– Слышь, малый, – поманил его Крыса, – я платил за тебя. Теперь ты заплати за меня.
– Размечтался! – отозвался Джейк. – Не буду я за тебя платить.
– Эй, – гнусаво проговорил соперник Крысы, – ты! Гони денежки!
Нос у парня, похоже, был когда-то сломан.
– Пропойца он жуткий, – поделился Джейк с кривоносым. – Конченый человек. А еще худший игрок. Главное дело, всё туда же. Я уже и так, и этак – бесполезно. Говорю: не играй, раз не умеешь! Да разве он послушает. Так что, если ему наконец выбьют зубы, будет только справедливо.
– Братишка, – заныл Крыса, – заплати. Потом сочтемся.
– Ишь, как тебе родственников-то привалило, – заметил Дюк.
– И не говори! – подхватил Джейк. – Я тебе не рассказывал? Нас разлучили в детстве. Как же я сразу брата-то не признал!
– Вот уж не знаю, как ты так. – Дюк покачал головой. – Просто одно лицо!
Джейк окинул взглядом блудного родственника.
– Одно, говорите, лицо, сэр? Боже, пойду утоплюсь.
Крыса повернулся к кривоносому и развел руками.
– У меня все равно ни гроша. Все карманы, шельмец, вычистил, пока я спал.
– Мне все равно, кто будет платить, – скучно бросил бармен. – Я хочу получить свои деньги.
Джейк пожал плечами – его, мол, это не касается. Крыса схватил искателя приключений за грудки и вытащил из-за стола.
– Плати, гаденыш!
Джейк изогнул бровь.
– А я-то здесь при чем? Кто проигрывает, тот и платит.
М. Р. сочувственно поморщился: удар по нахальной физиономии компаньона отшвырнул бы того на несколько шагов, не удержи Крыса Джейка за куртку. Но зато Д. Э. – ловкий парень – успел цапнуть с ближайшего стола кувшин и треснуть им Крысу по лбу. Это был хороший кувшин, глиняный, тяжелый. Да и удар получился не хуже. Вдобавок Крыса был облит пивом, чем вызвал бурное веселье среди посетителей бара.
– Ой, как некрасиво! – пискляво протянул Кангас.
Крыса с руганью отряхнул круглую голову от осколков и протер глаза: со лба текла кровь. Затем медведем пошел на Джейка. Тот быстро оглянулся по сторонам и метнул в голову врага бутылку. Коварик поднялся с места. Кангас посмотрел на него и тоже поднялся. Что-то подсказало М. Р. Маллоу, что ждать развития событий не стоит. Он схватил свою кружку, пару раз моргнул и… метнул снаряд в голову противника по фарватеру. Кто сказал «промазал»? Ничего подобного! Просто одного снаряда было мало. К счастью, под рукой была еще кружка компаньона. Кангас охнул, сел – сперва на корточки, обхватив голову руками, а потом завалился на бок.
Пока Дюк, выставляя на пути стулья, удирал от вышедшего на тропу войны Коварика, Крыса схватил скамейку. Но Джейк успел пригнуться, проскользнуть снизу, и Крыса получил сперва под зад, а потом, когда выпрямился, в неприличное место.
– Ха! – крикнул Дюк и метнул в Крысу еще и стул. – Знай наших!
– Поздравляю вас! – отозвался компаньон. – Вы показали класс!
– Спасибо, сэр! – Второй стул полетел в Коварика. – Берите пример!
Д. Э. Саммерс, никогда не любивший, когда на него машут ногами, схватил Коварика за сапог, задрал повыше и рванул назад. Тот грохнулся на пол. Быстро встал и врезал Д. Э. в солнечное сплетение. Джейк согнулся, глотая воздух. Повалить его на пол было плевым делом. Коварик орудовал ногами, отыгрываясь в полное свое удовольствие. Крыса бросился помогать, но Дюк крикнул: «Куда же вы, сэр? Я здесь!» – и швырнул подвернувшейся тарелкой.
С пола Джейку еще разок удалось врезать Крысе в то же самое место, прибавив вдогонку про дурное семя. Краем глаза он заметил, что в бар вернулся Коуэн.
– Наших бьют! – радостно заорал старый матрос и кинулся в драку.
Помощи от него не было никакой, только под ногами путался.
– Наших бьют, братцы! – запинаясь, бормотал ирландец, оказываясь на пути Джейка как раз, когда тот убегал от Крысы. – Наших, говорю, бьют!
– Ну все, паршивый щенок! – Крыса сделал резкое движение, и в его руке блеснул нож.
Джейк машинально протянул руку к карману – понял, что ни достать, ни раскрыть свой складной нож не успеет.
– Что у вас за манеры, любезный, резать живых людей! – возмутился он вслух.
Молча обходивший вокруг него Крыса бросился в атаку, но сбоку вовремя толкнули Коварика, и маневр не удался.
– Успел! – пробормотал Дюк себе под нос и на лету врезал противнику в колено сапогом. Потом упал, и Джейк потерял его из вида. Они с Крысой кружили друг вокруг друга. Крыса сделал выпад – Джейк увернулся и на этот раз. Вспрыгнул на стул, оттуда на стол, наступая на брошенные игроками кости и расшвыривая ногами кружки. Нагнулся, схватил бутылку, швырнул противнику в голову – промахнулся. Больше под рукой ничего не было. Бежать было некуда. К нему на стол тут же вскочил Коварик, но получил от своего визави подсечку, падая, схватил его за ногу, соперники рухнули на стол, со стола на пол и там сцепились – без всякого преувеличения – не на жизнь, а на смерть.
Кругом царил хаос: посетители присоединились к веселью, все смешалось – поди разбери, кто кого, зачем и почему. Оглушенный Дюк задыхался, придавленный к стене: Кангас успел встать и теперь колотил мальчишкой о стену. Дюк ничего не слышал. В висках стучало. Кабанья голова на закопченной стене, и низкий темный потолок, и кучка посетителей у стойки – всё плыло перед глазами. Последним усилием Дюк ухватил супостата за нос и сделал ему «сливу»: помирать, черт побери, так с музыкой!
Стукнула дверь. Потом снова. Потом еще раз. Кангас вдруг отскочил, и помутневшему взору М. Р. Маллоу предстал старший помощник Хэннен, которого в эту минуту можно было заслуженно назвать Хэннен Разящий, и второй помощник, и еще несколько человек – шестеро с «Матильды», заглянувшие в «Мисс Лили» выпить, не тратя слов, приступили к делу.
Через сутки они заработали восемьдесят евро. Через четыре дня повалили ребята из других корпусов. Через две недели Федор был счастлив посидеть один, пока все на работе. И он убил бы каждого, кто посмел сказать, что он зарабатывает нечестным трудом.
– Большая задница, – после некоторого колебания сообщил Федор клиенту. – Очень большая.
«Денег не даст, – тоскливо подумал он. – Кому нужна эта правда?! Надо было придумать что-нибудь другое».
Но клиент обрадовался. Оказывается, перед отъездом этот парень поссорился с женой. И у нее-то как раз была большая… Ну, короче, он увидел в этом хороший знак.
Следующая картинка была до того бесперспективной, что предсказатель весь измучился. Кругом была выжидающая толпа, все заглядывали ему в лицо – придумать что-то интересное в такой обстановке было невозможно, и он сказал:
– Дети на автобусной остановке. Э-э… это символ. Наверное, у вас много мелких проблем? Ну, я так и знал. – Он посмотрел на женщину, быстро считал ее испуганные глаза и нервные движения. – Чувствуете себя беззащитной? Проблема довольно типичная. Скорее всего, это намек, что нужно разобраться с самооценкой. Осознать себя как… гм… личность. Ну, словом… э-э… не бойтесь, я бы так сказал. Будьте смелее. Как… э-э… с детьми. Как с детьми, так и с жизнью нужно быть… э-э… взрослой.
В выходные, когда все нормальные люди отдыхали, его превосходительство трудился в поте лица и к понедельнику не вставал раньше половины четвертого. Обитатели комнаты ходили на цыпочках, переговаривались вполголоса. Федор еще валялся в постели, и его боялись побеспокоить.
– Но как? Как? – веселился он, когда они со Львом остались одни. – Я же ничего не делаю! Они сами всё придумывают!
Лев хотел щелкнуть его по лбу, чтоб не выделывался, но его превосходительство увернулся, и пришлось применить некоторые усилия, чтобы добиться цели. Цели Лев не добился – Федор, похоже, обладал большим опытом по части уворачивания.
– Моему миру уже не стать прежним, – уныло повторил Лев.
– А зачем? – Федор повернулся и на этот раз все-таки получил по лбу. – Зачем тебе прежний мир? Ты что, верил в то, что у людей здравый смысл есть?
– Допустим, – неохотно признал Лев. – Но имей в виду: не все люди такие. Это просто контингент.
Крысы нигде не было видно. Коварик на борт не вернулся. Явился только Кангас, изо всех сил делая вид, что он ни при чем, никого не трогал и вообще. Перед отходом судна Хэннен рявкнул в кубрике: «Все на борту?», и ему отозвался нескладный хор: «Да, сэр, все!»
Теперь Д. Э. Саммерс смог вздохнуть спокойно. Весело насвистывая, он заменял лопнувший грота-гика-шкот. Высоко забираться не понадобилось, и от этого настроение искателя приключений заметно улучшилось.
– Куда тянешь, куда тянешь? – пролаяли за спиной.
Это был Кангас. Джейк вытер лоб – солнце палило нещадно – и оценил обстановку. Если шкот натянуть слишком, изменится угол паруса. Собьется курс. И виноват в этом будет ясно кто. А как понять, слишком или не слишком? Палубный задрал голову, разглядывая паруса. Стравил немного. Придал верхней лате такое положение, чтобы она смотрела в том же направлении, что и гик. Как будто правильно. Ну, если неправильно, это станет понятно очень скоро. Спрашивать у этого субъекта – уж точно себя не уважать. Кангас маячил сзади, явно намереваясь не дать палубному пройти. Джейк «споткнулся», и матрос с ругательствами растянулся на палубе.
– Что, – поинтересовался Д. Э. Саммерс, – ножки не держат?
Уж не знаю, леди и джентльмены, удивитесь вы или нет, но Д. Э. опять оказался под арестом.
– Что это столько ябед развелось? Откуда только? – поинтересовался он у старшего помощника. – То кока юнга обижает, то теперь Кангасу от меня досталось ни за что ни про что. Вы не знаете, мистер Хэннен?
Хэннен смерил его взглядом.
– Язык-то придержи, – посоветовал он.
– Есть, сэр, придержать язык, – отозвался Джейк. – Но только, боюсь, придется мне поселиться в канатном ящике.
Он посмотрел на молчащего Хэннена и пояснил:
– Ну, я же не Кангас, ябедничать не к лицу.
С этими словами палубный гордо отправился отсиживать очередное нарушение дисциплины.