На такое силовой купол здания не рассчитан, последнее о чем, я успел подумать, до того как громада транспортника врезалась в здание. Вспышка света, грохот резкая боль и темнота.
Сознание вернулось сразу, резко рывком. Я мог видеть, но больше ничего. Слух, осязание, обоняние и тактильные ощущения отрезало. Операция, нападение, взрыв – всё промелькнуло перед взором, и я попытался осмыслить, где я, и что со мной. Мир выглядел серо. Серая пелена, с вкраплениями темных, почти черных конструкций, и яркие точки, мерцающие желто-красным светом. Большинство из них двигались, по моему субъективному мнению, куда-то вверх.
Осознание и понимание происходящего пришло в одну секунду. Сознание, не обременённое оболочкой, анализировало и решало поставленные задачи на порядок быстрее. Серая пелена – всё, что осталось от здания, конструкции – каркас, а мерцающие точки – души людей, погибших в катастрофе.
Почему я всё это вижу и почему я в сознании? Ответ возник незамедлительно. И это даже не мой анализ ситуации, это некое знание свыше, что пришло сразу, после моего запроса. Я как отдельная точка, подключенная к огромному конгломерату душ – некой субстанции, что объединяет их всех. Только, в данном случае, я – неправильный абонент сети. Отдельная точка, лишенная носителя, не может обладать сознанием, и тем более проявлять волю. А я смог.
Причина всему этому неправильное завершение операции. Душа закрепилась в импланте, но не прошла синхронизацию, чтобы это не значило. Я одновременно был в импланте, и в не его. Как периферийные источники получения информации какой-либо системы.
Переместился чуть выше и посмотрел на своё вместилище. Желто-красная точка, с каналом такого же света, что соединяет меня с ним.
Надо подняться выше! Секунда ожидания, и меня вынесло из завала. Чувств, кроме зрения так и не появилось, но мне хватало и этого.
Груда метало пластика, что раньше было строением, выглядела удручающе. Повсюду флаеры спасательных служб и сотни вспышек от приборов в руках журналистов. Но, не это привлекло мое внимание, а сотни душ устремившихся в небо. Сначала медленно, а затем, набирая скорость, они устремлялись к какой-то массе за пределами атмосферы.
Не знаю, что меня заставило устремиться туда же. Любопытство, желание знать или что-то еще. Чистое сознание, без бремени тела и влияния эндокринной системы – это сложное для понимания новообразование. Насколько я знаю, на земле еще такого не было. Виртуальные личности не в счет, у них изначально не было тела.
Выйдя за пределы атмосферы, а затем и в космос, я летел к искрящему образованию. Некая масса обволакивала всю планету, создавая пустотелый шар. Как назвать, то, что я видел? Пул человеческих душ? Конгломерат? Коалиция? Содружество?
При соприкосновении с этой массой, душы вспыхивали, проталкивали барьер, и устремлялись куда-то вдаль. Зависнув на самой границе, попробовал своим естеством дотронуться до светящегося нечто. Черная рябь прокатилась по внешней границе и, меня оттолкнуло к земле.
Не прошел фейс-контроль, скорее всего, что-то во мне, не понравилось контролирующим структурам. Границу, с той стороны, пересекла душа больше и ярче, чем все виденные мне до этого. Подлетела ко мне и моё сознание на миг померкло, а когда я пришел в себя, то понял, что лечу обратно на землю.
Мягкий удар об имплант, и снова сознание покидает меня.
– С воскрешением, Игорь Анатольевич, – дежурная улыбка консультанта, приветствовала меня, при пробуждении.
Лежу на кровати, ничего не болит, состояние отличное. Смерти нет? В том понимании, которое жители земли вкладывают в это понятие – нет. Пока душа не устанет, я буду жить. Вместе с толчком, отправившим меня обратно в имплант, мне передали маленький кусочек информации, о скрытом мироустройстве. Теперь, умирать не страшно. Существование оболочки конечно, не конечно горение искры, что мы называем душой. Пока жива планета, будем жить и мы. Рождаться, умирать и перерождаться. А те, кто установил имплант, проживут немногим дольше. Две, может три человеческие жизни, а потом искра устанет, и потребует возвращения в альма-матер.
– Благодарю, – отозвался, поднимаясь с кровати. – Сколько прошло времени с момента катастрофы? – пора возвращаться к земным делам.
– Четыре дня, – консультант попытался остановить меня, не дать подняться с кровати. – Вам нельзя вставать!
Без труда преодолел сопротивление обычного человека, встал, с наслаждением потянулся.
– Можно. Мне, можно. Максим, – повернулся лицом к опешившему консультанту, – мне нужна встреча с профессором Горюновым.