешься, а Шах. Похищения нет, доказательств вины Шаха нет. Свидетелей на дороге не было, и тут лишь наши слова против их слов.
Да, тут он прав.
– Есть то, что я действительно не могу тебе рассказать, – добавляет Матвей. – И тебе придётся это принять. Но что могу – узнаю. Это я тебе обещаю. А ещё… Как ты пробил мой щит?
– Сам рухнул. Ты просто потерял концентрацию и его не удержал, – не ведусь я. – Совпало.
И снова вспоминаю, как напитанное моей тьмой «Пламя» вылетело за границы щита. Божественная сила Карха обладает собственной волей. А сожрёт она меня, превратив в марионетку, или я смогу взять её под контроль, – ещё неизвестно.
Зато известно, что на князя Никиту Каменского объявили охоту. Значит, мне нужен козырь в рукаве, способный спасти мою жизнь. И хоть какое-то понимание причин этой охоты.
– И мне нужны спарринги, – говорю вслух. – Когда вернусь – займёмся.
– Непременно, – кивает Матвей.
И минуту спустя внезапно говорит:
Ты – единственный наследник рода. После смерти отца – князь. Через три года примешь бразды правления родом. Ты – ценная добыча. Достаточно для понимания? А теперь переоденься. Майку кровью изгадил. А то подъезжаем уже.