– Что было потом? – спрашивает Осипов.
– Не знаю, – пожимаю плечами и выдаю очередную картинку. Тоже совершенно честную.
Становится настолько ярко, будто тысячи прожекторов засветились одновременно. По ушам бьёт звук, похожий на сирену, и всё помещение заполняет густой белый туман. Так быстро, что я не успеваю задержать дыхание. Едкий газ попадает в лёгкие, и я теряю сознание.
Темнота.
Но посмотрев на это, Осипов не останавливается.
Следует ещё блок вопросов. Иногда мне кажется, что они не связаны друг с другом, но Осипов кивает и постоянно что-то печатает в своём планшете. Он даже спрашивает, для чего я приходил в больницу к Максу Горчакову. И есть ли у меня девушка.
Другими словами, менталист умело создаёт своего рода качели – поднимая и те темы, которые я должен посчитать безопасными для себя, и другие, которые по-настоящему интересны самому Осипову.
Вот только он не может знать, что для Никраса Борха, инквизитора из другого мира, опасна любая «безобидная» тема. Наш «разговор» – как минное поле: слишком легко выдать естественную реакцию на простейший вопрос. А потому я внимателен вдвойне. И втройне настороже.
– А что вы знаете о духовных зверях, князь? – внезапно интересуется он, и я опять еле успеваю затормозить свои воспоминания.
Потому что в моём мире есть техника привязки духовного зверя. И она строго контролируется государством. Это как… очередь на донорство почки в этом мире. Нельзя просто взять и безнаказанно выпотрошить другого человека, чтобы добыть нужную тебе запчасть.
В моём мире все духовные звери находятся под охраной государства. А для того, чтобы пересадить в свой источник сущность такого зверя, нужно, чтобы он находился при смерти или только-только погиб. В этом случае есть шанс привязать зверя к себе, напитать его своей силой и использовать в бою.
Есть те, кто убивает зверей и занимается незаконной подсадкой. Но за такой «бизнес» можно и на виселице оказаться.
А вот в том, что касается тварей, созданных божками, ограничений нет. Как правило, эти чудовища тоже годятся на роль духовных зверей. Вот только они намного опаснее, и справиться с ними зачастую способна лишь инквизиция. Соответственно, душами этих тварей пополняются источники наших воинов.
Однако на памятную многоглавожопую гидру мы облизывались всем орденом, но добыть её так и не смогли…
Естественно, всё это Осипову знать незачем. Поэтому я устраиваю ему настоящий калейдоскоп из картинок: просто быстро-быстро вспоминаю всех известных мне зверей этого мира. И…
…в памяти сам собой выплывает химеринг.
– А это ещё что такое? – тут же привязывается менталист.
– Думаю, так выглядят химеринги, – честно отвечаю я. И начинаю перебирать в памяти рассказы Зверевича.
– Стоп-стоп! Это к делу не относится! – Менталист поднимает руки. – Никита Станиславович, думаю, мы поговорили достаточно. Результаты нашей… хм… беседы я доведу до графа Горчакова. Вы можете быть спокойны.
Да я – само спокойствие. Действующий вулкан по сравнению со мной – суетливая кочка.
Осипов поднимается из кресла и смотрит на меня, словно чего-то ждёт. Поднимаюсь со стула и удостаиваю его коротким поклоном.
Он кивает и выходит из кабинета, а я делаю несколько знакомых пассов: иллюзорное копирование по остаточному следу, привычная напитка тьмой – и на несколько секунд перед глазами появляется планшет. Точная копия планшета Осипова. Единственное, что успеваю сделать, пока он не исчез, – это выхватить глазами фразу: «Духовные звери – проверить техники рода».
Да хоть обпроверяйтесь. Нет у Никиты Каменского такой техники.
Так что не это заставляет меня напрячься. А два последних слова. «Почему нет???» – напечатал менталист, поставив сразу три вопросительных знака.
Почему нет – что?
Ещё раз прокручиваю в голове допрос и не нахожу ответа. Что именно показалось Осипову подозрительным?
Но на этом веселье последнего «выходного дня» не заканчивается. Едва я успеваю зайти в комнату и начать стягивать форму, как из стола с жужжанием выезжает монитор:
– Никиту Каменского ожидает посетитель. В холле центрального входа в башню.
Какой, к демонам, посетитель? Я совершенно никого не жду. Но это может быть Матвей Соболев, и я опять шагаю к двери. Под пристальным взглядом моего кошака, который явно утомился караулить Шанка.
– Потерпи, – строго говорю ему. – Завтра уже едем в лагерь. Там будешь свободным котом.
Крайт тут же транслирует мне картинку: лесок около лагеря, в котором просто кишат змеи.
Чешу его за ухом и ухожу.
В холле выясняется, что явившийся «посетитель» мне абсолютно не знаком – зато он меня прекрасно знает.
Ко мне уверенно подходит молодой человек с явно военной выправкой, но в обычной гражданской одежде. Неодарённый.
– Князь Каменский?
– Да. А вы?..
– Лейтенант личной охраны её высочества великой княжны Анастасии Александровны Антон Стрепетов. Имею честь передать вам приглашение на аудиенцию.
– Благодарю, – отвечаю с некоторым недоумением.
– Если это возможно, её высочество хотела бы видеть вас прямо сейчас.
Мысленно вздёргиваю брови. Аудиенция? Княжна? Да ладно. Чего бы ради? Но для очередного похищения Никиты Каменского повод можно было найти и поумнее. Или у меня уже паранойя?
Стрепетов тем временем протягивает мне какую-то бумагу. Всё как положено: официальное приглашение, подпись, вензель… Вот только настоящий ли? Как и доставивший бумагу «почтальон». Кстати, цель аудиенции не указана.
– Её высочество Анастасия будет рада принять вас в летнем императорском дворце. В своём малом кабинете, – говорит Стрепетов. – В какое время вас ожидать, князь? Во дворце предупреждены, вас немедленно проведут к её высочеству.
То есть меня не повезут на аудиенцию прямо отсюда и немедленно. Я должен явиться во дворец самостоятельно.
Это совсем другое дело.
Тем более что женщинам не отказывают. Особенно принцессам.
До летнего императорского дворца я добираюсь на такси. Опасаться явно нечего, но привычки сильнее нас, и я поглядываю по сторонам. Хотя уверен: княжна просто решила меня поблагодарить за своё спасение в парке. Возможно – наградить.
«Малый кабинет» оказывается обычной комнатой. Явно обжитой – но ни следа каких-нибудь девичьих штучек.
А её высочество Анастасия Александровна Романова встречает меня буквально на пороге. Одета она по современной моде: широченные штаны и футболка с мультяшным драконом. То есть – никакого официоза.
– Здравствуйте, князь. Надеюсь, моё приглашение не нарушило ваших планов.
– Ну что вы, ваше высочество. Я польщён оказанной мне честью и счастлив видеть вас в любое время суток.
Уже выдав этикетную фразу, соображаю, что звучит она двусмысленно – если припомнить, в какой ситуации мы с княжной встретились впервые. Беззащитная девушка в тёмном парке, трое наглых грабителей… Мне ничего не стоило их раскидать, но для её высочества это наверняка было событием.
– Приятно это слышать, ваше сиятельство. Вы так любезны. – Княжна изображает подобие реверанса.
На чём придворные церемонии и заканчиваются. Анастасия отступает в сторону, жестом приглашая меня пройти. И я вижу в кабинете…
…очередного незнакомца.
Мужчина, в годах, в белом летнем костюме, с залысинами на лбу, неторопливо поднимается с кресла и смотрит на меня как на подарок. На очень дорогой подарок. Или как на любимого внука, которого не видел уже лет десять.
Он шагает навстречу, хватает меня за руку и начинает её едва ли не трясти.
– Князь, какая приятная встреча!
Так. В памяти Никиты этого человека нет. Но его бледно-голубые глаза сияют искренней радостью. А лицо мне всё же смутно знакомо.
– Взаимно. – Я аккуратно избавляюсь от его рукопожатия. – Простите, не имею чести…
– Ах, князь! – не менее радостно восклицает княжна. – Неужели и правда не имеете?! Ну тогда я счастлива вам представить! Его сиятельство Виктор Алексеевич Назаров.
Мгновенно вспоминаю слова Матвея:
«…Два года назад к Назарову перешла большая часть вашего имущества. Видимо, получил не всё, чего хотел. Всё крутился вокруг Хатуровых. В друзья набивался. Даже долг твоей матери выплатить предлагал. Господин граф послал его далеко и надолго…»
Князь Назаров.
Тот, кто владеет немалой частью имущества рода Каменских. МОИМ имуществом.
Тот, кто послал своих людей похитить меня по дороге в военный лагерь Императорского училища.
Я бы ничуть не удивился, повстречайся мы с ним в иных обстоятельствах: например, если бы меня привели к нему какие-нибудь типы вроде Шаха, пытавшегося меня похитить по дороге в военный лагерь. Но в императорском дворце? В кабинете великой княжны?
Хотя…
Это прекрасный способ встретиться с юным главой рода Каменских на законных основаниях. Что раньше, как я понимаю, было попросту невозможно. Никита был заперт в поместье, и Хатуров явно не желал для него такой «приятной» встречи. Вот и пришлось устраивать попытку киднэппинга, как выразился вчера князь Львов. Правда, по другому поводу выразился…
Но похитить курсанта Императорского училища немного сложнее, чем никому толком не известного мальчишку, живущего у своего опекуна. Точнее – опасно курсанта похищать. Проблем огребёшь выше крыши. Курсант находится под защитой государства, как будущий воин, так что себе дороже его обижать.
– Да присаживайтесь уже, – нетерпеливо говорит княжна. – Сейчас я прикажу кофе. Вы какой пьёте? – спрашивает меня. – А то дядя Витя только смертельно горький и без сахара. И меня приучил!
«Дядя Витя», значит. Интересно.
– Горький без сахара вполне подойдёт, – улыбаюсь я княжне и опускаюсь в указанное кресло.
Назаров устраивается напротив, продолжая радушно лыбиться.
– Я вижу на вашем лице недоумение, князь, – говорит он. – И не удивляюсь. Вы ведь считаете, что я вам враг?