– Хочешь, покажу, как сбалансировать уровень силы? Тогда плетение будет даваться проще.
– Ты же не маг света. – Он открывает один глаз.
– Так хочешь или нет?
Пару минут он внимательно меня изучает. Потом неохотно, но всё же кивает.
– Если ты меня обманешь – я тебя отравлю. Про токсины я не шутил.
– Договорились.
Иду к раковине, открываю воду. Мокрым пальцем рисую на стене часть магической спирали с контрольными точками.
– Судя по силе твоего заклинания и его контролю, ты сейчас находишься тут, – тычу пальцем в рисунок. – Это значит, что тебе доступно ещё несколько техник. На усиление. На баланс и на автономность. Усиление даст более яркий свет, но ненадолго. Баланс устаканит движение эфира и увеличит жизнь твоего светляка. Автономность увеличит возможность разделения тебя и твоей силы. Расстояние между вами. Изучи каждую технику – и сможешь объединить их в плетение нового уровня.
– Итог? – уточняет Токсин.
– По необходимости. Фонарь – долго и безопасно. Световая вспышка – мгновенно и с непредсказуемыми пока последствиями. Луч – тут вариантов много.
– Покажи. – Внешне парень кажется спокойным, но в глазах загорается азарт.
– Вот так.
Показываю, на какие точки на теле нажимать, чтобы изменить ток эфира. Потом делаю несколько пассов-плетений. Жаль, что для моего нового тела это лишь бессмысленные жесты.
Но для Токсина это не так.
До вечера мы тренируемся, доводя жесты до автоматизма. Да, объединять техники парню пока рано. Но результат уже есть: шар света, что он держит на ладони, по желанию становится то ярче, то тусклее, то вытягивается в тонкую линию или отрывается и взлетает под потолок.
– Не могу больше! – наконец говорит Токсин и валится на скамью. – Теперь несколько дней восстанавливаться. А жрать хочу, как крокодил.
– Со жратвой помочь не смогу, – отзываюсь я. – До завтра голодаем. Хотя есть и хорошая новость.
– Какая? – Он поднимает голову со скамьи.
– Воды у нас – хоть залейся! – киваю на умывальник.
– Ха-ха… Смешно.
Он опять ложится обратно и вскоре отрубается. Что неудивительно.
Минут через тридцать, уже в полной темноте, за окном раздаётся какое-то шебуршание. Смотрю туда, и…
– Вот зар-р-р-раза!!!
– Что такое? – подскакивает Токсин, крутя головой во все стороны.
А я стараюсь не смотреть в окно, чтобы он не проследил за моим взглядом. Потому что за решёткой торчат растопыренные пальцы Шанкровой конечности. Как она сюда попала? К машине прицепилась, что ли?..
– Кошмар приснился, – отвечаю.
Наконец соображаю, что в камере темно, и осторожно кошусь на руку. Интересно, если ей помахать – ответит?
Проверять не решаюсь. Поднимаюсь и делаю вид, что просто хочу глотнуть свежего воздуха. Несколько шагов к окну. Жаль, не достать: высота до окна – метра два с половиной, не меньше. Пока буду прыгать, Токсин точно увидит руку.
Подойдя к окну, замечаю, что на руку намотаны ремни Никитиной сумки. А ещё там явно что-то гремит. Опять что-то упёрла, клептоманка хренова?
Я ж тебя поймаю – морской узел из пальцев сделаю!
– Что ты там топчешься? – интересуется Токсин и поворачивает голову.
– Кошка какая-то, – отвечаю я и подпрыгиваю, чтобы хлопнуть по решётке. – Пошла вон! Брысь, кому говорят!
Рука дёргается, пытается с места взять разбег, но сумка откровенно тянет её назад. Там что, килограммов десять добра?
Тварь буксует, когда к окну подходит Токсин.
Снова подпрыгиваю, стучу в решётку, и тварь наконец срывается с места. Напоследок из сумки выпадает какая-то штука – и пролетает сквозь решётку.
– Гарпячий навоз! – ругаюсь я.
– Свет надо… Прости, я пуст, – винится Токсин.
– Справлюсь.
Навык ночного зрения – штука удобная. Поднимаю с пола что-то похожее на металлический браслет.
Ложимся снова.
Внезапно в голову приходит мысль.
– Слушай… А если бы у тебя был пет… Ну, такой… Наглый и со страстью к клептомании… Как бы ты его назвал?
– Это уж ты сам думай. А пет у меня, кстати, есть, – ухмыляется Дмитрий. – Ты не думай, Макс не так уж плох. Он так бесится не потому, что я бастард. Просто в некоторых семьях есть петы-хранители. Кого такой пет признает – тот наследует поместье…
– И? – подгоняю я, потому что он замолкает.
– И пет Горчаковых выбрал меня. Тут уже не поспоришь. Это белый ворон, и зовут его Мунин. Так что ты там говорил про имя для пета?
– Забудь, – отмахиваюсь я.
Токсин не лезет с расспросами. Кивает и отворачивается к стенке.
А я вспоминаю.
Шанкра – бог битвы. И на всех картинах его изображали с оружием во всех двенадцати лапах. Меч, палица, лук, алебарда… И, наконец, посох с гордым именем Шанкар-ал-Тар. В его навершии – скрюченные пальцы, сжимающие шар магического света. И то, во что рука Шанкры пыталась превратиться в поместье Хатуровых, очень походило на этот посох. Но на гордое имя она пока не тянет. Так что просто Шанк.
Однако, если бы и тянула… Для божественного оружия нужна божественная сила! Нет её во мне и никогда не было.
А… ошибочка вышла. Не было, а теперь есть. Спасибо Карху и дару экстрактора.
Где-то в окрестностях столицы
Наконец-то дыры в энергетической оболочке затянулись. Тело перестало болеть, и химеринг отправился на новую охоту.
Много лун подряд он привычно наведывался в этот особняк. Но сегодня что-то не так. Сегодня его рвёт бежать совершенно в другую сторону.
Некоторое время он метался между приказом и чутьём.
Приказ победил. Химеринг побежал к особняку Хатуровых. Привычно туманом просочился сквозь разрыв в причиняющем боль магическом поле. Раздражённо фыркнул.
Посмотрел на окна.
Здесь?
Нет. Тот человек не здесь. Хозяин ошибся.
Химеринг развернулся и понёсся туда, куда его звала тонкая нить тёмного эфира.
Жаль, бежать можно только ночью. Опасен даже жидкий холодный свет звёзд. Зато задание будет выполнено, и Хозяин будет доволен.
Глава 9
Дни в лагере проходят однообразно. Подъём – зарядка – завтрак – физподготовка на плацу – три часа теоретических занятий – обед – свободное время – два часа теории – физподготовка – ужин – свободное время – отбой…
Плац любят не все. Особенно учитывая, что нагрузка, ясен мрак, нарастает. Но отказов заниматься больше нет: магическое превосходство сменяющихся сержантов однозначно. Беляев, например, подвесил Женьку Данилова на сосновую ветку метрах в шести от земли. И тем же вечером Данилов говорит:
– Да ну на чёрта мне такая развлекуха! Я же отлично нормативы сдал! Всё отец, чтоб ему… «В полевых условиях ты, возможно, осознаешь, что военное училище не для тебя, и поступишь в университет…» Тьфу!..
– Правильно, нафиг нужен этот университет, – откликается кто-то из парней. – Я тоже только в армию хочу.
Парни начинают обсуждать плюсы и минусы военной службы в общем и этого училища в частности.
Поступать в Императорское высшее военное магическое училище может каждый аристократ. Поступление проходит поэтапно. Во-первых, теоретические вступительные экзамены. Во-вторых, нормативы по физподготовке. И третий, завершающий этап – это летний военный лагерь. Руководство лагеря смотрит на парня и определяет – выйдет ли из него толк. Выясняют личные качества, физическую выносливость, а главное – насколько высок уровень одарённости. А потом испытания – последний и главный экзамен.
Лучшие станут курсантами.
Но всё это относится к нетитулованным дворянам. Князьям и графам для поступления достаточно набрать нужное количество баллов на экзаменах. А в лагерь они могут и не ехать. И не потому, что крутые и богатые. Дело в том, что титул – это всегда древний род. А представитель древнего рода – это всегда очень сильный Одарённый. И такие в имперской армии очень нужны.
Спрашивается: что же тогда делают в лагере титулованные мажоры? Всё просто: их отправили сюда родители по тем или иным причинам. Палея с Юсуповым – на перевоспитание, Горчакова и Данилова – пожить в казарме, пожрать перловки, поломаться несколько недель на плацу – и понять для себя, действительно ли они готовы к военной службе. Испытания, надо полагать, они пройдут.
Что делаю тут я? Вообще не вопрос. На месте графа Хатурова я бы тоже отправил Никиту Каменского в лагерь. Слишком этот парень был безразличен к своей судьбе и к окружающему миру. И я до сих пор не выяснил – почему…
– Данилов, – говорит вдруг Палей, – а ведь ты не только нормативы сдал отлично. Ты по результатам вступительных легко на математику бы поступил в универ. Подумай ещё, подумай!
Но Данилов только фыркает в ответ.
Вообще, разговоров в казарме минимум – выдыхаются. Но, как по мне, физподготовка только на пользу. Даже тем, кто воевать не собирается. Судьба – зараза та ещё, и мирного артефактора может закинуть в логово божьих ублюдков. А если в бой? А если маршем через горы, чтобы на портал не тратиться?
А когда – как у них тут – разлом открывается?
Никита о местных разломах пространства разломах знал ровно столько, сколько я – о любовниках Гамены. То есть всякие сплетни. Такое впечатление, что система появления разломов в этом мире не определена. Поэтому «теория» и представляет собой набор разных солдатских наблюдений и баек.
Другими словами, тактика есть, а стратегически по разломам – голимая жопа. И неподготовленного сопляка порвут на куски в первой же пространственной дыре. И чёрт бы с ним, я никому не нянька, но и для меня информация о разломах внове. А всё, с чем ты встречаешься впервые, – опасно вдвойне. Армейская хитрость.
Я привык, что нечисть и нежить появляется при определённых условиях и по конкретным причинам. А вот внезапная «трещина» в пространстве, способная возникнуть где угодно и не обусловленная вообще ничем? Нереал. Ищите бога! Или мага. Или природную аномалию.
– Если вам покажется, что в заднице застрял файербол, прежде чем облегчаться в кустах, оглядитесь и убедитесь, что на вас не пялится какая-нибудь жуткая морда, – бесстрастно повествует Зверевич на одном из занятий. – Потому что если причина не в гороховом супе, который вам так хорошо варит наша Варвара, значит, она в появлении разлома и смене температуры. И времени на то, чтобы среагировать, у вас мало.