– Три минуты – это гребаное прошлое, Катерина. – Я хочу познакомиться с ним. Не помните, как его зовут?
– Хм… – Элеонор переминается с ноги на ногу. – Кажется, Дамиан Петров?
– И имя у него горячее… – Эмма убирает свои волосы назад и разглаживает ткань облегающего белого платья. Сегодня на ней чертовски высокие каблуки, и она сравнялась со мной ростом. – Как я выгляжу?
– Превосходно, – отвечаю я. – Как и всегда.
Эмма одаривает нас своей шикарной улыбкой и бросает, прежде чем уйти:
– Не скучайте без меня, девочки.
– Кэт… – Элеонор отрывает голову от своего телефона и смотрит на меня с сожалением. – Ничего, если я отлучусь?
– Конечно. У тебя все в порядке?
Лицо Эль вдруг приобретает розовый оттенок, и она неуклюже кивает.
– Элеонор, я украду твою подругу, ненадолго? – низкий, глубокий голос врезается в атмосферу. Я оборачиваюсь и вижу позади высокую фигуру Чон Хвана. Губа парня разбита, но в целом он, как всегда, чрезмерно спокоен и отстранен.
Эль хмурится и открывает рот, чтобы возразить, но я говорю ей на ухо:
– Иди. Я могу за себя постоять.
– Ты уверена?
– Да.
Несмотря на то, что нас окружает сотня других студентов, находиться поблизости с кем-то из четверки совсем непросто. Есть что-то в каждом из них, что… отталкивает и пугает до дрожи.
Склонность к насилию? Жестокость?
Все это.
– Я заранее прошу прощения, Катерина.
– Что ты имеешь в виду? – Я пытаюсь перекричать музыку и не уверена, что с высоты своего роста Чон хоть что-нибудь слышит. Но тем не менее он отвечает:
– Ты мне не нравишься, – он делает паузу, а затем шагает навстречу, оплетая мою талию сильной рукой. Я замираю, шокированная его странным поведением, в то время как моего уха касается горячее дыхание: – Ты отвлекаешь его.
Все удушает. Громкая музыка, вибрация по полу, извивающиеся тела. Но больше всего ужасает странный блеск в раскосых глазах Хвана. Когда-то давно он мне даже нравился. Он был самый спокойный из всех, кого я знала, и самый вежливый. Но монстры тоже бывают тихими, не так ли?
Его рука проводит по моему бедру, и я дергаюсь, но легче сдвинуть грузовик. На меня медленно накатывает паника. Ткань юбки задирается наверх, и я проклинаю себя за то, что пошла на поводу у Эммы и надела короткое черное платье.
– Отойди, – приказываю я Хвану, толкая его в грудь.
– Нет.
Он сжимает меня еще сильнее, заключая в ловушку его рук. Я замираю.
– Отвлекаю кого? Ты знаком с ним, не так ли? – говорю я ему на ухо. – Как его зовут?
Его губы изгибаются в ужасающей ухмылке. Это первое проявление эмоций, которое я когда-либо видела на его лице.
– О, в эти игры я не играю, маленькая наивная Кэт. Моя жизнь мне все еще дорога, – его ладонь опускается на мою задницу и сжимает.
Я сгибаю колено таким образом, чтобы ударить парня между ног, но мое движение блокируют.
– Ну-ну, я же действую вам во благо. Мне и так сегодня достанется.
– Отпусти. Меня.
– Блядь, я сказал – нет, Катерина. Давай дождемся главного героя?
Чон прижимается к моей груди, обводя пальцем выпирающие ключицы. Меня начинает тошнить, его прикосновения обжигают кожу и ставят клеймо.
Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне, но не могу это остановить.
Как раз когда я думаю, что меня и вправду может стошнить, большая рука хватает Чона за плечо и отбрасывает парня назад. А затем я вижу знакомый черный капюшон.
Атмосфера моментально становится темной. Мрачной. Убийственной. Она пробирает до костей, как и пустой взгляд, направленный прямо мне в глаза.
Прежде чем я успеваю среагировать, он разворачивается и бьет Чона кулаком в лицо, отчего он отлетает и падает на пол.
Дыхание вырывается из моих легких, когда я вижу перед собой ужасное зрелище. Чон лежит на полу клуба, в то время как его лицо превращается в одно отвратительное красное месиво.
Удар.
Удар.
Удар.
Студенты кричат и расступаются, образуя круг вокруг драки.
– Пожалуйста, хватит! – Я не знаю, как вмешаться. – Хватит… Охрана!
Чон ничего не делает, чтобы высвободиться, и широко улыбается, уже кашляя кровью.
– Я трахнул ее. Твоего невинного котенка, – хохочет Хван.
Его голова ударяется об пол, сплошь покрытой кровью.
Почему он… почему он врет?
– Заткнись.
– Ей это понравилось. Мой член, я имею в виду. Знаешь почему?
Он бьет Чона с такой силой, что окружающие задыхаются.
Эрик пытается помочь своему другу подняться, но психопат отбрасывает его также, как отбросил Хвана. С легкостью.
– Я, блядь, сказал, – мой преследователь возвышается над Чоном. – Заткнись. Иначе я убью тебя, нахуй.
– Потому что ей всегда нравился я. Я был ее прекрасным принцем. Я. А не ты.
Мое сердце колотится, как бешеное. Я препятствую новому удару, хватая парня за плечо, и умоляю:
– Пожалуйста, хватит… не надо… пожалуйста…
Мой голос дрожит, я всхлипываю, и парень, наконец, обращает на меня свое пугающее внимание.
Я отшатываюсь назад, давясь новым вдохом. Он смотрит на меня так, как будто хочет задушить.
Как будто действительно хочет убить.
На несколько долгих секунд между нами повисает тишина. И вдруг он хватает меня за локоть и практически выволакивает из клуба, увлекая за собой. Мои плечи вздрагивают от рыданий. Я приказываю себе успокоиться, но я ненавижу насилие.
Мне приходится бежать, чтобы поспевать за его широкими шагами. На улице моросит дождь, а на мне короткое платье на тонких лямках и высокие кеды. Кожа моментально покрывается мурашками от холода, но я дрожу вовсе не из-за погоды.
А из-за грубого обращения, не терпящего возражений.
Я постепенно выхожу из шокового состояния и пытаюсь вырваться.
– Куда ты меня ведешь?
Меня толкают к мотоциклу, а затем одевают в куртку, которую вытаскивают из сумки.
– Ты пугаешь меня… – мой голос дрожит, я заикаюсь. Его безжалостная, бессердечная аура окутывает каждый дюйм моего тела.
Он не отвечает мне, игнорирует. И я сопротивляюсь желанию немедленно сорваться на бег, потому что знаю, что так сделаю только хуже.
Он – чертов охотник. Вероятно, самый сильный мужчина, которого я когда-либо видела. Сопротивляться ему – значит вызвать бурю такой силы, что я сгорю.
– Я не поеду на мотоцикле.
Моя кожа горит от его прикосновений, а дыхание прерывается, когда он наклоняется, чтобы надеть на меня шлем.
– Хватит!
Он останавливается и молча смотрит в глаза, вызывая во мне ужас. Живот скручивается от страха. Я никогда не видела у него такого взгляда. Никогда.
– Ты действительно трахалась с Хваном? – я замираю в тот момент, когда он перестает застегивать шлем.
Соври.
Давай, Катерина.
– Да или нет? – мужчина-монстр хватает меня за подбородок и заставляет поднять голову. – Это простой вопрос, Катерина.
Соври.
Исключительность. Одержимость. Принадлежность. Психопаты не умеют любить, но они могут испытывать спектр определенных эмоций. Если я не буду принадлежать только ему, его интерес угаснет.
Соври.
Я прикрываю глаза и шепчу, дрожа всем телом:
– Да.
Парень спокойно садится на свой мотоцикл и заводит двигатель. Я уверена, он видит, как я вздрагиваю от громкого звука.
– Садись.
– Я не поеду с тобой.
Он следит за каждым моим действием, и я знаю – если я побегу, он догонит меня в одно движение.
– Ты поедешь со мной в любом случае, Катерина. Добровольно или нет. Только во втором случае Чон Хван станет жалкой статистикой. Что ты выбираешь?
Подонок.
Какой же он подонок.
Как же так получилось, что я встретилась на его пути?
Мои губы дрожат, конечности одеревенели, но я заставляю себя сесть на мотоцикл. Его большая рука обхватывает мою, а затем кладет ладонь на его пресс.
– Другая рука, Катерина.
Я хочу сопротивляться. Правда хочу. Но его тепло неожиданно окутывает меня, и я моментально теряюсь из-за реакции собственного тела. Медленно, очень медленно, я обвиваю руки вокруг его твердой талии и обнимаю его. Яблочный тяжелый запах наполняет легкие, и мне хочется разрыдаться от силы ощущений.
Я ненавижу его.
И я скучала по нему.
Мы несемся по улицам Элгина, а затем выезжаем на трассу. Из-за бешеной скорости в моей крови бурлит адреналин. Мрачные деревья расплываются и соединяются в одно полотно, а давление ветра заставляет прижиматься к его спине плотнее.
Я чувствую, как на меня накатывает паника, парализующая тело.
– Остановись.
Воздуха просто не хватает. Мне кажется, что я задыхаюсь.
Из-за ветра каждый глоток воздуха как будто проходит мимо. Мои попытки чередовать дыхание через нос и рот тоже тщетны. Я просто не могу контролировать ситуацию.
Господи, я правда задыхаюсь.
– Остановись, – умоляю я. – Мне нечем дышать.
Я думаю, что он не услышит меня. На такой скорости вообще невозможно что-то услышать, но мотоцикл замедляет движение, и мы останавливаемся на краю трассы посреди Шотландского леса. Как только я слезаю с мотоцикла и снимаю шлем, мою шею сжимают, а мрачный, глубокий голос произносит:
– Последний шанс. Тебе есть что сказать?
Иди ты к черту.
Я молчу, пока все мое тело сотрясается в панике.
Его выражение лица становится пустым, слишком пустым, когда он скользит рукой по моей шее и ласково гладит щеку.
– Беги, Катерина. Я буду преследовать тебя и сделаю с тобой ужасные вещи. Но у тебя будет фора.
Я делаю шаг назад, сбрасывая его прикосновения.
– Что ты?..
– Беги.
Не знаю, что заставляет меня сделать то, что он приказал.
Тьма в его пугающих глазах или какая-то часть меня, которая жаждет убежать и спрятаться.
Или жаждет быть преследуемой.
И тем не менее я больше не задаюсь вопросом, что не так с моим ненормальным сознанием, я просто делаю это.