Заперев за собой номер, оба джентльмена ощутили, что в комнатах довольно промозгло. На горячий чай раньше утра рассчитывать не приходилось. Хотелось скорее забраться под одеяло.
– Надо будет вынуть все ненужное, – пробормотал Джейк, споткнувшись о валяющуюся на полу шляпную картонку. – Только это будет…
Он зевнул, едва не вывихнув челюсть.
– …только это будет завтра.
Дюк швырнул пиджак на спинку кресла и поплелся в спальню, расстегивая на ходу жилет.
– Завтра, – глаза у искателя приключений слипались и язык заплетался, – завтра все наконец-то будет.
Медный рожок бра над кроватью изображал бабочку. Джейк спихнул с ног обувь, сбросил костюм. Из кармана брюк с глухим стуком выпал мультископ. Джейк поднял его, поставил на трюмо и забрался под сыроватое одеяло. Натянул повыше плед. Щелкнули один за другим два выключателя.
– Вот интересно, – сказал Джейк, слушая в темноте тиканье часов, – как там он сейчас?
– Не знаю. Даже представить не могу.
Искатель приключений подумал, что беглому Фоксу довольно трудно будет объяснить кому бы то ни было свой скандальный облик, а без багажа уладить ситуацию будет непросто. Зато у него лошадь. И экипаж. Скорее всего, ему удалось оторваться от погони. Не может быть, чтобы не удалось…
– Потрошить треску?! – выдохнул Лев.
Федор молча открыл другую вкладку: «Не требуется знание иностранного языка». Работодатель гарантировал рабочую визу, страховку, зарплату, контракт, компенсацию дорожных расходов, в том числе на проезд и питание в рабочее время. Работодатель обязуется…
– Это же лажа, придурок! – заорал Лев, срываясь на фальцет. – Ты там, ниже, комментарии читал? Ты видел, сколько там кинутых?
– Хорошо, что у тебя латвийские бумаги, легче оформить рабочую визу. – Федор как будто не слышал его вопли. – Пошли, найдем интернет-кафе.
– Зачем? Тут везде вай-фай!
– С телефона неудобно анкету заполнять.
– Какую анкету?!
– Для приглашения нужна анкета. Идем, короче.
В первом же банке Федор увидел через стекло компьютерный терминал и внаглую рванул туда.
– Но… но… – Лев топтался рядом. – Вот ты додумался! Как?
– Каком кверху, – огрызнулся напарник.
– К чему такие подробности.
Федор прочел, что анкеты заполняют по специальным правилам, и теперь искал их на сайте миграционной службы. Подходил оператор спросить, чем может помочь. Сзади все время образовывалась очередь. Очередь действовала на нервы. Она рассасывалась и снова вырастала, – кроме одного мужика, который еще больше нервировал своей нарочитой терпеливостью. Лев пытался делать вид, что он ни при чем, но фиг там: Федор то и дело спрашивал, что значит то или это. Наконец Федор нажал кнопку «Отправить» и соизволил повернуться к оператору.
– Помочь? – переспросил он. – Можете. Мы хотим открыть счет.
Часам к семи вечера счета у них были. Какие-то странные, временные.
– Застенчивый, говорите? – Лев истерично смеялся. – В магазин сам сходить не сможет?
Федор сделал вид, что не понимает.
– Что ты будешь делать, если у нас ничего не получится? Если получится только у одного, а? Что тогда?!
– Что-нибудь буду, – Федор пожал плечами. – Ты же сам со мной напросился? Решай.
Его буквально зациклило: домой он не вернется, на дядю согласен работать в первый и в последний раз, а дальше начинался феерический бред про свой дом, где он будет вставать, когда захочет, уходить и возвращаться, когда ему вздумается, работать ровно столько, сколько нужно для жизни, слушать что хочет, играть во что пожелает и питаться ростбифом насущным, вареной сгущенкой и кофейными зернами в шоколаде.
– И никто никогда не будет говорить мне, что делать и чего не делать!
– Нам, – скромно поправил Лев. – Я тут подумал: дом в одиночку дорого.
И тут он увидел себя перед зеркалом: вот он небрежно смачивает лицо лосьоном после бритья, приглаживает волосы, надевает чистую майку и неторопливо берет чемодан. Можно не спешить. Он всегда опаздывает, но его всегда ждут.
Кто и где именно, что в чемодане и почему ему прощают вечные опоздания, он не знал. Знал только, что так и будет.
…Он едва не налетел на компаньона – Федор внезапно застыл перед витриной: над козырьком – гирлянда, на подоконнике – герани и ярко-синий пупс в кукольной ванне, улыбается кто-то похожий на розовое яйцо, пасутся разноцветные пони, над игрушечной кухней висит детский зонт, а из раковины выглядывает лохматый белый медведь.
– Ты свихнулся? – Лев даже рассмеялся. – Это же просто магазин игрушек. Обычное совпадение. Давай зайдем, и после этого ты посмотришь мне в глаза и скажешь: это просто магазин.
– Впервые у нас? – улыбнулась им девушка с татуировкой на шее. – Ищете подарок? У вас мальчик, девочка? Сколько лет?
Федор с трудом выдавил из себя: хэв ю э калейдоскоуп? Лев попробовал вспомнить, что это. Снова улыбнувшись, продавщица выдвинула ящик. Калейдоскоп был! Две трубки, обтянутые красной бархатной бумагой, – маленькая и большая.
– Да что ж такое! – Лев недовольно смотрел, как компаньон завороженно прилип к окуляру. – Зачем?
– Что значит «зачем»? – Федор сунул вторую трубку компаньону.
– Понимаю-понимаю, вы насмотрелись пророческих снов.
– Сам ты «пророческих»! – огрызнулся Федор, не отрываясь, впрочем, от созерцания цветных узоров. – Нет никаких пророческих снов. Но бывают… – Он встряхнул калейдоскоп. – Бывают любопытные совпадения…
Лев вздохнул, забрал у него калейдоскоп и поставил на прилавок.
– Ну как не купить ребенку игрушку, – доставая деньги, проворчал он. – Ведь до ночи тут проторчишь! Дайте ему маленький. На счастье.
Они вышли на улицу. Стемнело. В окнах уютно горели светильники и метался голубой свет. У всех этих людей был дом. Место, где можно найти покой и безопасность.
Нью-Бедфорд, штат Массачусетс
– Здравствуйте, мистер Веркор. Могу ли я просить вас уделить мне несколько минут?
Дюк смутился и умолк – идеи на этом иссякли.
– Томас Маллоу, мой отец, передал для вас письмо, – чуть помедлив, продолжил Джейк.
– Нет, погоди! «Передал» – как-то не так!
– Не сбивайте меня, сэр. М-м… о’кей, не «передал», – согласился компаньон. – Написал. Написал вам письмо. Письмо, в общем. Но, к сожалению…
– К глубокому сожалению, – уточнил Дюк. – Или, стой: к глубочайшему… к великому…
– Ну, тогда: к величайшему моему прискорбию, мистер Веркор, письмо сперли, и я вынужден передать вам просьбу отца на словах, – выдал Джейк. – Отец просил вас взять меня и моего… э-э… компаньона на борт в качестве матросов.
– Произошло небольшое дорожное недоразумение, и письмо пропало. Остальное шикарно. Только стоит добавить еще не просто «взять на борт», а «взять на борт, если, конечно, это возможно».
За окном, у которого сидели компаньоны, замелькали шпили церквей вперемешку с дымовыми трубами, слева неровной стаей ползли столбы черного фабричного дыма. По авеню, вдоль которой теперь ехал поезд, мчали экипажи, спешили куда-то люди, а в окнах на другой стороне на фоне поблескивающих вод Акушнета вырос частокол мачт – поезд въехал в Нью-Бедфорд.
Джейк подумал и сказал:
– Мне это «если возможно» не нравится. Получается, что нас возможно и не взять. И что мы будем делать?
Мимо окна проплыли ряды дощатых сараев, около которых были навалены какие-то тюки. Показалось каменное здание вокзала. На площади за ним толпились экипажи. Вдалеке полз по рельсам трамвай.
Пассажиры начали вставать, доставать свои вещи, напяливать пальто и плащи, закрыв собою от компаньонов вид на нью-бедфордский порт. В проходе между сиденьями образовалась толчея. Поезд обогнал набитый людьми трамвай и, сбросив ход, медленно подкрался к вокзалу.
– Если мы ему не нужны, он вообще может не захотеть с нами разговаривать. – Дюк подхватил саквояж. – Поэтому лучше постараться сразу ему понравиться. «Если это возможно» – простая вежливость.
– Многовато слов для простой вежливости, – поморщился Джейк. – Сильно попахивает лестью. Дальше только «моля, припадаем к вашим стопам».
– А это не так? – Улыбка Дюка вместо ехидной вышла кислой. – Ну ладно. «Взять нас на борт, если есть такая возможность». По-моему, так нормально.
Искатели приключений спрыгнули на перрон.
– «Нью-Бедфорд Стандард Таймс»! «Ивнинг Стандард»! «Судовые ведомости китобоев»! – выкрикивал конопатый шкет в великоватой серой кепке. – Разбился экстренный поезд, заказанный мистером Робертом Огденом! Мистер Роберт Огден и его гости возвращались с Южной образовательной конференции! Четверо погибли! Среди пострадавших – Сен-Клер Маккелуэй, профессор Фэрнам из Йельского университета, епископ Маквикар и дочь Лонгфелло!
Чуть дальше, у дверей вокзала, ведущих на площадь, где пассажиров ждали экипажи, суетился его коллега – мальчишка постарше.
– Всем читателям «Санди Уорлд»! Волнующая история доктора Конан Дойля! Новое приключение великого детектива – «Установление личности»! Всем читателям «Санди Уорлд»! Также новый рассказ мистера О. Генри – «Прихоти Фортуны»! Читайте в завтрашнем выпуске! Новый рассказ мистера О. Генри!
– Секретарь президента Рузвельта настаивает на том, что болезнь президента – всего лишь слухи! – пробовал перекричать его первый.
Компаньоны направились к нему.
– Среди пострадавших – Сен-Клер Маккелуэй, профессор Фэрнам из Йельского университета, епископ Маквикар и дочь Лонгфелло! – продолжал надрываться конопатый. – Обстоятельства выясняются! Разбился экстренный поезд!
Получив монетку, шкет солидно кивнул, сунул компаньонам газету и неторопливо направился дальше.
– Секретарь президента Рузвельта настаивает на том, что болезнь президента – всего лишь слухи!
У дверей вокзала образовался затор из людей и разнообразного багажа, и двоим джентльменам пришлось поработать локтями, чтобы пробраться к выходу.
Лев проснулся уже после обеда. Федор наконец-то спал. Лев сунулся в почту – ничего – и стал варить кофе. В голове беспорядочно метались мысли. Чистить треску! Еще чего не хватало!