Его глаза темнеют, а с приглушенным, серым светом, льющимся из-за окна, они становятся просто ужасающими.
– Ты дрожишь, котенок. Я задел какой-то нерв?
Воздух трещит от напряжения, когда я снимаю с себя туфли. Я ощущаю каждый удар своего сердца, каждый вздох – мой тяжелый и его мерный.
– Не делай этого, – я задыхаюсь, не в силах узнать свой голос из-за густоты.
Я продолжаю отступать, но он отвечает мне бесстрастными шагами.
– Если ты побежишь, меня разозлит это, Катерина. Ты прекрасно осведомлена, что я делаю с тобой, когда меня провоцируют.
Я складываю руки на груди, не в силах сдерживать слезы.
– А знаешь, что меня злит, Кастил? Я, черт возьми, не могу отделаться от мысли, что все это время ты был с другой. С той, которая безропотно принимает все твои ненормальные вещи. Скажи честно, тебе стало скучно, – я быстро вытираю мокрые щеки ладонью. – Что я… больше тебе не нужна.
Он отвечает мне смехом. Злым и печальным.
– Ты слышала меня несколькими минутами ранее? Ты, блядь, моя, Катерина. Это значит, что ты нужна мне. Ты моя жена, и твое место всегда будет рядом со мной. И у меня не было ни одной женщины со времен Кингстона. Последнее тепло, что помнит мой член, это твоя магическая киска и моя рука.
– Ч-что?
– У меня никого не было после тебя. И никого не будет помимо тебя. В этом вопросе я ожидаю взаимности, иначе я, блядь, снова буду очень близок к убийству.
Я непроизвольно выдыхаю и делаю шаг назад, выдерживая между нами безопасное расстояние.
– Но это… это невозможно.
– Невозможно? Невозможно – это держаться от тебя подальше, подыхая без твоего запаха. И ты тоже ни с кем не спала, моя маленькая лгунья.
Я даже не удивлена тем, что он так хорошо осведомлен о моей жизни.
– Я просто не могла. Но ты…
Он хватает меня за руку и притягивает к себе.
– А я не хотел никого кроме тебя, – его глаза темнеют, как смертоносный шторм. – Ты представляешь насколько я голоден, Катерина?
– Но Флоренс…
– С Грейсон у меня сугубо профессиональные отношения.
Холодные пальцы ведут по моей шее, вызывая мурашки.
– Ты хочешь трахнуть меня, – шепчу я, вырываясь.
– Хочу.
– Мы еще не поговорили. И я не хочу, чтобы ты меня трахал.
Я давлюсь вдохом, когда моя спина сталкивается со прозрачной дверью, ведущей в сад. Медленно повернув ручку, я впускаю в помещение прохладный, пропитанный озоном воздух.
– Прекрати вести себя так, будто ты этого не желаешь, Катерина. Ты уже сказала свой ответ.
– Я ничего не говорила, – я нервно смотрю за свое плечо, раздумывая стоит ли бежать в одних носках по мокрой траве.
Кастил улыбается, проводит большим пальцем по нижней губе, а карие глаза окрашиваются до пугающей темноты.
– Но ты сказала, Кэт. Взглядом, дыханием, жестами. Твое тело всегда было честнее, чем твой рот.
Он медленно подбирается ко мне, вынуждая меня либо выйти за порог, либо столкнуться с ним.
– Пожалуйста, нет, – шепчу я.
– Меня возбуждает твоя нервозность. И мольбы. Умоляй громче, – его мрачный голос понижается до пугающего диапазона: – И закрой гребаную дверь, Катерина. Я, блядь, вижу как твои соски приветствуют меня. Если ты простудишься, порка – это преуменьшение того, что я с тобой сделаю.
Мне хочется закричать, но в глубине души я знаю, что он не остановится, пока не сделает то, что задумал.
Сделав глубокий вдох, я выбираю другой подход.
– Я хочу уйти. И только тогда, когда мы оба успокоимся, мы сядем и поговорим. Как нормальные люди.
– Тогда уходи, Катерина, – Кастил останавливается в шаге от меня, тянется за мою спину и закрывает дверь. Мне приходится запрокидывать голову, чтобы удерживать его взгляд. – Прямо сейчас.
Его голос пустой, скучающий, но я знаю: Кастил находится в крайней степени ярости.
Может быть, мне действительно нужно дать выход его эмоциям? Может быть, нам надо отпустить себя.
– Я не уйду, – шепчу я почти беззвучно.
Он делает паузу.
– Что ты только что сказала?
Его пальцы обхватывают мой подбородок в знакомом, собственническом жесте. Сердце подскакивает к горлу, и мне приходится сглатывать нахлынувшие эмоции, чтобы остаться на месте.
– Я не уйду от тебя. Ты сказал, что принадлежишь мне, и черт возьми, это никогда не изменится.
– Катерина…
Любого бы напугал его тон, но я знаю, что нужно сделать. Я просто дам ему то, что он хочет.
Меня.
– Я не уйду, – повторяю я с нажимом, и беру его большую ладонь в свою, скрещивая наши пальцы. Мое дыхание прерывается, когда Кастил гладит кожу в том месте, где у меня находится самая заметная родинка.
– Я сейчас очень плохо контролирую себя, Катерина. Тебе действительно лучше уйти, прежде чем я сорвусь с цепи. Я психопат, помнишь? – он усмехается, целуя меня в лоб. – Ты, блядь, умирала на моих руках, и я больше не хочу навредить тебе, несмотря на то, что часть, где я должен разорвать с тобой отношения, является чертовски неправильной.
Он скользит другой рукой по моему горлу и притягивает меня так, что его лоб прижимается к моему.
– Последний шанс, детка.
Проходит одна секунда. Две. Три. Все мое тело дрожит, когда я опускаюсь вниз и поднимаю на него взгляд. Жесткий пол больно впивается в колени, но мне все равно, все, что меня волнует, – это мужчина напротив.
– Скажи мое имя, – приказывает он.
– Кастил, – говорю я, готовая сказать ему что угодно прямо сейчас.
Он расстегивает брюки и достает свой очень большой и твердый член с фиолетовыми венами по бокам. Его рука медленно движется вверх-вниз по всей длине, пока мрачные глаза буквально пожирают мое лицо.
Я знаю, как Кастилу нравится видеть меня на коленях, послушной, плачущей и возбужденной. И черт возьми, я совру, если скажу, что я не возбуждена. Напротив, мои бедра сжимаются от предвкушения того, что будет дальше.
– Я хочу увидеть твои прекрасные, молочные сиськи, Катерина. Сними джемпер.
Мои руки дрожат, когда я делаю то, что он просит, а затем тянусь назад, чтобы расстегнуть тонкий кружевной лифчик и позволить упасть ему на пол. Легкий сквозняк вкупе с напряжением делает мои соски острыми и твердыми.
– Пиздец, как прекрасно, – говорит он с восхищением. Мои щеки загораются от его похвалы. – Разве это не очаровательный, невинный котенок, который жаждет моего члена у себя во рту?
Я глубоко вдыхаю в себя запах его возбуждения, пока Кастил водит головкой своего члена по моему лицу. Я чувствую, как по моим бедрам начинает течь, и если бы не джинсы, Кас бы заметил, что он делает со мной.
Схватив меня за челюсть, Кастил надавливает большим пальцем на мои губы, заставляя их раскрыться, пока его другая рука начинает яростно двигаться по всей внушительной эрекции.
– Открой свой рот шире. Я хочу, чтобы ты старательно отсосала мне, миссис Сноу. Как и полагается моей умной и невозможно красивой жене.
Я издаю приглушенный вздох и смотрю на него. Страх охватывает каждый дюйм моего тела, потому что я до сих пор помню то болезненное и распирающее ощущение у себя во рту. Кастил обладает слишком большим размером и не из тех, кто быстро кончает.
– Блядь, тебе лучше слушаться меня, детка. Потом что я до сих пор претендую на твою девственную дырочку. Уверен, она будет принимать меня также хорошо, как твои губы и потрясающая киска.
Мои губы дрожат, когда он просовывает два пальца мне в рот, смачивая их в моей слюне. Мне должно быть некомфортно от его слов, но вместо этого я чувствую, как внизу все горит и пульсирует.
– Шире, котенок. Высунь язык.
Я слушаюсь, слюни некрасиво стекают мне на подбородок, но, кажется, это возбуждает его еще больше. Кастил сильнее сжимает мою челюсть и проникает внутрь, дюйм за дюймом, доставая до горла. У меня сразу срабатывает рвотный рефлекс, я начинаю задыхаться и он слегка отодвигается, приказывая слишком мрачным и слишком хриплым голосом:
– Дыши через нос. Ты все сделаешь правильно, потому что твой рот создан для траха. Он создан для меня. Только посмотри, Кэт.
Моя киска сжимается. Черт возьми, я никогда в жизни не чувствовала себя такой возбужденной.
Кастил снова вводит свой член, на этот раз дальше и сильнее. Не давая мне опомниться, он начинает трахать мой рот так, что он начинает болеть, так, будто бы он наказывает меня, но я не останавливаюсь. Я засасываю и вылизываю его изо всей силы. Мои тяжелые веки закрываются, а клитор умоляет, чтобы к нему прикоснулись.
– Блядь, смотри на меня, котенок. – Его пальцы путаются в моих волосах, снова наматывают их на кулак, заставляя меня вскрикнуть от легкой боли. Я смотрю на Кастила, пока он вводит и выводит из меня свой член, зафиксировав на месте.
Он делает это снова, и снова, и снова. Мои слюни смешиваются с его терпким предэякулятом, челюсть ноет и болит, но он продолжает трахать мое горло, явно наслаждаясь этим, судя по тихим стонам и хриплому, непрекращающемуся шепоту с прозвищем “котенок”.
– Вот так, Катерина. Я люблю тебя. Я люблю, когда твой рот ласкает мой член. Я люблю, когда ты плачешь, не в силах выносить мои толчки. Ты моя удивительная, прекрасная одержимость, малышка. Я так одержим, что я буду трахать тебя весь день, пока ты не забудешь собственное имя.
По моим щекам катятся слезы, его ритм просто сумасшедший. Кастил выходит из моего рта, и я думаю, что он сейчас кончит, но вместо этого он удерживает меня за волосы и приказывает:
– Я еще не закончил с тобой. Руки на колени.
Я глубоко и прерывисто дышу, наконец, получив полный доступ к кислороду, а затем густо краснею и вытаскиваю руку из-под расстегнутых джинсов. Господи, я даже не заметила, как просунула пальцы под белье, пока наслаждалась зрелищем перед собой.
– Ты будешь послушной женой, миссис Сноу?
Я киваю, возвращая руки на бедра.
– Я хочу услышать твой голос.
– Да, – шепчу я, возбужденная до предела.
Кастил ласково гладит меня по щеке, смотря на меня свысока. Я испытываю сильный дискомфорт из-за его пронзительного взгляда.