– Ты хочешь, чтобы я трахнул твой рот?
– Да.
– Громче, Катерина.
Я смотрю на него в упор, температура моего тела поднимается.
– Да. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.
И тут Кастил улыбается. Такой довольной улыбкой, что у меня перехватывает дыхание.
– Это моя девочка.
Он начинает трахать мой рот еще интенсивнее, заставляя меня задыхаться и плакать. Он делает это так долго и дико, что я думаю, что вот-вот потеряю сознание. Но в последнюю мучительную секунду он вырывается, и соленый вкус врывается в мое горло. Сперма также попадает на мои глаза, лоб, подбородок, щеки.
– Ты должна принять все, котенок.
Он собирает свое семя по всему моему лицу и заталкивает обратно в рот. Когда я глотаю все до капли, его глаза светятся темным садизмом и таким удовлетворением, что я почти кончаю.
– Наконец-то ты моя, Катерина. Я не отпущу тебя. Никогда.
Он поднимает меня на ноги и прижимается своими губами к моим. Поцелуй ласковый, нежный и очень мягкий, контраст просто поразительный. Я всхлипываю, оплетая его шею руками и обессилено прижимаясь к нему еще ближе.
Сделав глубокий вдох, я говорю сломано, но уверенно:
– Никогда, Кастил. Я не дам тебе развод. Ты поклялся, что будешь любить меня в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии. Пока смерть не разлучит нас. Я думала, что мы находимся на том этапе отношений, когда любое дерьмо может решиться простым разговором. Но ты предпочел игнорировать меня, пока я сходила с ума.
Он одевает меня, а затем притягивает к себе.
– Я видел гребаные документы, Катерина.
Я медленно прикасаюсь к его губам.
– Я подписала их на следующий день после того, как ты прислал мне соглашения.
Он медленно закрывает глаза, так, как будто бы ему тоже больно. По моим щекам катятся слезы – я больше не могу их сдерживать, чувствуя, как пружина, мучившая меня долгое время, расслабляется.
Легкий поцелуй ложится на мою щеку – так невесомо и быстро, что кажется, будто его и не было.
– Прости меня, Кэт. Я не мог, блядь, свыкнуться с мыслью, что я снова потеряю тебя. Я не представляю свою жизнь без тебя.
– Если бы ты хоть немного доверял мне, то мог спросить об этом лично. А не бросать, когда я больше всего в тебе нуждалась.
Еще один поцелуй. В висок, в уголок губ, в нос. А потом он берет мое израненное запястье и целует шрамы.
– Прости меня. Ты пострадала из-за меня. Я не защитил тебя, малышка.
Я вскрикиваю, когда он хватает меня за бедра, поднимает в воздух, заставляя обхватить его талию ногами, и зарывается носом в мои волосы, сжимая в объятьях почти до боли.
– Черт возьми, это не твоя вина, – хмуро произношу я и выдыхаю задушено: – Я… люблю тебя.
Его глаза сверкают. А затем мое сердце сжимается.
– Я так люблю тебя, Катерина, – шепчет он. – Мне так повезло, что ты позволила мне войти в твою жизнь, – Кастил осыпает поцелуями мою шею, пока идет в сторону спальни. – Мне так повезло, что ты меня любишь, – поцелуй. – Хотя я не заслуживаю тебя, – поцелуй. – Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
Он ставит меня на ноги, берет мое левое запястье и прижимается к нему губами, смотря на меня своим мрачным взглядом.
– Все.
Моя голова кружится от его притягательного, тяжелого запаха. Я зажмуриваюсь, умоляя всех богов, чтобы это мгновение длилось вечно.
– Не делай так больше, – прошу я дрожащим голосом. – Больше никогда не оставляй меня. Ты обещаешь?
– Обещаю.
В моих глазах собираются слезы, и хоть я на седьмом небе от счастья, нам нужно прояснить все до того момента, пока он не сорвался с цепи. Потому что Кастил сдерживает себя – я это чувствую.
– Есть еще что-то, что ты бы хотел мне сказать?
Лукавая ухмылка приподнимает уголок его губ.
– Я хочу съесть твою киску. Ложись на кровать.
Я вздыхаю.
– Может быть, ты хотел рассказать мне, как следил за мной все эти годы?
Он даже не колеблется с ответом:
– Да. И ты не воспользовалась ни одним из шансов покинуть меня. Так что ты официально моя, Катерина Сноу. Блядь, моя. Сейчас. В будущем. И навсегда.
В моей груди теплеет.
– Почему ты не рассказал мне, что Уилл угрожал разобраться со мной, если ты не оставишь меня в покое?
Мне не хочется говорить об отце Кастила, но я хочу, чтобы мы начали с чистого листа. Без тайн и недомолвок. Мама рассказала мне, как Уильям манипулировал ей, и что именно он выложил то видео на вечере Кембриджа, потому что я была помехой и отличным способом разорвать с Анной помолвку.
– Это бы ничего не изменило.
– Это бы изменило все.
Он встречает мой взгляд.
– Прости меня. Я действительно хотел дать тебе шанс на нормальную жизнь. Но ты вернулась в Англию. Ко мне.
Его губы находят мои. И я чувствую, как у меня грохочет сердце, потому что он, наконец, целует меня по-настоящему.
– Значит никакого развода?
– Блядь, никакого развода, Катерина. Я вобью в тебя эту аксиому, когда ты окажешься связанной и хорошо вытраханной. На кровать, детка.
Мои щеки краснеют. Черт возьми. Почему я связалась самим Дьяволом, да еще и умудрилась влюбиться в него по уши?
Кастил стягивает с меня всю одежду и выполняет свою угрозу: я действительно забываю свое имя, пока он трахает меня до потери сознания. И я абсолютно счастлива быть желанной моим охотником – самым невозможным, одержимым и мрачным злодеем, которого я люблю.
– Беги, котенок, – шепчет он, наслаждаясь охотой.
Я убегаю, но что делают монстры?
Они преследуют.
И, черт возьми, я безумно этому рада…
Эпилог 1
Ванкувер, Канада.
Зак.
Месяц спустя.
В высшей степени странно, что я терзаю свой словарный запас, подыскивая слова, чтобы выгнать этого чертового психопата из моего дома. Даже с вежливым выражением на лице Кастил все равно производит впечатление жуткого человека. Почему в конечном итоге моя прекрасная, воспитанная и милая племянница связалась с этим монстром?
Я прищуриваюсь, глядя на мужа моей девочки. Он выглядит непринужденно и презентабельно в своем черном джемпере, черных джинсах, и, я уверен, с черной-как-сам-ад-мать-его душой. Мне абсолютно все равно на то, что он долларовый миллиардер, я до сих размышляю о том, как изобью этого ублюдка и отправлю обратно в его чопорную Англию.
Не подумайте неправильно. Я очень люблю своего ангела, Катерина чиста сердцем и душой. И я прошу, нет, я молю бога о том, чтобы мы снова вернулись в те времена, когда она была маленькой и просила меня завязать белые ленты на ее золотых косах. Я был бы невероятно рад такому исходу событий, поскольку это означало бы, что я избавлюсь от этого парня, который смотрит на Кэт так, как будто хочет ее сожрать.
– Ты можешь не быть таким предвзятым? – спрашивает Аврора, улыбаясь.
Я бормочу что-то совершенно невнятное, что делает ее улыбку еще шире.
– Тебе добавить кленовый сироп в вафли?
Мы стоим на кухне, пока Кэт и Кастил дожидаются нас в гостиной. Отсюда мне открывается охренительный вид на то, как он держит мою девочку за руку, а Кэт улыбается ему в ответ, светясь так, словно он какой-то гребаный бог.
– Меня не волнуют вафли, Аврора. Не тогда, когда мою малышку терроризирует какой-то гангстер, – отвечаю я и добавляю уже смягченным тоном: – Да. Добавь сироп, пожалуйста.
Может быть, Катерина просто ошиблась с анализом? Неужели она не видит, что ее обнимает сам Дьявол? Он даже выглядит как Дьявол. Черные волосы, бледная кожа, темные прерарирующие глаза, которые теплеют только в том случае, если этот придурок смотрит на мою племянницу. А еще он сложен, как гребаная стена, и по сравнению с ним Катерина выглядит совсем крошечной.
Я не могу поверить, что он спит с моим милым ангелом. Я просто, блядь, не могу поверить, что этот человек – ее муж. О, Джеймс, если бы ты был жив, ты бы позволил мне убить его?
Аврора дотрагивается до моего плеча, улыбаясь от уха до уха.
– Куда подевались твои манеры? Ты даже толком не узнал его.
– Мне не нужно его узнавать, я и так вижу все кристально ясно. Достань мое ружье, Аврора.
Моя очаровательная жена издает радостный смешок.
– Это не олень, Зак. Это муж Катерины.
– Правда? Ты уверена, что мы говорим не об одном и том же существе? Однажды он уже разбил сердце Кэт. И будь уверена, если он еще раз обидит ее, то я пристрелю его, – ворчу я, а потом напрягаюсь, отвлекаясь на их поцелуй. Этот психопат нежно целует губы Катерины, а затем что-то шепчет ей на ухо, заставляя ее густо покраснеть. – На самом деле, я очень хочу сделать это прямо сейчас. Неси мое ружье, Аврора.
– Я думала, что все нужно решать словами, – моя несносная женщина опять издает смешок. – Ты же дипломат, Зак.
– Я реалист.
– Я понимаю, ты относишься к Катерине как к дочери, но не будь таким неотесанным придурком, мистер Рид.
Я изгибаю бровь, переводя потрясенный взгляд на жену.
– Ты только что назвала меня придурком?
Она поджимает губы, пытаясь сдержать смех.
– Можешь наказать меня вечером, но сначала… – она подхватывает меня под локоть и ведет в гостиную – прямиком за стол, где сидит мой ангел и ее дьявол.
Кастил смотрит на меня прямо, с ледяным равнодушием. Так смотрят разве что психопаты. Или серийные убийцы.
Иисус, мать его, Христос, пожалуйста, спаси мою девочку от этого человека. Обещаю, во всех следующих жизнях я буду очень хорошим человеком.
– Терпение – благодетель. Будь вежливым, – шепчет мне на ухо Аврора, и я глубоко вздыхаю.
Терпение, Зак. В конце концов, если Катерина счастлива, то ты обязан дать ему шанс.
– Спасибо за еду. Все выглядит безумно аппетитно, – мягко говорит Катерина, разглаживая несуществующие складки на ее коротком кремовом платье.
Слишком коротком. Я не из тех родителей, кто будет ругать детей за свободу в одежде, но я, блядь, видел, как он смотрел на ее ноги, когда Кэт заходила в дом. И мне все равно на то, что Катерине уже двадцать пять, я буду защищать во что бы то ни стало.