Я выравниваю шумное дыхание, расширяя легкие для побега. Катись в ад, психованный ублюдок. С меня хватит.
Мне нужно пробежать какие-то жалкие полкилометра, чтобы оказаться в людном месте. И я смогу это сделать, несмотря на то, что встревожена и напугана.
Жутко напугана.
– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
– Ты слишком очевидна, – он достает из кармана джинс сигарету и зажигает ее. Острый запах табачного дыма вперемешку с его тяжелым ароматом вызывает у меня противное головокружение. – Я серьезно, котенок. Если ты хочешь бежать, беги. Но прими к сведению тот факт, что я буду преследовать тебя до тех пор, пока не поймаю. А я поймаю тебя, Катерина.
О боже. Он ненормальный.
Я правильно уловила контекст? Он хочет преследовать меня?
Его темные глаза пристально проходятся по моему телу, и я задыхаюсь следующим глотком воздуха, когда чувствую изменение в атмосфере. Все, что было до этой секунды, – лишь жалкие крохи его безумия. Настоящее безумие начнется, если я убегу.
Он желает этого. Ему доставит удовольствие погоня за мной.
По мне неожиданно проходятся волны жара, и при следующем раскате грома я подавляю свои мысли о немедленном побеге.
Я прочищаю горло, а затем тихо произношу:
– Я ухожу.
– Иди. Но я пойду за тобой.
Я резко вздыхаю.
– Перестань вести себя, как аморальная сволочь. Просто… отстань от меня.
Черт.
Черт. Черт. Черт. Черт.
Легкая ухмылка приподнимает его губы.
– Как аморальная сволочь, да?
Не вызывать гнева – первое правило. Не провоцировать – второе правило. И я нарушила оба их них.
– Я не это имела в виду. Я…
– Что ты имела в виду, Катерина? – он делает шаг вперед, бросая сигарету и резко прижимая меня к дереву. Холодные пальцы сжимают мой подбородок.
Я дрожу из-за его горячего дыхания, щекочущего мое ухо.
– Дорисуй картину, котенок. Иначе ты встретишься лицом к лицу с аморальной сволочью, и эта часть меня тебе не понравится.
Разве сейчас была не эта часть? Господи, есть еще хуже?
– А теперь беги.
***
В конце недели я сижу в комнате Элеонор.
Ее пространство похоже на цветочную оранжерею: кровать с десятком подушек, яркий ковер, пуфики, музыкальные инструменты, стол и множество кашпо с цветами. Когда мы жили вместе я заслужила статус убийцы, потому что случайно перелила ее кактус. Что? Я плохо дружу с растениями.
Если честно, я думала, что кактусы неубиваемые, но, кажется, у меня имелись смертоносные сверхспособности. Извини, Лори (кактус звали Лори), надеюсь, ты не держишь на меня зла.
Я кладу ручку. Все. С моим дополнительным заданием по математике, как и с латынью Эль, покончено. Наконец-то я могу дочитать “Удольфские тайны”*. Наверное, это не самая лучшая идея – читать готический роман при условии моей повышенной тревоги, однако мрачные истории всегда помогали мне успокоиться.
По лицу расплывается облегченная улыбка. Наверное, я впервые по-настоящему улыбаюсь на всю неделю. Моя пугающая “С+” таинственным образом исчезла – хоть где-то мне везло. Ошибка в системе буквально спасла мой средний бал, но я все равно попросила дать мне несколько тестов для уверенности.
О, а еще я составила себе идеальное расписание в стиле “Все настолько забито, что даже нет времени, чтобы поволноваться”. В последнее время я стараюсь не оставаться одна и допоздна учусь в библиотеке, используя комнату только в качестве ночлега.
Однако… дьявол все еще следит за мной. Я чувствую это.
Даже мысль о нем заставляет меня вздрагивать, испытывая чистый ужас, проносящийся по моим венам. Мрачная картина так и осталась нетронутой, и я не собиралась ее заканчивать. Понятия не имею, почему я не разорвала холст к чертовой матери, а просто трусливо спрятала в шкафу. Но я разорву. Обязательно. Как только этого психопата найдут.
Я глубоко вздыхаю и отвлекаюсь на Элеонор, которая играет на гитаре и напевает какую-то меланхоличную мелодию. Возле девушки собралась куча пустых пакетов из-под чипсов. Я яростно вгрызаюсь в последнюю Принглс с паприкой и представляю вместо чипсины чертового сталкера.
Он укусил меня! А потом облизал!
“А потом сказал, что если ты убежишь, то он…” Неважно.
Хотя как это может быть неважно? Мне пришлось прятать укус за воротником ужасно колючего свитера, притворяясь, что я приболела. Я несколько часов пыталась отмыть с себя его прикосновения, но его шепот продолжал преследовать меня в кошмарах. А потом я просыпалась и чувствовала, что он преследует меня наяву.
И ничто из этого не было столь ужасающим, как моя реакция на его действия. Абсолютное ощущение мурашек, когда его язык провел по моей шее, никак не могло покинуть мое сознание, которое из раза в раз подкидывало воспоминания о том вечере.
“Такая красивая…”
“Ты потрясающая. Как и ожидалось от моего маленького котенка. Кричи, Кэт…”
Мои щеки моментально краснеют. Убедившись, что Элеонор увлечена своей музыкой, я растерянно прикладываю руку к шее и глубоко вздыхаю. Кожа все еще охвачена пламенем с тех пор, как его рот покусился на мое тело.
У меня остался едва заметный след от зубов этого монстра. И смотря на себя в зеркало, я невольно вспоминаю… его.
Темные пустые глаза, в которых невольно тонешь. Пугающая массивная фигура. Взгляд… убийцы.
Нет, вряд ли он хочет убить меня. Такие, как он, считают убийство слишком скучным и обременительным занятием. Я знаю, как выглядят психопаты.
Они предпочитают держать тебя в подвешенном состоянии, доводя до настоящей паранойи и погружая в перманентный страх. Каждую ночь я боялась засыпать, ожидая, что он взломает замок в моей комнате или выпрыгнет из окна.
Первым делом, я обратилась в администрацию за помощью в его поимке. У меня присутствуют мозги, и я не собираюсь жертвовать собственной безопасностью, списав произошедшее на глупую шутку.
И знаете, что мне сказали?
– Но мисс Рид, вы шли одни.
– Что?
– На всех камерах обнаружены только вы. Скажите, употребляли ли вы алкогольные напитки?
И то, что я шла в одном джемпере, когда на улице был самый настоящий потоп, не добавляло баллов к моей разумности. Меня сочли за сумасшедшую.
Мне пришлось отменить несколько звонков с дядей Заком, потому что тот мог запросто меня считать. И я так и не смогла поделиться с девочками. Благо они не сказали ни слова, когда я попросила их установить приложение, отслеживающее мою геолокацию.
Эмма – агент получше Джеймса Бонда. Как бы она отреагировала на то, что ее подругу преследует сталкер, и на то, что, кажется, эта самая подруга испытала первое в своей жизни возбуждение?
Нет, вы не подумайте. Я не ханжа. Я ходила на свидания, но никто из парней так и не смог меня заинтересовать. Мой первый поцелуй произошел год назад, и он был столь неловкий, что я зареклась целоваться с тем, кто не рождает в моем животе хотя бы одну бабочку.
А бабочек не было. Кажется, моя смертоносность распространялась не только на кактусы.
Но он…
Нет, бабочек он не вызывал. Он вызывал во мне настоящий смерч, отдающий жаркой болью внизу живота. Это томительное давление сводило меня с ума.
Боже, я ненормальная, да? Я даже не знаю, как он выглядит. И точно знаю, что он опасен для общества.
Эль прекращает играть на гитаре и оценивающе осматривает мое лицо.
– Ты опять заболела, Кэтти?
Я качаю головой, откладывая пустую коробку Принглс.
– Нет, просто мне жарковато.
– Ты можешь снять свитер.
Я незаметно вздыхаю. Нет, я не могу, Элеонор.
– Все в порядке. Брось ка мне мармелад.
Мармеладные червяки слегка повышают мое настроение и я прошу Эль включить One Direction. Эмма заходит в комнату как раз в тот момент, когда Гарри Стайлз поет “Малыш, ты озаряешь мой мир, как никто другой”, а мы с Элеонор смеемся и прыгаем на кровати, как сумасшедшие.
– Боже мой, девочки. Как можно фанатеть по бойз-бендам? – Эм брезгливо морщится.
Мы переглядываемся с Элеонор и затягиваем Эмму на кровать, заставляя танцевать с нами. Каждый сантиметр моей кожи будто оживает, внутри у меня все трепещет. Боже, как мне это нравится.
Уголки губ дергаются вверх в улыбке.
Я так сильно люблю Эль и Эмму, что не могу представить и дня, когда мы будем в ссоре. Именно такая дружба длится вечно?
Надеюсь, что да.
Мой телефон неожиданно вибрирует. Я беру его со стола и смотрю на сообщение.
Неизвестный номер: Ты сделала мое домашнее задание, котенок?
Кто?.. Я непроизвольно пячусь назад, дрожь пробегает по спине и окутывает меня густой пеленой тумана.
На мой телефон снова приходит сообщение:
Неизвестный номер: У тебя появилась раздражающая привычка прятаться от меня. Я соскучился.
У меня дрожат пальцы. Я крепче сжимаю телефон. Это он? Преследователь?
Неизвестный номер: Я снаружи. У тебя есть пять минут, чтобы выйти. И да, меня, блядь, чертовски возбудили твои невинные танцы, Катерина.
Неизвестный номер: Это было приглашение повидаться со мной, если ты не поняла.
Боже мой, он здесь. Он в рядом с кампусом Элеонор.
Откуда у него мой номер? Я чувствую, как дух выходит из моего тела.
Катерина: Катись в ад, придурок. Я вызову полицию, если ты напишешь мне еще хоть одно сообщение.
Неизвестный номер: Если ты до сих пор не поняла, я и есть ад, котенок. Я могу устроить его тебе, хочешь? С какой твоей подруги мне начать? С рыжей? Или с певчей птички?
Неизвестный номер: Выходи. У меня есть для тебя сюрприз.
Неизвестный номер: Ну же, Кэт. Не вынуждай меня делать то, что тебе не понравится.
Я сразу же блокирую этот номер и пишу администрации Кингстона. Мне плевать, сочтут меня за обезумевшую или нет, но дежурный охранник будет обязан проверить территорию.