лдаты, а маги. Вспышки, звуки грома, вырывающиеся из тумана потоки воды, мечущиеся высоко в воздухе камни…
Останавливаюсь на несколько секунд: меня заинтересовала группа одарённых, явно тренирующаяся в команде. И делают они ровно то, чем я собирался заняться со своими парнями: совмещают техники. На моих глазах кусок льда взрывается паром под действием температуры огненного аспекта и… ничего не происходит, потому что третий курсант держит щит. В противном случае на полигоне произошло бы нечто похожее на известный здесь метеорит, много лет назад упавший в районе Тунгуски. Много пара, тайга в хлам, и никаких следов.
Во внутреннем дворе довольно много народу. Судя по возрасту – ученики. Причём попадаются совсем малолетки, лет тринадцати. Кто-то сидит на каменных лавочках с книгами, кто-то спаррингуется, а кто-то прогуливается по явно заданному маршруту, периодически пропадая из виду и появляясь в другом месте. И это не портальная магия – это умение передвигаться определённым образом. Так, чтобы тебя не замечали.
Среди учеников есть и девушки. Правда, в платье – ни одной.
И я не вижу какой-либо формы. Все одеты во что-то вроде спортивки – удобные костюмы, но разные. Военной выправки, свойственной курсантам Императорского училища, тоже не наблюдается. Правда, и расхлябанности нет. Все они двигаются очень плавно, очень экономно – я сразу вспоминаю местных ассасинов, которыми увлекался Никита Каменский.
А ещё я не вижу ни одного смартфона. Ни у кого.
Интересное место.
Великую княжну здесь знают. По крайней мере её сразу окликает пара девчонок, и она подходит к ним.
Упс, ошибся – смартфон имеется у Назарова. Звучит классический рингтон, князь читает сообщение и, извинившись, быстрым шагом идёт ко входу в здание.
А ко мне подходят сразу пятеро парней. Примерно ровесников.
– Новенький? – задиристо спрашивает один из них, наголо бритый, в майке-борцовке.
– Нет. На экскурсии.
– Княжну охраняешь?
Соглашаюсь:
– Можно и так сказать.
– Как-то она раньше без сопровождения приезжала…
Ну не то чтобы. Но сопровождение княжны, десяток охранцов, остались за воротами школами. Причём совершенно спокойно остались, а значит, имеют точные указания на этот счёт.
А значит, её высочеству Анастасии Романовой здесь бояться нечего.
– Слышь, пацан, ты кто такой вообще? – с явным наездом спрашивает тот же парень.
Спокойно представляюсь:
– Князь Каменский. С кем имею честь?
– Ах, Каме-е-енский… Вон ты какой… Чёт прям сопляк вообще, а мы-то думали – ух какой!
Не понял.
А парни подобрались и явно бычат.
Вежливо интересуюсь:
– В чём дело, господа?
– Да наш начальник про тебя крутого нам все уши прожужжал, – сплёвывает бритоголовый. – «Ах, какого талантливого юношу я скоро к вам приведу! На него стоит равняться, ему стоит подражать!» – Он явно передразнивает Назарова, причём точно копирует его манеру речи.
– И? – коротко спрашиваю я.
– Чё – и? Спарринг осилишь? Без подготовки?
– С тобой? – оглядываю его. Жилистый, высокий – чуть повыше меня, и с хорошо развитым источником.
– Со мной! Или тебе впадлу? Мы тут, конечно, не княжескими пальцами деланы, но кой-чего можем.
Львов-старший говорил, что Назаров собирает в свою школу «сливки» из юных одарённых по всей империи. И в захудалых аристократических родах порой рождаются сильные маги. Вот только учить их особо некому, множество техник утеряны, лучшие учителя – в столице и ещё нескольких крупных городах. И что делать одарённому, родившемуся в каком-нибудь Подкозельске?..
Что ж. За это князя Назарова стоит уважать.
– Тебе какой спарринг-то, чудила? – интересуюсь я, и слово «чудила» действует на бритоголового как красная тряпка на быка.
– Магический, ясное дело. Так-то я тебя соплёй перешибу. Или не потянешь, ты, хрен высокорожденный? Зассышь?
Пожимаю плечами.
– Даже не знаю, кто из нас хрен. Давай выясним.
– Я Стас Кулагин.
– Никита Каменский, – представляюсь вторично.
И думаю, что меня поведут на полигон. Но нет.
Парни, подошедшие с Кулагиным, отступают, образуют широкий круг – метров двадцать в диаметре, к ним присоединяется ещё несколько человек.
И в меня без предупреждения летит не поток воды, не огненный шар – толстенная ледяная стрела.
Увернуться не вопрос, но от стрелы отделяется вторая, и мне приходится упасть, откатиться с асфальтовой дорожки на траву газона. Третья стрела вскользь задевает мне предплечье.
Вскакиваю, приятно удивлённый силой соперника. Он не красуется напоказ, не торжествует, а выпускает стену стрел потоньше.
В доли секунды плету сторожевую сеть, и Кулагин с матом отскакивает от возвратки. В общем-то – достойный противник. Но он слабее моего опекуна. Кроме того, я в любой момент могу придушить его удавкой из тьмы. Или заплести ей его руки – парень использует для плетения пальцы. Но хочется развлечься.
В меня летит град – множество шариков льда. Внезапно узнаю эту технику, её очень любил один мой коллега… Однако в сравнении «Вихревой град» Кулагина – детская игрушка.
Снова ставлю сторожевую сеть – и градины с дробным стуком сыплются на траву. А перед лицом Кулагина вытягивают полуметровые лапы мои любимые иллюзорные пауки. Вот только иллюзорными они не выглядят, и парень с воплем отскакивает, спотыкается, падает… а пауки падают сверху.
Где-то неподалёку визжат девчонки. Да и парни, окружившие «поле боя» отступают назад. А нет, не все. Двое бросаются на помощь Кулагину. А человек десять наступают на меня.
Отзываю пауков, скрещиваю руки на груди и ехидно интересуюсь:
– Толпой на одного? Это так в вашей школе обучают?
– Что здесь происходит? – слышу за спиной.
– Всё в порядке, – говорю, обернувшись. – Просто спарринг.
Судя по возрасту, это преподаватель. Хмурится, оглядывая меня, подходит к поднимающемуся бледному Кулагину и спрашивает его:
– Спарринг?
– Ну да, – хрипло отвечает Кулагин. – С новым любимчиком Виктора Алексеича. Что не так? Да, он меня сделал.
Преподаватель пожимает плечами.
– Ну, значит, есть чему поучиться, Стас.
И поворачивается ко мне:
– Вы прибыли к нам учиться?
– Всего лишь на экскурсию. Я гость князя Назарова.
– Я и говорю – любимчик, – не успокаивается Кулагин. И вдруг честно признаёт: – Но, блин, неплох. Слышь, как тебя, Каменский? Давай ещё разок? Что ты за дрянь в меня кинул, я не понял?
Пожимаю плечами.
– У тебя вряд ли такое получится. Ты же водник?
– Ну водник. А ты, видать, как наш директор? По иллюзиям работаешь?
Киваю, осмысливая новую информацию: у князя Назарова – аспект иллюзий.
– Ты только не думай, что тебе поэтому тут легко будет, – с вызовом сообщает Кулагин. – Мы командами работаем, а в команду вписаться надо, понял? Хоть ты князь, хоть ты кто.
Преподаватель, с интересом слушающий наш разговор, внезапно ухмыляется:
– Ты же слышал, Стас, – человек на экскурсию приехал. Каменский, говорите? Тогда он вам в команде не светит. Насколько мне известно, князь Каменский – курсант Императорского училища.
И после этих слов лица окружающих меня парней резко меняются.
– А-а-а… – тянет Кулагин. – Имперец… И чё ты сюда явился, имперец? Наши связки позырить да своим передать? А смотри! Всё равно мы вас сделаем как щенков! О, здрасте, Виктор Алексеич!
Народ вразнобой здоровается с подошедшим Назаровым, но все они продолжают смотреть на меня – и злобно так!
Конкуренция, понимаю я. Императорское училище и школа Назарова, казалось бы, делают одно дело: готовят боевых магов. Но явно не дружат.
И, возможно, кое-кто из парней, провалившихся на испытании в военном лагере, придёт сюда? Хотя, как показали те же испытания, самородков среди них нет. Лабиринт прошли только двое провинциалов: Ильин и Оленев.
– Ну и как вам подготовка моего кадета, Никита? – весело спрашивает Назаров. Наблюдал, значит, за нашим спаррингом. – Стас занимается у нас всего три месяца, а каков результат! – говорит он с гордостью. – А ведь практически с нуля начал. Но потенциал впечатляет, согласитесь?
– Три месяца? Тогда неплохо, – оцениваю я.
Кулагин краснеет, с вызовом выпячивает подбородок.
– А что, Виктор Алексееич, этот… – кивает на меня, – теперь будет нам оценки выставлять?
– Нет, но мнение князя Каменского я ценю, – спокойно отвечает Назаров. – А вы, Кулагин, полагаю, смогли оценить его подготовку. Он сильнее вас, Кулагин. Вам ещё шагать и шагать до его уровня.
А ведь он сейчас подбрасывает дрова под котёл конкуренции. В котором варится конфликт «имперцев» и… ну, видимо, «назаровцев». Неужели для этого и притащил меня сюда?
– И учтите, ребята, – продолжает Назаров, оглядывая собравшуюся вокруг нас толпу. – Князь Каменский – как и все вы – занимался самостоятельно. И без родовых техник. Он сирота, как и многие из вас. Берите пример!
Он повышает голос:
– Я верю в вас! Вы не хуже магов, рождённых в древних родах империи! Помните это. Вы – свежая кровь и надежда Отечества! Ваш девиз…
– Сила на благо Родины! – неожиданно дружным хором рявкают его ученики.
А я мысленно морщусь. Не люблю пафос. И, кстати, почему в девизе не упомянут император? «За царя и Отечество» – так эти слова звучат в любом из миров.
Глава 17
Со счастливой улыбкой покивав своим кадетам, Назаров приглашает меня продолжить экскурсию. Его преподаватель отправляется с нами.
Попутно представляется мне: граф Рудин, обучает «назаровцев» оперативной стратегии ведения краткосрочных боёв. Полезная наука в любом мире.
Мной Рудин нисколько не интересуется. А вот я разглядываю его внимательно.
Мужик сильно напоминает мне владельца бункера, который я так красиво покинул всего-то несколько дней назад. Тот ублюдок был в маске, но…
У Рудина тоже тёмные, стриженные под ёжик волосы с сединой, сильно вытянутый вперёд подбородок… и рост подходящий. Вроде бы и фигура тоже. Но фигуры у всех боевых магов похожи: жилистые, подтянутые. С пузом много не навоюешь.