«Ну, попробуйте, детки», – хмыкнула на это Людоедка.
Значит, будем пробовать.
Сандра достала из кармана рабочего комбинезона небольшой блокнот. Володька нарисовал ей штук десять версий печати. Какая-нибудь должна подойти.
– Все твои имена – это горечь во рту,
Это пыль на ногах и в ладонях.
Я пытаюсь шагнуть за тобой в пустоту,
С днем вчерашним мешая сегодня.
Но молчат телефон и закрытые двери.
Я буду звать тебя просто – «вера».
…Так вот как, оказывается, чувствуешь себя, когда поешь собственную песню! Адская смерть ужаса, восторга и грусти.
Грусти – потому что Сашка вдруг понял, что прощается.
Княгиня вовсе не хотела, чтобы он ее нашел. Она не оставила ему ни единого знака. И если она здесь, на Роовли-Кообас, то за неделю никак не проявила себя.
Если они ее и отыщут, это будет против ее воли.
Все твои имена – как из пушки на взлет,
Как пороги в неласковом стриме.
Кто язык парусов лучше ветра поймет,
Тот навеки тебя не покинет…
А дальше были строки: «Как же мне не завязнуть навеки в пучине?
Я буду звать тебя просто – Марина».
Но вместо этого Сашка спел:
Для меня ты и счастье, и дело, и горе —
Я буду звать тебя просто: море.
…И сорвал аплодисменты. Бурные и продолжительные, как принято говорить. А сам чувствовал только пустоту.
Замена была придумана почти сразу, чтобы спеть песню Саньке, не откровенничая. Но Санька только посмотрела понимающе: «Марина» ведь значит «морская».
Сейчас аудитория, собравшаяся в казино, его не поняла. Может быть, даже Людоедка с Катериной не поняли. Но от этого было не легче.
Глава 10, в которой удается обойтись без толпы студентов-библиотекарей, но с трудом
Дата неизвестно
Вопрос того, хороший я человек или нет, стоит считать закрытым.
Я – плохой человек. Жить с этим откровением трудно. Зато оно, как выяснилось, очень развязывает руки.
Ну что ж, я надеюсь, производство и обогащение магических кристаллов на Наталье не оправится еще долго. И надеюсь, что этот неожиданный вояж никак не скажется на подготовке гурдов и саккарем к суровой здешней зиме. Все-таки потеряли две недели, когда могли бы охотиться. Правда, я отдал им на разграбление склады Администрации, но насколько им пойдет впрок человеческая пища – вопрос. До сих пор у «моего» гурда проблем не было, однако я не так уж долго его подкармливал.
До сих пор удивляюсь, что они согласились пойти за мной! Кто я им – просто незнакомец, который поделился едой… Просто человек, которого они, по велению инстинктов, приняли в свою стаю. Что им эти постройки обогатительных предприятий? Ни жарко, ни холодно. Однако я передал гурдам свои эмоции – эти существа крайне восприимчивы, иначе они не смогли бы координировать усилия детенышей – показал, что МагКристалл огорчает меня, и те сочли производителей кристаллов своими врагами. Удивительный эффект.
Мне немного стыдно, что я использовал зверей таким образом, но больше не стыдно ни за что. Я поставил перед собой цель, я осуществил ее. То, что поселку Администрации придется либо голодать, либо эвакуироваться с планеты; то, что были человеческие жертвы среди чародеев, работающих на производственных объектах, – побоку. Мне жаль этих людей, но не настолько, чтобы закрыть глаза на зло, причиненное ими планете, и выбрать какой-то другой путь для его исправления.
Что ж, как я уже сказал, решение быть злодеем развязывает руки.
Все вокруг только и твердили Сандре, какой уникум и гений был Князь. И то он сделал, и другое, и эфирный стрим повернул, и спрутов приручил, и свое государство чуть не создал… Сандра относилась к этим рассказам не то чтобы скептически, но – как к некой информации, которая к ней особого отношения не имела. Ну, создал. Ну, сделал. Молодец, конечно, но мы и сами с усами.
Однако теперь, снимая защиту, установленную Князем, Сандра впервые не то чтобы поверила, а нутром почуяла – да, все эти рассказы правдивы. Полностью, от и до. Жил такой человек, колосс среди людей, не нам чета. По дурной дорожке пошел, но – так говорят только потому, что он потерпел поражение. Если бы ему все удалось, был бы сейчас, небось, главой целой планеты, а то и межпланетной империи, фигурой мировой политики, недосягаемой величиной.
Потому что его маскировочные заклятия были не просто сложными, не просто искусными, как ей сначала показалось… Дело в том, что Князь намертво впечатал их в камень горной гряды, где находилась пещера, сделал якорем воды, которые через эту пещеру протекали. Глубина этого проникновения и отсутствие видимых «швов» подсказывали ей: Князь сделал это легко, не задумываясь. Скорее всего, с первой попытки.
Чтобы взломать эту защиту, вытащить «хвосты» чар из скальной породы, из подземных вод, требовались не столько большие силы, сколько непрерывные усилия – настолько непрерывные, что у обычного мага давно уже исчерпались бы все резервы. Но у Сандры было преимущество: магия пустоты, породившей все, которая всегда ждала где-то по ту сторону души.
Надо только пронзить свое сердце воображаемым кинжалом – согласиться, что тебя нет и не было никогда, что ты – лишь горстка частиц, плавающих в пустоте, скрепленных электрическими сигналами, которые твое иллюзорное «я» считает своим разумом…
Очень тяжело это давалось Сандре!
Но выхода не было: взялась – делай. А если отступишь, будешь тряпкой.
Субъективно для Сандры прошло несколько столетий, однако где-то на 387-й год непрерывного выдергивания корней заклинания оно все-таки начало вылезать само. Даже, пожалуй, разматываться, словно свитер грубой вязки, когда потянешь за ниточку. Хотя мать отругала бы Сандру за такое сравнение – «учу-учу тебя, а все никак вязать не выучишься! Свитера просто так не распускаются!»
Наконец, рухнул последний барьер, и вместо бесполезной расселины в скалах перед Сандрой предстала настоящая пещера сокровищ.
Или, скорее, она ожидала увидеть пещеру сокровищ. Может быть, не золото-алмазы-открытые старинные сундуки с торчащими оттуда коронами и скипетрами, но… что-то. Склад амулетов, например, карты неизвестных областей галактики, чучело эфирного спрута в натуральную величину…
А открылось ей нечто похожее на склад некой конторы – из тех, которые не производят ничего полезного, если не считать горы исписанной бумаги: горы и горы картонных коробок точно такого вида, в которые все учреждения в ОРК архивируют документы! Все это громоздилось от пола до потолка и на всю глубину пещеры. Пещера была велика – примерно с каретный сарай величиной. Ну, может, чуть меньше. Это не меньше сотни коробок… а скорее, намного больше.
Сандра помедлила еще несколько секунд, потом запустила в пещеру малое поисковое заклинание. Как знать, не таятся ли настоящие сокровища за всеми этими штабелями? Где-нибудь у дальней стены?
Нет, не таятся. Только бумаги. Правда, поисковик показал, что пол выложен деревянными брусками, чтобы бумага не отсыревала, а по стенам развешены амулеты климат-контроля. Заряда в них должно было хватить еще лет на двести-триста. А все остальное, и правда, бумага.
М-да. По крайней мере, Князь не легкомысленно свалил это все сюда гнить, а позаботился о сохранности документов. Если это документы, а не, например, нарисованные им комиксы. А что? Сандра не удивилась бы.
Она сделала нерешительный шаг в пещеру. Может быть, сейчас откуда-нибудь все-таки вылетит эфирный спрут, как-то приспособленный жить в атмосфере, или огнедышащий дракон?
Ничего.
Сандра стряхнула пыль с крышки ближайшей коробки и сняла ее. Коробка ожидаемо оказалась забита картонными папками на завязках.
Достав верхнюю, помеченную годом и месяцем, Сандра развязала ее и быстро перебрала содержимое.
Все-таки не только бумага. Вместе с нею лежали дорогие пергаменты и папирусы, на которых составляют контракты. Договоры на поставку, на оказание услуг… интересно, законные ли? Если их положили в тайник, значит, они наверняка по большей части компромат на кого-то.
Бегло просмотрев несколько бумаг, Сандра обнаружила расписку от некоего купца Сафронова в получении тридцати яиц огненных химер – ого, целое состояние! И да, насквозь незаконное, поскольку торговля огненными химерами разрешена только горстке специально лицензированных компаний. Если все остальное, все эти бесчисленные коробки – документация в таком же роде, то спецслужбы душу продадут за этот тайник.
Что-то ткнулось Сандре в ногу, под колено.
Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, но вовремя сообразила. Оглянулась.
Бэла – разумеется, все еще в облике черно-бурой лисы – тоже вошла в пещеру и обстоятельно оглядывалась, принюхиваясь.
Сандра достала из кармана комбинезона отдельную картонку с нарисованной на ней речевой печатью, положила на пол. Лиса наступила на печать лапой.
– Ну, – спросила лиса, – ты чувствуешь артефакт?
Странно было слышать человеческий голос и интонации из звериной пасти. Особенно потому, что, со слов самой Бэлы, Сандра знала: оборотни в «истинном облике» мыслят по-другому. Еще не звери, но уже не совсем люди. Она привыкла воспринимать лисью форму не совсем как Бэлу. А тут, пожалуйста, ровно та же привычная манера речи.
И кстати, очень практичный и своевременный вопрос.
Сандра еще раз проверила свои ощущения, покачала головой.
– Точно могу сказать, что ничего, сильно фонящего магией, тут нет.
– А не мог он перестать фонить после того, как спрут, из которого его достали, сдох? – поинтересовалась лиса.