Парадный зал Кингстона вдруг резко оживает, и мое сердце пропускает удар.
Черт меня побери, он в смокинге.
Все смотрят на вошедшего Кастила, как на знаменитость. От него веет непререкаемой властью и неприкасаемостью. Все хотят быть частью его мира, но это удается лишь сильнейшим единицам.
Харизма Кастила притягивает людей, как магнит. Именно поэтому ему преграждают путь студенты, учителя из Кингстона и даже представители Кембриджа, несмотря на то, что он уже давно подал заявку в Оксфорд.
Оксфорд.
Одно дело пара дней разлуки, но совсем другое – жить в разных городах. Я понятия не имею, что мы будем делать после выпуска, и если честно… я старалась об этом не думать.
– Он смотрит на тебя, – говорит Эмма с ужасом. – Почему он смотрит только на тебя?
Я прикусываю губу, разрывая с Кастилом зрительный контакт.
– Боже мой, Рид… Только не говори, что твои резкие исчезновения посреди ночи как-то связаны со Сноу? Я думала, что… – она напрягается, когда Кас начинает к нам приближаться. – Я думала, что ты просто завела парня, но ты… ты продала душу Дьяволу?
Я хотела сказать ей раньше… Правда хотела. Но никак не могла найти подходящий момент. Мои хаотичные мысли обрываются, когда в воздухе раздается очень знакомый и очень дразнящий голос:
– Я соскучился, котенок.
Не обращая внимания на толпу вокруг, Кастил кладет руку мне на талию и тянет на себя, чтобы поцеловать. Его яблочный запах с дымными, табачными нотами врывается в мои легкие, и я судорожно вздыхаю.
Черт, я тоже скучала. Невозможно скучала.
Я отрываюсь от Кастила и замечаю, как в его темных глазах плещется недовольство.
– Ты ведь знаком с Эммой? – бормочу я, стараясь мягко отстраниться. Бесполезно. Его рука лежит на моей талии подобно стальным тискам, а нос зарывается в мои волосы. Боже мой, почему он всегда такой тактильный. – Эмма, Кастил мой… парень.
Клянусь, я никогда не видела Эмму Кларк такой испуганной.
– Какого черта ты здесь делаешь, Сноу? – Эмма хмурится, приготавливаясь к атаке всем телом.
– Я думал, что это открытый вечер выпускников, – равнодушно отвечает он, целуя меня за ухом. Я вздрагиваю и делаю еще одну попытку отодвинуться.
– Ты не видишь, что Кэт неловко? Может быть, ты отцепишься от нее?
Его темный взгляд встречается со злым взглядом Эммы.
– Я не для того подкупал всю полицию Шотландии, чтобы ты и твоя проблемная семья раздавали мне указания. Твой кузен у меня в долгу. Ты должна помнить об этом, Кларк.
– Кастил, – я отталкиваюсь от него, но он берет меня за руку и переплетает наши пальцы. – Прекрати. Сейчас же.
– Я раздавлю твои яйца, если ты хоть пальцем ее тронешь.
– Правда? Но пальцы – это слишком скучно. О, и я трогал ее не только ими.
Мрачная пауза, и возмущенное:
– Что ты только что сказал? – Благо у Эммы хватает терпения говорить тихо и медленно.
– Катерина!
Как… вовремя. Почему сегодняшний вечер медленно превращается в кошмар?
Я поворачиваю голову и вижу маму, идущую рядом с высоким мужчиной, подозрительно похожим на Кастила. Такие же черные, как смоль, волосы, бледная кожа и карие глаза. У него тяжелая энергетика, подавляющая все вокруг. Но она не такая, как у Каса.
О боже мой, это же Уильям Сноу. Почему, черт возьми, моя мама пришла на вечер с этим человеком? И что она здесь делает? Мама отказывала каждый раз, когда я умоляла ее приехать.
– Я найду тебя, – шепчет Эмма, прежде чем уйти. – И ты обязана мне все рассказать, Кэт. В подробностях.
Я киваю, наблюдая за мамой и ее спутником.
А затем я сталкиваюсь с пустыми глазами мистера Сноу. Чертовски мертвыми глазами. Ладонь Кастила сжимает мою, и он незаметно задвигает меня за свою спину, отпуская наши руки.
Что происходит?..
– Здравствуй, милая, – миссис Рид целует меня в обе щеки и быстро шепчет на русском: – Улыбнись, Катя. Сейчас же.
Она рассматривает Каса так, будто тот превратился в призрака. В ее глазах читается вопрос, но я стараюсь не замечать озадаченного лица Анны и, вздохнув, умоляю себя собраться.
– Уилл, дорогой. Это моя дочь, Катерина.
Уилл.
Тот самый Уилл.
Огромный бриллиант, сверкающий на пальце моей матери, погружает меня в транс. Уильям Сноу… будущий муж моей мамы?
Осознание, словно гигантская масса, врезается в меня со всей силы, и я едва могу устоять на ногах. Пожалуйста, только не говорите, что моя мама собирается замуж за отца Кастила.
Нет, нет, нет. Это просто невозможно.
Мой пульс грохочет в ушах, но я стараюсь говорить как можно нейтральнее:
– Добрый вечер, мистер Сноу.
Я не узнаю испуганный тон в своем голосе или предчувствие чего-то ужасного, что вот-вот поглотит все в округе.
Один из самых влиятельных людей Великобритании пожимает мою руку, пока позади нас крутятся десятки охранников в дорогих смокингах.
– Добрый вечер, Катерина. Ты также прекрасна, как и твоя мама. Полагаю, скоро мы будем видеться чаще?
Мой позвоночник резко выпрямляется от тона его голоса. Как в ту ночь.
Прямо как у человека, с кем мама разговаривала по телефону, когда она сходила с ума от панической атаки.
– Полагаю, что да, – я улыбаюсь, несмотря на внутреннюю тревогу.
Что-то не так.
Все это бред, не так ли? Я так ошеломлена, что не могу вымолвить и слова. У меня такое чувство, что все звуки будто доносятся до меня из-под толщи воды.
Этого просто не может быть. Кастил не может стать моим братом, он…
Я не могу двигаться, но чувствую, как легкие горят, потому что я снова задержала дыхание. Отвращение нарастает в моем горле, угрожая вырваться наружу.
Меня сейчас стошнит.
Я собираюсь…
Теплая рука оплетает мои пальцы. Запах его парфюма окутывает меня, как второе объятье – яблоки, табак и тепло.
Прерывистый вздох вырывается из моего горла, как только я вижу лицо Кастила, жестокое, темное и убийственное.
Я пытаюсь разомкнуть губы, чтобы что-то сказать, но они не двигаются. Я все еще нахожусь в шоковом состоянии, но больше не чувствую угрозы.
Я в безопасности.
Пока я не расскажу ему правду.
– Кастил. Я думал, что ты не удостоишь нас своим вниманием.
– Отец, – глубокий голос Каса приводит меня в чувства. – Причина твоего приезда?
Уильям Сноу смеется, и внутри меня все переворачивается от его искусственного, пугающего смеха. Он не похож на нормального человека.
Даже близко нет.
– Разве я не должен присутствовать на этом вечере? И с каких пор ты сменил предпочтение по поводу университета?
Голос Кастила понижается до угрожающего уровня:
– С каких пор ты интересуешься моими предпочтениями?
Я готова провалиться под землю от ужасной, мрачной атмосферы между нами. Черты Уильяма на секунду искажаются, превращаясь в отвратительную гримасу монстра – или, вероятно, это лишь игра моего больного воображения.
Мы будем братом и сестрой.
И помимо этого мой худший кошмар, наконец, воплощается в жизнь.
Я сжимаю ладонь Кастила сильнее. Его теплая, сильная рука позволяет мне держаться на плаву, хотя потребность плакать настолько сильна, что все, что я вижу, – это размытые линии.
– Катерина, ты… – мама замолкает, когда видит наши сцепленные руки. Ее лицо медленно краснеет от гнева, однако голос мягкий: – Учитывая наш новый статус, ваши объятия мягко говоря неуместны. Полагаю, будет лучше, если ты отойдешь от Кастила, милая. Мы на людях, что о нас подумают окружающие?
– Полагаю, будет лучше, если вы начнете думать о своей дочери, а не о мнении других людей, – ледяной тон Кастила заставляет маму побледнеть.
Я хорошо знаю это выражение лица.
Разочарование.
Она притворяется милой, на самом деле Анна в бешенстве.
В моей грудной клетке разворачивается черная дыра. Сердце бьется так громко, будто вот-вот разорвется от силы пульсации.
Черт, я не могу дышать. Пожалуйста, Катерина, соберись, я умоляю тебя.
Я снова открываю губы, безуспешно ловя воздух.
Я не могу дышать… Я…
– Кэт, – Кастил разворачивает меня к себе и берет мои лицо в свой ладони. Его обеспокоенный взгляд лишь ухудшает ситуацию. – Сделай вдох. Сейчас же.
О боже, я просто ненавижу себя. Ну почему приступ случился именно сейчас?
У меня не двигаются ни руки, ни конечности.
Я парализована. Как и моя грудная клетка, не способная функционировать должным образом.
– Катери… черт. Катерина! Ты меня слышишь?
Я пытаюсь сосредоточиться на его темных глазах, но картинка мутнеет, а тело превращается в желе.
Никогда в своей жизни я не чувствовала такого испуга, как в эту минуту. Это конец.
Все кончено.
Это все моя вина.
Я виновата.
Это все я. Он возненавидит меня, как только узнает.
Кастил резко берет меня на руки и несет через весь зал, пока мы не выходим на улицу и не прячемся во внутреннем дворе поместья. Моя кожа покрывается мурашками и меня начинает колотить.
– Катерина, твою мать. Твои губы посинели. Сделай чертов вздох!
Он сжимает челюсть и опускает меня на ноги, чтобы прижать к стене и наброситься с поцелуем. Его сильная рука сжимает мое горло, пока губы насилуют мой рот, вдыхая меня кислород с каждой секундой.
– Вот так, котенок, – Кастил целует меня в уголок рта, в щеку и в лоб, пока мое дыхание не восстанавливается, а потом закутывает в свой пиджак. – Ты до смерти меня напугала.
Я не заслуживаю его заботы.
Я просто отвратительна.
Выражение лица Кастила становится озадаченным, когда я со всей силы отталкиваю его и отхожу назад.
– Что это, блядь, только что было? Не отталкивай меня, Катерина. Никогда.
Он делает наш ко мне, и я чувствую, как мои внутренности рушатся и разбиваются о землю. Атмосфера резко меняется, превращаясь в ужасный, пугающий хаос.
Я поднимаю руку.
– Не подходи ближе.
Кастил останавливается на месте, его челюсти сжимаются. На несколько долгих секунд между нами повисает тишина, душа меня не хуже отвратительного осознания.