– Подожди! – Я сглатываю, замирая. – Убери руку!
– Ответь на вопрос.
Я не говорила об этом даже с подругами. В мои психологические проблемы посвящена лишь мама и мой психотерапевт.
– У меня ПТСР. Психическое расстройство.
– Подробнее, Катерина. Какое травмирующее событие ты пережила? Что заставило такую умную девушку самолично наносить себе повреждения?
Полная темнота, его тяжелый яблочный запах, тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием. Это похоже на таинство покаяния.
– Мой отец… – шепчу я, закрывая глаза и погружаясь в текущий момент. – Он погиб в автокатастрофе в мой день рождения. Я сидела на переднем сидении и всю дорогу провела в истерике по поводу его отъезда. Папа… – я шмыгаю носом, горло неожиданно сжимается, будто кто-то начал меня душить.
– Продолжай.
– Папа – один из… лучших кардиохирургов, он спас так… много жизней, но я практически не видела его. Он жил клиникой, работой, и мне его жутко не хватало. Он сказал… он сказал… – я задыхаюсь, господи, я задыхаюсь.
Это начало приступа.
– Что он сказал?
– Он сказал, что не сможет провести со мной выходные и уедет в Вену, – слезы текут по моим щекам сплошным потоком, я пытаюсь остановить их, но не могу. – Я отвлекла его, и он не заметил, как на нас на всей скорости неслась машина, у которой отказали тормоза. Я помню его взгляд… Его серые дымчатые глаза, полные сожаления. В последний момент он развернул машину так, что весь удар пришел на него. Я виновата… Я так виновата… Он должен был выжить, а не я. Я примитивна. Я обычная. Мне приходится много учиться, чтобы получать хорошие оценки. Мир ничего не потеряет, если меня не станет, но он потерял так много, когда мой отец умер…
Я не могу побороть срыв, который бушует во мне и разрушает всю мою оболочку и внутренности. Мое сердце болит, и я не могу противостоять этой боли. Еще не перед кем я не была в таком уязвленном состоянии.
Только перед ним.
Перед психопатом, который не способен испытывать эмоции.
Наверное так лучше. Он не будет жалеть меня. Не будет убеждать, как психотерапевт, что это вовсе не моя вина.
Мои легкие горят из-за недостатка воздуха. Мой личный кошмар освобождает мои запястья и хватает меня за затылок, чтобы прошептать в губы угрожающее:
– Дыши, Кэт. Или я буду дышать за тебя.
Я зажмуриваюсь, желая удержать льющиеся слезы. Я вздрагиваю и некрасиво всхлипываю, но это не мешает парню прикоснуться ко мне в поцелуе. Когда его мягкие влажные губы касаются моих, из груди вырываются рыдания такой силы, что я вцепляюсь в его толстовку, пугаясь того, что могу упасть прямиком в пропасть.
– Мы еще не закончили, – он скользит пальцами по моим бедрам, оттягивая белье в сторону, гладит складки, а затем входит один палец в мою киску. Я до сих пор мокрая от недавнего пережитого страха, и смотрю на него в ошеломляющем шоке.
– Ч-что…
– Не двигайся, – я совсем не готова к тому, как его палец начинает совершать поступательные движения, но позвоночник простреливает от удовольствия. Мои бедра сжимаются, а соски напрягаются. – Тебе страшно?
Я киваю, сильнее вцепляясь в его толстовку. Страшно – слишком простое слово для описания моего состояния. Я дышу, как загнанная, падая лицом на его сильное плечо.
Оттолкни его. Давай, Кэт.
Но я не могу… Это так приятно. Я впадаю в транс, из которого невозможно выбраться самостоятельно.
Другим пальцем он принимается массировать мой клитор, и я судорожно вздыхаю, становясь все более влажной.
– Такой правильный и милый котенок капает на мою руку. Мои пальцы насквозь мокрые. Пообещай, что будешь также гостеприимно принимать мой член. Он гораздо больше, но он влезет в тебя, не так ли?
Из моего горло вырывается всхлип.
Его грубые манеры действуют на меня разрушающе. Дрожь проходит по всему моему телу. Я вся напрягаюсь, чувствуя скорую разрядку. Это совсем не похоже на те редкие моменты, когда я сама доводила себя до пика.
Совсем непохоже.
Это так порочно. Так мощно. И так страстно, что мое сердце может остановиться в любую секунду.
– Умоляй меня.
– Я не могу… я…
– Не ври, Катерина. Ты можешь все. Умоляй меня позволить тебе кончить.
Его пальцы останавливаются, и я готова зарыдать от острой нехватки его прикосновений.
– Пожалуйста… позволь мне кончить.
Он жестко нажимает на клитор, и все мое тело бьется в конвульсиях от пережитого сумасшедшего удовольствия. Я судорожно обнимаю его шею, мое сердце колотится, а его дыхание остается прежним – спокойным, умиротворенным, холодным. Но самое главное, его хватка на моей талии крепнет, словно он отказывается отпускать меня.
– Тебе сильно не повезло, котенок. Теперь ты принадлежишь мне.
***
Примечание:
Защитные механизмы – психоаналитическое понятие, обозначающее совокупность бессознательных приемов, с помощью которых человек, как личность, оберегает себя от психологических травм.
Глава 11. Агрессия
“…Well, I'm begging on my knees
Я же молю, стоя на коленях…
Can you save my bastard soul?
Ты спасёшь мою сволочную душу?”
Bring Me The Horizon – Can You Feel My Heart?
Кингстон, Шотландия.
Семь лет назад.
Охотник.
Катерина спокойно спит у себя в постели измученная и удовлетворенная. Светлые волосы разметались по подушке, руки обнимают одеяло. Мои отметины красуются на ее кремовой коже. Я сижу за рабочим столом, наблюдая и останавливая себя от того, чтобы сделать выпад в ее сторону и разбудить девушку своими пальцами между ее длинных красивых ног.
Я хочу поглотить ее.
Испачкать ее.
Мой член все еще твердый и упирается в джинсы, недовольный тем, что я не ворвался в ее тугое тепло, размазав девственную кровь по ее бедрам.
“Я примитивна. Мир ничего не потеряет, если меня не станет”.
Я снова слышу дрожь в ее мягком голосе и вижу, как дрожат ее вишневые губы, когда она произнесла это. Такие люди, как Катерина, держат своих демонов глубоко и не показывают их, боясь осуждения. Сколько бы я не наблюдал за ней, она всегда ходит с повешенным носом или уткнувшись в книгу, думая, что ее никто не видит. Она хочет быть незаметной. Призраком. И в то же время Кэт жутко претит ее фантомность, учитывая ее гордый и смелый характер.
Я собираюсь вышибить из нее это психологическое дерьмо. Уничтожить один барьер, за другим. Она будет задыхаться только в моей постели и от того, как сильно я буду ее трахать.
Позже, – говорю я своему члену. Я никогда не совершаю импульсивные действия, я просчитываю каждый шаг. И я буду растягивать постепенное разрушение моего котенка. Я терпелив, и я хочу насладиться каждым мгновением ее изменений.
То, как ее защитная позиция постепенно превращается в позицию осторожного любопытства. То, как ее большие глаза смотрят на меня так, будто я знаю все секреты мира. То, как по ее шее ползут красные пятна смущения. Меня это заводит.
Блядь, я помешан на ней. Катерина Рид – это мой милый уничтожитель скуки, мое спокойствие в хаотичном мире.
– Нет… – ее тихий испуганный голос тонет в тишине комнаты, и я подхожу ближе, чтобы услышать шепот: – Нет…
– Чего ты боишься, Кэт? – я поправляю ее спутавшиеся волосы. – Скажи мне, чего еще я не знаю?
Кэт хмурится, вцепляясь в одеяло, и я думаю, что она проснется, но она берет мою руку и прижимается губами к ладони, мягко, медленно, будто я ее гребаный спаситель. Спустя мгновение, Кэт замолкает, а ее дыхание выравнивается.
Я застываю на месте, пытаясь проанализировать странную реакцию моего тела.
Как она может находить спокойствие со мной? Подсознательно.
Черт меня побери.
Я, блядь, съем тебя, Катерина.
Убедившись, что она снова заснула, я заставляю себя высвободить ее руку и возвращаюсь к компьютеру. Моя Кэт пользуется режимом инкогнито, но иногда теряет бдительность. Когда я читаю ее поисковые запросы, мои губы растягиваются в ухмылке.
“Психология жертвы”
“Как наказать преследователя”
“Почему мне нравится адреналин”
“Почему я возбуждаюсь от опасности”
“Особенности психопатии”
“Могут ли психопаты чувствовать”
“Сексуальные отклонения и их причины”
Какой милое существо. Мне не нравится, что она снова пытается загнать себя в рамки и ищет ответы у закостенелого общества, у которого культура осуждения развита гораздо больше, чем сострадание или понимание. Но мне, блядь, чертовски импонирует, что она не отрицает силу нашего притяжения.
Ее темные желания совпадают с моими. Мою извращенную природу сложно удовлетворить, но лишь один ее гордый взгляд способен вызвать каменную эрекцию. Именно это привлекло меня в ней больше всего. То, как она удерживает мой взгляд, тогда как остальные не могут долго смотреть мне в глаза.
Находясь на грани истерики и крайней степени возбуждения, она пыталась составить мой психоанализ. Катерина заинтересована в том, чтобы познакомиться с моей сущностью – даже из страха. И это еще одно редкое явление.
Ее розовая кожа будет выглядеть такой прекрасной после нескольких пережитых оргазмов.
Подавляй свои порывы. Ты не будешь трахать ее сегодня.
Я закрываю браузер, пишу записку и оставляю ее на столе вместе с подарком и алыми розами. Моему котенку вчера исполнилось восемнадцать, и если бы не ее упрямство, я бы поздравил ее как следует. Однако эта привычка не слушаться скоро исчезнет.
Я знал про аварию. Как и про то, что она скрывает свою дату рождения от друзей, чтобы никто не сыпал поздравлениями в день смерти ее отца. Но сегодня я перепрограммировал ее софт, заменяя плохие воспоминания на ощущение удовольствия. Я до сих пор чувствую вишневый запах ее возбуждения – он еще остался на моих пальцах, и скоро я выпью его языком, когда буду есть ее сладкую киску. Кэт задыхается и приглушенно стонет, когда тихо кончает. Она не привыкла быть громкой – Катерина не умеет повышать голос, но я вытащу из нее все звуки… душу, я вытащу