– Зубов тоже нет, – и глазом не моргнул Джейк. – Питается цветочным нектаром, потому и хобот.
– Сам ты питаешься нектаром! Где он тебе цветы возьмет, если кругом сплошной песок?
– Это особенные цветы, – не растерялся Джейк. – Растут только в песке. У них тоже хобот. Чтобы добывать воду из недр земли.
Принесли обед, и вниманием компаньонов завладел обыкновенный вареный лосось. У него, может быть, и был всего один хвост и отсутствовал хобот, но зато он исходил паром такого волшебного аромата и плавал в таком нежном соусе, что у длиннохвостого песочника не осталось никаких шансов.
– Ладно, – Дюк сосредоточенно орудовал ножом, – то, что он нас подхватил, еще ничего.
– Хорошенькое «ничего»! – возмутился Джейк. – Пальцы железные! Я думал, скорее руку оторвет, но уж точно не выпустит.
Дюк вытер губы салфеткой.
– Вот это как раз пустяки. Нервы. Я вон вчера ночью, наволновавшись, ремешок у саквояжа оторвал. Двумя пальцами. Днем попробовал – не тут-то было.
– Но потом-то! – не успокаивался Джейк. – Одна кофейная машина чего стоит!
– А чего она стоит? – промычал Дюк с набитым ртом. – Где-нибудь написано, что женщина не может иметь при себе такую штуку?
– Ладно, – неохотно согласился компаньон.
Принесли кофе и десерт.
– А это, про школу? – спохватился через минуту Джейк.
– Ну а что такого? – пожал плечами Дюк. – Ну была, действительно, в их доме библиотека. Ну начитанная дама. Ну зануда – вот уж это вообще не редкость! «Учитесь точно формулировать свои мысли»!
Джейк долго переминал во рту горячую шарлотку.
– Нигде не написано, что женщины должны беседовать о том-то и том-то и не должны – обо всем остальном, – задумчиво проговорил он в конце концов. – Но кое-что все-таки было неправильно.
– Что?
– Деньги.
– Какие деньги?
Тут искатель приключений спохватился, что во время небезынтересной беседы на тему откуда берутся большие деньги компаньон спал.
– Ну… – начал он. – Стой, погоди.
И подозвал официанта:
– Принесите-ка нам длиннохвостого песо…
Он поймал на себе удивленный взгляд компаньона.
– Нельзя, что ли?
Дюк быстро пожал плечами. На всякий случай даже покивал.
– Длиннохвостого песочника, – решительно закончил Джейк.
Официант удалился.
– Ну так вот, – искатель приключений сделался серьезен, – я ему говорю: откуда, мол, у людей берутся деньги? А он мне…
Длиннохвостый песочник оказался обычным бекасом.
В номер их провел кельнер – тот самый парнишка, что стоял у входа. Отпер дверь, шагнул в темноту, щелкнул выключателем, и над кожаной кушеткой у стены зажегся светильник.
В зеркале трюмо у окна отразились графин и два стакана. У круглого столика стояли два тяжелых кожаных кресла со стегаными, как и у кушетки, сиденьями. Голубые выцветшие обои были расписаны букетами нарциссов. Кельнер положил на столик прейскурант и ушел.
Вращающееся овальное зеркало, стоявшее у стены за дверью, вздрогнуло, когда на «рога», на которых оно висело, повесили шляпы. Джейк плюхнулся на кушетку, и та в ответ испуганно охнула. Дюк открыл прейскурант:
– Завтрак для джентльменов в семь часов. По воскресеньям – в восемь. Очень мило, сэр. Не придется по крайней мере вскакивать ни свет ни заря.
Двое джентльменов прошли в спальню. Включили свет. Лампа под зеленым абажуром осветила ореховое трюмо между железными кроватями. Обои покрывал узор из осенних листьев. В углу на комоде тикали часы.
Джейк пощупал пружинную кровать – мягкая, вдохнул запах свежего белья и повернулся к компаньону.
– Надеюсь, – тихо произнес он, – его не взяли. Надеюсь, у него при себе есть деньги. Надеюсь…
– Надейся лучше, чтобы мы с ним не встретились. Вряд ли ему понравится, что мы стырили его бумажник и все добро.
– Не стырили, а позаимствовали!
– И вообще, – Дюк расстегнул ремни саквояжа и бесцеремонно вытряс все содержимое на кровать. – С таким барахлом – и чтоб у него при себе была всего тридцатка? Не смешите меня. Чековая книжка в кармане, зуб даю!
Он вынул туалетные принадлежности, вытащил полотенце, еще свое, из дому, сунул компаньону в руки сверток с новым бельем.
– Или в чулке, – добавил Джейк, стоя с прижатым к груди свертком. – А как он рассуждал про карманников, э?
Дюк кивнул.
– В общем, компаньон, наша дорогая миссис Фокс – тот еще прощелыга. Ей – ой, то есть ему – точно не впервой.
Джейк сел на кушетку, стащил с ног «Окончательный выбор победителя» и надел ковровые комнатные туфли, которые положила ему миссис Маллоу.
– Выкрутится твоя кофейная дама, – буркнул компаньон. – Вон как пинкертонов уложила!
– Ловкий парень, – проговорил Джейк медленно. – Умереть какой ловкий! Я бы так не смог.
– Вот нам с тобой еще не хватало, чтобы была необходимость мочь такие вещи! – Компаньон распахнул дверь. – Для полного, так сказать, счастья!
Они вышли в коридор.
– Ты только представь, что надо сделать, чтобы на тебя натравили Национальное агентство Пинкертона! – Дюк запер номер, подергал для надежности ручку и сунул ключ в карман.
– Второй бритвы в футляре нет. Значит, впопыхах собирался.
Искатели приключений направились по вытертому ковру к двери ванной комнаты.
– И щетка только дамская, – добавил Дюк, помолчав.
– При том, – подхватил Джейк, – что вещи уложены аккуратно. Трогать страшно!
– Ну, кабы у тебя на пятках висели пинкертоны, дорогой компаньон, ты бы тоже что-нибудь да забыл.
– Не умничай. – Джейк осторожно приоткрыл дверь ванной и заглянул внутрь.
Высокий, гулкий, сыроватый потолок. Кафельные стены. Большая чугунная ванна и сияющая колонка для нагревания. Простой стул с прямой спинкой. Деревянный умывальный шкаф с фаянсовым умывальником и чуть мутным зеркалом.
– Вот ты его защищаешь, – заметил Дюк, раскладывая на полке перед зеркалом принадлежности для бритья, – а ведь уведи он твои денежки, запел бы по-другому.
Джейк повернул медный кран – в чугунное дно ванны ударила струя горячей воды.
– Запел бы, – согласился он и, вперив широко распахнутые глаза в полированный латунный абажур, пропел на мотив популярной ариетки: – Этот вор – он украл мои деньги, стырил, увел, уволок!
– Ну и голосина! – не то ужаснулся, не то восхитился компаньон.
– Да ладно.
– Нет, правда, у тебя здорово получается!
– Да пошел ты.
Дюк отодвинул несессер и умывальник неожиданно превратился в пианино.
– Пара-рам, – он пробежал пальцами по «клавишам», – и-и раз!
– Господи, меня обокрали! – затянул Джейк.
– Ужас какой, сын мой!
– Боже, ты видишь это?
– Конечно, слава Мне, не слепой!
– Как этих жуликов носит земля? Где справедливость, Отец?
Дюк задумался на минутку и выдал:
– А что – Я? Чуть что – сразу я! Чуть что – сразу я…
– А кто?
– Понятия не имею.
– Я так и знал, – вздохнул сын пресвитера. – Ну ладно, давай сначала.
Компаньоны прокашлялись. Получилось у них вот что:
– Господи, меня обокрали!
Жулик, мошенник и вор!
– Как, сын мой, вот так, сразу трое?
– Нет, что Ты, один всего.
Что же мне делать, к кому вопрошать, если, Отец, не к Тебе?
– А что – Я? Чуть что – сразу я! Чуть что – сразу я! Ты-то был где?
– Господи, меня обокрали!
– Да что ты, сын мой! Опять?
– Нет, я всё о том же…
– Стыдись, пора б замолчать.
Неблагодарное стадо мое, вечно вам что-то не так!
Быть хуже могло. Могло, могло!
Искатели приключений набрали воздуха и хором закончили:
– Сам ты дурак, сам ты дурак, са-ам ты-ы дура-ак!!
Отсмеявшись и прочистив надорванное горло, Дюк сказал:
– Ты все-таки не очень его защищай.
– Я и не защищаю, – пожал плечами компаньон. – Ты вон на нас посмотри.
– А что? – возмутился Дюк. – У нас не было другого выхода!
– Отчего же не было? – Джейк развешивал одежду на спинке стула. – Выход есть всегда. Другое дело, что он не всегда тешит твои страстишки, сын мой!
– То есть ты хочешь предложить бегать дальше по горам и долам без денег и вещей, после того как нас же и обокрали… – Дюк старательно взбивал в чашке мыльную пену.
– Я? – Джейк достал из кармана брюк мультископ и полез с ним в ванну. Улегшись в воду, прильнул к окуляру и наставил его на лампу. – Я просто хочу сказать, что грешно не воспользоваться посланной Им удачей. – Лицо сына пресвитера сделалось сконфуженно-невинным. Он опустил окуляр и взглянул на молчащего компаньона. – Я не прав?
Тот, сопя, елозил бритвой по щекам. Бритва невыносимо скрипела. Лицо Дюка выражало крайнюю сосредоточенность.
– Ужасно, – сурово сказал он наконец. – Просто ужасно. Богохульник.
– Исчадие порока и смехословия. – Джейк потряс мультископ.
– Засранец, одним словом. Встань в угол и подумай о своем поведении.
Джейк рассмеялся, положил мультископ на стул и нырнул. Дюк продолжал бриться.
– Не смотри под руку, – потребовал он, глядя в зеркало. – И на меня не смотри!
– Господи, меня обокрали. – Джейк вылил из бутылки на ладонь кокосовый шампунь. – Как этих жуликов носит земля, где справедливость, Отец…
Тут певец добавил несколько непечатных выражений – в глаза попало мыло, кран пришлось нашаривать вслепую.
Спустя четверть часа Дюк смыл кровавую пену, прижег порезы кусочком квасцов и залепил пластырем.
– Красавец. – Джейк ерошил полотенцем мокрые волосы. – Мечта всех барышень.
Пока наливалась ванна, юный мистер Маллоу, хихикая, наблюдал, как компаньон намыливает абсолютно гладкую физиономию, а потом, шипя и чертыхаясь сквозь зубы, прижимает к подбородку квасцы.
Несмотря на саднящие порезы и сморщенные кончики пальцев, искатели приключений чувствовали себя превосходно. С мокрыми прилизанными волосами возвращались они в номер. В новом белье, натянутом на мокрую кожу, было зябко – в холле гуляли сквозняки. Слабо пахло кофе и сильно – чужими духами. Внизу хлопнула дверь, послышались голоса. Какая-то женщина позвала: «Бобби!», и ей ответил детский голос.