А это были те самые две сущности, что находились в телах рабов на «Тезруке». Освободившись от власти артефакта, они окончательно захватили контроль над телами, куда их временно поместили. Тварям не сразу удалось пробиться в шлюз, но, когда удалось, они просто выскочили наружу, не тратя время на разборки с экипажем. Так в целом поступает любой нормальный зверь, не сошедший с ума от неволи и лабораторных издевательств – пытается сбежать, а не мстит своим обидчикам. Спрута, с которым «Блик» столкнулся на Порт-Суглате, в этом смысле нельзя было считать нормой – он-то как раз «поехал крышей», если мерить на человеческий лад.
В общем, когда рабы выпрыгнули в открытый эфир, их временные тела погибли, и покинуть их для спрутов стало делом техники.
Да и корабли патрулирования Сашка хулил совершенно зря. Силы быстрого реагирования уже спешили к спрутам, беря их в огневые клещи. Правда, твари среагировали на этот огонь еще того меньше, чем лошади реагируют на комариные укусы – те хоть хвостами отмахиваются. Все-таки патрульные корабли, хоть и превосходят мощью обычную бригантину (и даже бригантину, усиленную дополнительными пушками), но спрутам не ровня. Будь иначе, никто не стал бы возиться с разведением этих монстров.
Но с Земли уже поднимались тяжелые корабли, активировались громадные (и энергозатратные!) установки непрерывного огня, способные бить в эфир – официально их держат именно на случай нападения пресловутых эфирных монстров, хотя используют чаще все-таки против террористов или потерявших управление кораблей, которые представляют опасность для жителей Земли.
И все же первыми в бой успели вступить не корабли, поднявшиеся с Земли, а тяжелые фрегаты, патрулировавшие эфир за лунной орбитой. Один из них, «Степан Разин», названный так в честь знаменитого казачьего атамана времен объединения ОРК, – позже весь его экипаж был приставлен к Ордену Света – успел раньше своих собратьев, паля по спрутам изо всех орудий.
Два спрута инстинктивно среагировали на выброс такой вкусной боевой магии, набросившись на «Разина». Третий не стал отвлекаться, ибо как раз доламывал щупальцами пассажирский лайнер «Сицилия».
Однако тяжелый патрульный крейсер – это вам не лайнер. Расколоть его не так просто: обшивка рассчитана на многочасовой эфирный бой с участием магов-пустотников и тяжелых орудий. Поэтому спруты застряли. Тот, что оказался с кормовой стороны, сумел-таки проломить обшивку в самом тонком месте (позади фонаря для экстренной постановки парусов). Воздух со свистом вылетел из разгерметизированного отсека, однако остальной крейсер остался на ходу и продолжал сражаться, поливая спрутов из всех бортовых орудий… без особого, впрочем, успеха.
И вот тут-то на траверз гибнущего судна вышел один из трех мощнейших судов ОРК – линкор «Разрушительница миров» – и его группа огневого сопровождения в полном составе.
Не пытаясь спасать обреченный крейсер, они открыли огонь по монстрам из всех орудий.
А орудия эти были совсем другого класса.
Как и следовало из названия, «Разрушительница миров», как и ее товарки «Такхизис» и «Кали-Юга» (на вопрос, почему не просто Кали, флотское начальство обычно отвечало, что, во-первых, не хочет ненароком обидеть богиню братского индийского народа, во-вторых, на русском такое имя корабля звучало бы не очень благозвучно), предназначены для уничтожения целей на планетах – или даже их биосфер целиком – прямо из эфира. Поэтому тут-то спрутам, наконец, не поздоровилось. Первый же залп разметал примерно две трети туловища зверюги, превратив его в сияющую пыль.
Спрут заметался, выпустив, наконец, лакомую добычу, но было уже поздно: тяжелые снаряды вспомогательных орудий не оставили от него и призрачного щупальца.
Третьего спрута тем временем отоваривали, объединив усилия, заградительные флоты Североафриканских Штатов, Объединенной Европы и Оттоманской Республики (бывшей метрополии Аль-Карима), и уже спешил на помощь оттоманский линкор того же класса, что и «Разрушительница миров»…
Однако оставались два спрута, которые гонялись за «Бликом», как приклеенные.
«Разрушительница миров» не могла сделать два залпа из главного орудия подряд: такой концентрации энергии не выдержали бы никакие магические кристаллы, никакие печати. Все это нужно было менять и настраивать, что требовало времени – девять минут и двадцать три секунды по боевому расписанию. При этом больше трех выстрелов подряд «Разрушительница» не могла сделать в любом случае: корабельный дух утомлялась и могла даже впасть в кататонию. Поэтому адмирал Евстафьева, командовавшая «Разрушительницей», запретила повторный залп по особи, которую сдерживали более мелкие корабли союзников, и велела нацелить главный калибр на тех двоих, которые продолжали гоняться за «Бликом».
– Эти дряни от сильных залпов уворачиваются, а после слабых успевают регенерировать, – разъяснила она приказ для своих капитанов. – Так создайте, мать вашу, такую огненную стенку, чтобы они не успевали ни того, ни другого!
– А как же этот храбрый кораблик? – спросил капитан Одинцов, командир одного из корветов ее огневой группы. – Будем жертвовать гражданскими? – а потом добавил, уже не по уставу, а от души: – Такой отличный сэйл-мастер, посмотрите, как крутит!
Одинцов спрашивал не просто так: устав флота позволял и даже впрямую требовал попросить разъяснения приказа в случае, если он выглядел этически неоднозначным. Когда адмирал приказала атаковать спрутов, присосавшихся к «Степану Разину», никто и не подумал высказать даже тень возражения: крейсер также принадлежал ОРК, а значит его экипаж приносил ту же самую развернутую присягу, что и они все. Присягу, в которой четко говорилось: «Обязуюсь при необходимости отдать жизнь на пользу Отечества».
Однако та же самая присяга велела «любой ценой оберегать жизни мирных жителей».
– Жаль этих ребят, – кивнула Евстафьева. – Но у бригантины экипаж не более восьми человек, плюс не более пяти пассажиров. Тринадцать человек максимум, в самом маленьком из ближайших гражданских судов – от пятидесяти. Нужен письменный приказ?
– Нет необходимости, – отдал честь Одинцов. – Разрешите предупредить по ближней связи?
– Не жаль вам ваших нервов… Ну, пробуйте, если уложитесь до перезарядки.
Евстафьева не видела особого толку в том, чтобы выходить на связь с обреченным кораблем. Вряд ли в придачу к отличному сэйл-мастеру там есть маг-пустотник, который сможет резко ускориться, чтобы сбежать из-под огня. Но если одному из ее офицеров хочется так разбередить – или успокоить, черт его поймет – свою совесть, то вперед. Лишь бы это не стоило им всей операции…
– Они разворачивают к нам пушки! – сообщила Сандра, которая не отвлекалась на пилотаж, а потому могла лучше наблюдать за ходом битвы.
– Кто «они»?
– Боевые корабли ОРК!
Сашка не успел даже выругаться, как засветился и заговорил амулет связи на панели управления:
– Бригантина в синих бабочках! Бригантина в синих бабочках! Слышите меня?
– Бригантина «Блик», порт приписки Пирс-Арден, слышит вас хорошо, – по флотской привычке отозвался Сашка. – Капитан Белобрысов на связи.
– «Блик», это капитан первого ранга Одинцов, фрегат «Памир». Вы молодцы, что отвлекли этих чудовищ, наверняка многих спасли. Но теперь нам придется открыть огонь по этим спрутам, наверняка вас заденем. Можете закрыться щитами или эвакуировать часть экипажа?
– Н-ну и благодарность, – процедила Белка, закладывая очередной вираж.
Володька, который когда-то – незаметно для Сашки – снова вернулся в рубку, побледнел. Сандра сделала страшную гримасу и начала показывать Сашке что-то жестами. Сашка не сказал им ничего: логика действий флотских ему была понятна, он и сам ее разделял. И знал, что Бэла, Сандра и Володька тоже все понимают, хотя в такой момент трудно согласиться с тактической необходимостью за свой счет. Умирать страшно, а своя рубашка все равно ближе к телу.
Поэтому он ответил в амулет:
– Валерий Николаевич, это вы? Это Санька Белобрысов, я вам навигацию сдавал! Теперь командую «Бликом».
– Надо же, то-то я думаю, редкая фамилия, – сказал внезапно потеплевшим тоном Одинцов. – Такого талантливого раздолбая поди забудь! Как это вас угораздило… Неважно. Мне очень жаль, капитан Белобрысов, но как бывший кадет, вы понимаете ситуацию.
– Понимаю… – Сандра усилила жестикуляцию, и Сашка кивнул в знак того, что понял. – Валерий Николаевич, у нас есть возможность резко, но кратковременно ускориться. Если ваши аксакалы не будут бить прицельно по нам, можем проскользнуть.
– Ускориться? Как?
– У нас есть уникальные чары. Можете предупредить за… – Сашка посмотрел на Сандру, и она показала ему ладонь с растопыренными пальцами. – Пять секунд до того, как откроете плотный огонь?
– Могу. И считайте, предупреждаю. Пять… Четыре…
– Санька!
Санька бросилась к его креслу, до боли сжала Сашкину руку – так сильно, что Сашке показалось, будто у него вот-вот сломаются пальцы. «Да она же использует меня как проводник для связи с духом!» – понял Сашка.
И «Блик» рванулся прямо к россыпи фрегатов и крейсеров заграждения, уже расцвеченной тусклыми огоньками заряжающихся пушек.
Те грохнули залпом. На миг эфир запузырился кипящим супом.
Но «Блик» успел проскочить, вырваться из переплетающихся щупальцев… одного спрута.
Другой, видно, за долю секунды сообразил что-то, успел уйти вверх, в другой стрим, бегущий с гораздо большей скоростью.
По направлению к Земле!
К сожалению, «Блик» расходящимися по эфиру от залпа волнами тоже отбросило туда же, прямо на пути беглеца – в отличие от военных кораблей, он не был заякорен.
– Что за…
Сашка и Бэла отлично видели, куда их несет, но никак не успевали среагировать. Сандра тоже видела – и у нее еще оставались силы. Виват Сашке, который заставил ее выспаться перед боем!
Она шибанула по спруту заклятьем замедления – самым обычным, стандартным, из тех, которыми останавливают падающую на голову сосульку или бетонную плиту. У любого двигателиста такие подвешены на рефлексе: кристаллы вообще-то тяжелые. Вот только Сандрино заклятье оказалось усилено всей мощью эфира, с которым у нее еще сохранялся контакт.