Квартира Токсина состоит из двух комнат «вагончиком», крохотной кухни, совмещённого с ванной сортира и коридора, в котором мы едва умещаемся вдвоём. Я, конечно, и не ожидал, что бастарду Горчаковых отведено крыло в фамильном особняке. Но чтобы так?
– Отчим придарил на окончание школы, – говорит Токсин, предваряя возможные вопросы. – Думаю, не на свои деньги, а мой графский папашка ему выделил, который со мной едва здоровается, когда раз в год видит… В общем, вот так. Я тут толком обжиться не успел, но вещи перетащил. И домового. Он у матери всё равно без меня жить не будет…
Переодеваюсь в выданный костюм. Настолько элегантный, что начинает ломить зубы. Наверное, только сейчас, рассматривая в зеркале высокого темноволосого парня, я наконец-то принимаю свой титул. Князь. Человек из высшего общества. И юноша, в тело которого я попал, при всех его финансовых и эфирных проблемах – истинный аристократ.
Токсин шире в плечах и ниже ростом, но его одежда выглядит на мне хорошо. Завязываю перед зеркалом в ванной галстук и пожимаю плечами, быстро себя оглядывая. Хоть на бал…
Пока Токсин варит на кухне кофе, в раздумьях пялюсь на сумку с Шанком. Тащить эту тварь с собой на аукцион – я ещё не рехнулся. Оставлять здесь?
Я практически ничего не знаю о местных домовых. Но сомневаюсь, что домашняя нечисть подружится с божественной дланью. И кто бы ни победил в неминуемом поединке – радости будет мало. А значит, вариант один.
– Токсин, – говорю, размешивая сахар в крепком до горечи кофе. – Тут такое дело… Чёрт… Короче, у меня с собой…
– С домовым я уже договорился, – перебивает он. – Твоего питомца он не тронет. И не покажется ему.
Хмыкаю. Жду вопросов. Их нет. Дмитрий Бородин в очередной раз демонстрирует мне своё полное доверие и готовность молча поместить мои скелеты в свой шкаф. При этом отдав мне единственный ключ от моего отделения в том шкафу.
Ченчик.
Как он сказал? «Ты мне техники плетений, я тебе – всё, что попросишь. Ну или почти всё».
Вопрос, могу ли я доверять Токсину, остаётся открытым. Но обмен меня пока устраивает. Да и химеринга обстричь я в одного не сумею. Пока.
– Надеюсь, у тебя в доме нет золота, – говорю прямо, потому что в отношении Шанка вариантов нет. – Он у меня тот ещё клептоман. И конкретно золото вернуть не выйдет. Жрёт.
Вот теперь Токсин в курсе, кто обворовывал наш лагерь. Надеюсь, понимает и то, что вернуть пропажи я пока не имею возможности. Или же настолько хочет стать сильным одарённым, что готов покрывать меня во всём.
– Нет у меня золота, – спокойно отвечает он. – Ну что – пошли?
По дороге на аукцион мы сталкиваемся с праздничным кортежем. Маршрутка долго стоит, пропуская огромную платформу, украшенную цветами и флагами, и идущих за ней людей. В центре платформы – что-то вроде шатра, внутри которого, полагаю, и должна сидеть местная принцесса. Или как тут её называют – великая княжна. Анастасия Александровна Романова.
Вслед кортежу несутся восторженные крики, летят цветы и воздушные шары… И если я смотрю на шествие с интересом, то Токсин только злится. Видимо, принцессы интересуют нашего гения ядов не в пример меньше каких-нибудь зубов тритонов и сушёных ушей бобра.
– М-да, а вот на бал в таком виде не пойти… – вздыхает Токсин, глядя на богато украшенные машины, следующие за платформой. – Хорошо, что нам положено в форме…
– Хорошо, – соглашаюсь я. На самом деле смутно представляю, в каком же виде положено являться в здешний императорский дворец.
По счастью, мы не опаздываем.
Трёхэтажное здание. «Лотос» – огромные буквы полукругом на светящейся вывеске. И ниже надпись поменьше: «Аукционный дом. Атрибутика одарённых. Коллекционные предметы».
Плюс броское, стильное, современное оформление входа. Плюс дорогие автомобили на шикарной парковке. Плюс заходящие в «Лотос» люди – одетые так, что впору в театр идти. Ну или на бал.
Мы с Токсином идём мимо всего этого великолепия и заходим в дом с торца. Видимо, его сестра работает здесь – охрана безмолвно пропускает Токсина, и мы идём по этажам и коридорам без промедлений.
На третьем этаже Токсин просит меня подождать и скрывается за одной из дверей.
Возвращается минут через двадцать, довольный, но слегка взъерошенный. И протягивает мне маску. Жёсткую, в форме человеческого лица, с прорезями для глаз. И лицо она закрывает полностью, при этом не прилегая к нему.
На ощупь – сделана из ткани с какой-то пропиткой. Дышать легко, говорить тоже.
– Закрытый же аукцион. Никто не хочет морды светить, – поясняет Токсин, надевая такую же маску.
Первое чувство, когда я захожу в зал торгов, – ностальгия. Слишком уж помещение смахивает на зал Большого совета инквизиции. Круглое, до сводчатого потолка с фресками и лепниной метров десять, красный ковёр, все дела…
Правда, в зале Совета не было лож.
Здесь – есть. На двоих и одиночные. Оформленные чуть ли не как в Большом театре, где Никита Каменский неоднократно бывал с родителями. Ну не так пафосно, конечно… Но общий вид помещения внушает. Ложи идут по окружности всего зала, поднимаясь почти до потолочного свода.
Людей, однако, мало, от силы человек тридцать. Все в чёрных масках. Где-то треть – женщины. И гробовая тишина.
Стол посредине круглого красного ковра почти пуст. Молоток судьи на подставке и открытый ноутбук. Ещё толстенная раскрытая книга и крохотные золотые весы с чашками.
А потом к столу танцующей походкой идёт… не богиня, нет. Богиней я бы назвал идущую по красному ковру женщину, не будь знаком с сучкой Теей.
– Мы начинаем, господа, – негромко говорит она. И озвучивает первый лот.
Но я и названия-то не услышал, разглядывая это совершенство.
Не то чтобы я не видел в своей жизни красивых женщин. Но эта, пожалуй, вошла бы в мой личный топ. Может, и не в первый десяток, н-но…
Вызывающе красное платье с высоким разрезом демонстрирует желающим захлебнуться слюной безукоризненные ноги. Грудь в вырезе платья призывно покачивается в такт движениям. В волосах блестят золотые шпильки. Такие лёгким нажатием входят в горло. Не украшение – оружие.
Хозяйка аукциона находит взглядом нашу с Токсином ложу и слегка улыбается. Одними глазами, огромными омутами цвета грозового неба… ну, вы поняли. И только тогда я вдруг понимаю, что уже видел эту женщину. Понимаю, узнаю и мысленно аплодирую её умению перевоплощаться. Видимо, теперь ей не нужно строить из себя девочку-ромашку на свидании с братом. Теперь я вижу её настоящую.
Толкаю Токсина локтем:
– Я не обознался? – интересуюсь еле слышно.
– Не-а. – Голос Токсина дрожит от смеха. – Это Таш. И чтоб уж ты в обморок потом не грохнулся – она владелица «Лотоса».
– Вот этого аукционного дома? – уточняю я.
– Ага.
Обморок, не обморок… но ченч с этим парнем становится всё более выгодным. Надеюсь, я понравился его кузине.
А помимо выгодного знакомства неплохо бы узнать, как она насчёт парней помладше в своей постели. Ей ведь лет двадцать шесть, вряд ли меньше…
Я мотаю головой и прислушиваюсь к названиям лотов, выкинув из головы прелести Таш. Надо понять, что здесь котируется, если я собираюсь делать на этом деньги.
Лоты оказываются…
…любопытными, но ожидаемыми. Ингредиенты и зелья для укрепления источника и развития системы каналов. Как всегда, для затравки выносят что-то самое простое. Дальше цены наверняка будут подниматься. Девушки, виляя бёдрами, носят вокруг стола на подносах сушёные растения, кристаллы, готовые эликсиры. Таш, конечно, хороша: каждый мужик в зале готов выложить крупную сумму, только бы увидеть в её глазах интерес и одобрение. Чем она вовсю и пользуется, без зазрения совести тряся их карманы.
Женщины (а тут они тоже есть, пусть и немного) пытаются ей подражать, но это невозможно. Таш знает, как завести зал.
– Сможешь сделать перманентный эликсир с таким действием? – наклоняюсь к Токсину, когда появляется очередной лот – зелье для ускорения движения эфира в каналах. Уходит, к слову сказать, уже за сотни тысяч. Хотя судя по описанию – действие временное. Жизнь спасёт, но супермена из одарённого точно не сделает.
Токсин несколько секунд смотрит на меня, взгляд его становится тяжёлым и оценивающим.
– Возможно, Камень, возможно.
Хмыкаю в ответ. Видимо, входа в семейный бизнес Токсина я пока не заслужил. Полного доверия ко мне всё же нет.
Наш клочок идёт под номером пять, в первой десятке лотов. Видимо, его Таш тоже посчитала не слишком заслуживающим внимания.
– Шерсть химеринга, – объявляет она. – Стартовая цена – тридцать тысяч рублей.
Одна из двух девиц, стоящих у хозяйки по бокам, танцующим шагом несёт вокруг стола поднос, демонстрируя лот покупателям. Выглядит шерсть совсем непрезентабельно, но почти сразу из ложи напротив слышится мелодичный женский голос:
– Сорок тысяч.
Уже неплохо.
– Сорок тысяч раз, – начинает Таш, поигрывая молотком. – Сорок…
– Сорок пять тысяч, – мужской голос почти рядом с нами.
И сразу второй, выше:
– Пятьдесят!
На цифре «семьдесят восемь» Токсин больно тычет меня локтем.
На цифре «девяносто девять» та женщина, которая первой предложила цену, резко кидает:
– Сто двадцать.
И встаёт. Плащ скрывает фигуру. Не могу оценить ни возраст, ни сложение. Капюшон в цвет маски завязан под подбородком небрежным бантом. Но когда она вытягивает руку, чтобы показать Таш табличку со своим номером, под чёрным плащом взблёскивает алая с золотом ткань.
– Сто двадцать тысяч – два… Сто двадцать тысяч – три! – Таш оглядывает ложи и с силой опускает молоток на подставку. – Продано!
– Да-а-а!!! – шёпотом орёт Токсин.
Купившая нашу шерсть женщина разворачивается и выходит из зала.
Интересно, за каким ей шерсть химеринга?
Деньги Таш переводит нам сразу. Точнее – Токсину. Мне их класть попросту некуда: личной банковской карты у Никиты Каменского никогда ещё не было.