«Вот так и стареют, – грустно подумал Сашка про себя. – А раньше обязательно хотя бы две подошли познакомиться…»
Несмотря на то, что у Сашки имелись заботы поважнее, странное поведение барышень не давало покоя и вообще вызывало смутные подозрения. Настолько, что он решил все-таки дойти до киоска, потому что там дежурил полицейский, и попросить его наблюдать за этими дамочками. Мало ли с какой целью они здесь?
Но исполнить это намерение Сашка просто не успел.
– Златовласка!
Повернув голову на окрик, он увидел, что к нему по перрону шагают Сандра и Бэла, и было что-то странное в этой картине…
Сашка помотал головой, а потом сообразил, что не так: длинноногая Сандра шла значительно медленнее, чем Сашка привык, спокойной, прогулочной походкой. А на Бэле даже кожаной куртки не было, к которой он уже привык, не то что ее стародавней шали. Более того, она нарядилась в платье! Самое натуральное платье! Ярко-зеленое, как молодая трава, с рукавами-фонариками и вышивкой на подоле, как сейчас модно… ну, во всяком случае, Сашка видел похоже одетые манекены в витрине магазина.
А Сандра, наоборот, была одета гораздо скромнее, чем обычно: полотняная туника и широкие брюки. И ладно бы только это. Ее огромная связка амулетов, на которую обычно оборачивался любой, кто хоть немного понимает в амулетной магии, тоже куда-то подевалась.
Почему-то этот факт очень обрадовал Сашку. Через секунду он осознал, почему: Сандра начала собирать амулеты после смерти Артура, словно пыталась от чего-то защититься. Теперь, выходит, она и без них чувствует себя спокойно.
Нет, если приглядеться, одно украшение у нее все-таки было: деревянная буква греческого алфавита «пси» на шнурке. Зародыш новой связки или просто так?.. Сашка решил, что не будет спрашивать. Пока, по крайней мере.
Впрочем, обняла его Сандра совершенно так же крепко, как и месяц назад, когда они расставались, чтобы съездить к родным и уладить другие дела. И так же крепко, как она обнимала его два года назад, при встрече после долгой разлуки. И как почти двадцать лет назад, когда они только познакомились.
Хорошо, что в мире есть нечто неизменное.
– Отлично, молодежь, не опоздали!
Людоедка подошла, как всегда, неслышно – хотя уж Сашка должен был бы ее почувствовать. То же мне, «специалист по ментальной магии». Выглядела она непривычно молодо: с какой-то непростой стрижкой, с окрашенными в разные цвета волосами, с макияжем на лице, да и костюм – вместо обычного рабочего комбеза или футболки с бесформенными брюками Людмила Иосифовна оделась в обтягивающие штаны и шелковую блузку с каким-то таким хитрым декольте – вроде ничего особенного не показывает, все скромно, но в то же время… Сашка с удивлением заметил, что ведь она красавица. Даже не «со следами былой красоты», как принято говорить о пожилых дамах, а просто красавица. И не старая еще, несмотря на лишенство. Выходит, Володька своим взглядом художника просто раньше разглядел… и с чего Сашка над ним внутренне хмыкал: мол, надо же, вкусы бывают у людей?
Рядом с Людмилой Иосифовной на поводке гордо трусил Абордаж – ну, как же без него. Девчонки тут же накинулись на кота с объятиями, Сашка тоже не удержался.
– Эй, я тоже хочу погладить! – воскликнул Катеринин голос.
Она появилась возле их вагона не одна, а с высоким молодым человеком, похожим на нее, как две капли воды – таким же кудрявым голубоглазым блондином. Только росту он был почти двухметрового, даже выше Сашки. Небольшая Катерина едва до плеча ему доставала.
– Привет, – сказала Сандра. – Не знала, что у тебя есть брат!
– Это не брат, это мой муж Игорь, – засмеялась Катерина. – Мы встретились на Земле, он тут хороший подряд нашел! Очень удачно получилось. Многие думают, что мы родственники, я тоже сначала так решила, так с ним и познакомилась, представляете? Потащила проверять родство у знахаря, подумала, он какой-нибудь потерянный в детстве близнец, очень смешно получилось! Но нет, у нас правда есть общий предок, только очень давно, семь, что ли, поколений назад, или даже восемь, можно не брать в расчет… Игорь, познакомься, это экипаж «Блика», я тебе о них рассказывала! Сашка, Сандра, Людмила Иосифовна, Бэла.
– Очень приятно! – Сашка протянул ему руку.
Игорь кивнул, смущенно улыбнулся и пожал ее, не говоря ни слова. Ладонь у него была твердокаменная.
– Слушайте, не взял на вас билета, – сказал Сашка. – Но если вы хотите с нами, я уверен, можно устроиться. Мы выкупили два купе…
Игорь прочистил горло, состроил гримасу и отрицательно помотал головой.
– Нет, он тут остается, у него контракт, они еще не достроили, – объяснила за него Катерина. – Он просто меня проводить.
Игорь согласно закивал, затем протянул Катерине сумку и вездесущую гитару с бантом. Кстати, бант теперь был не розовый, а зеленый.
Тем временем поезд дал гудок, и проводник – пожилой господин с представительными седыми усами – начал торопить «господ пассажиров». Толпа девиц на перроне заволновалась, забурлила. Теперь стало окончательно ясно, что они кого-то ждут, выглядывают чуть ли не с биноклями – и явно очень волнуются, что этот кто-то не спешит к поезду. Может быть, все-таки отъезжающие, уже побросали вещи в вагон – а одна из компании так и не явилась?
– А где Володька? – первой хватилась Белка. – Он что, решил не ехать?
– Да нет, – нахмурился Сашка, – я вчера ему звонил, сказал, что будет. Может, подождем?
Но поезд уже окутывался паром от системы охлаждения ходовых кристаллов. Пришлось спешно заходить в вагон. Сашка поймал себя на том, что переживает за Володьку. «Плюнь, – сказал он себе. – Ты больше не его капитан! Вряд ли он попал в переплет на Земле. А если решил не ехать в Женеву… что ж, он ничего тебе не должен, и вообще никому. Он попал в эту историю случайно. Любой бы на его месте передумал».
Еще Сашка отметил, что компания девиц разделилась: парочка все-таки подошла к поезду и затеяла спор с проводником. Значит, все-таки билетов у них не было… Или был, а спор касался чего-то другого?
Катерина топталась в тамбуре до самого отправления, обмениваясь с Игорем воздушными поцелуями, и только когда поезд медленно тронулся, а перрон побежал назад, прошла в купе. Они все, не сговариваясь, собрались в том, где должны были ехать Сашка с Володькой и Абордаж, девчонкам досталось соседнее. Сандра тихонько спросила у Катерины:
– Слушай, а он у тебя говорить умеет?
– Умеет, но не любит, – весело ответила Катерина. – Считает, что самое важное можно выразить и без слов, и вообще слова убивают магию. Самое странное, что как-то обходится всю жизнь! Я не понимаю, как, мистика какая-то…
– Вот оно, единство и борьба противоположностей, – хмыкнула Людоедка.
– Вы о чем? – Катерина состроила удивленную гримасу, потом первая захохотала: – Да, смешно со стороны смотрится, наверное! Зато он крутые письма пишет, как поэт, честное слово! А насчет болтовни говорит – зато ты каждое мое слово слышишь и запоминаешь.
– Неплохая стратегия, – одобрительно сказал усатый проводник, заглянув в купе.
– Простите? – Катерина обернулась к железнодорожнику с раздраженно-вежливой гримасой человека, в чей разговор влезли без спросу, но который пока морально не готов дать обидчику в глаз. – Вы что-то хотели?
– Да не особо, просто тут мое место, – подмигнул проводник.
Затем отцепил роскошные усы и стащил с головы форменную кепку, обнажив знакомую растрепанную черную шевелюру.
– Володька! – ахнула Сандра. – Зачем ты замаскировался?! Да еще так примитивно!
– Фанатки, – сухо сказал Володька, падая на полку напротив Сашки. – В этой компашке есть графолог, она мои иллюзионные печати компенсирует… Вот кто бы мог подумать, а! Я тысячу раз говорил во всех интервью – не отождествляйте автора с персонажем! И персонаж-то такой несимпатичный! Нет, никто, блин, не сомневается, что я Кроу Блэка с себя писал, и все поголовно в него влюблены!
– Так вот что это были за девицы на перроне! – осознал Сашка.
– Ты их видел?! – тут же насторожился Володька. – Они в поезд не пролезли?!
– Не знаю, вроде, пытались… – Сашка вспомнил перепалку с проводником.
Володька застонал и начал прилаживать усы обратно.
Бэла захихикала.
– Что, набрасываются с воплями «я хочу от тебя ребенка»?
– Угу, – мрачно сказал Володька. – Или еще того хлеще: «Я хочу в твой гарем». Я что, аль-каримский паша, гарем содержать?! Да еще если каждая, и правда, хоть по одному ребенку родит!
– Что б я так жил! – фыркнул Сашка.
– А то ты Академию не помнишь, – огрызнулся Володька. – За тобой девчонки табунами бегали, я еще завидовал… Дурак был!
– Бедняжечка, – под общие смешки Людоедка погладила его по голове.
Поезд между тем набрал скорость, и за окном вдоль сельских пригородов Пирс-Ардена с желтеющей листвой садов потянулись полосы разноцветного тумана. Сперва едва видимые, они становились все более зримыми, пока обычный пейзаж не сделался почти неразличимым, а потом и вовсе исчез. Поезд вошел в эфир.
Теперь до Женевы оставалось всего десять часов ходу, говорить не о чем.
– Ну, вот мы и в эфире, – сказала Катерина. – Может, споем? – она водрузила гитару на колени.
– Давай, – поддержала ее Белка.
«А в Женеве, – подумал Сашка, – меня ждет последнее представление как солиста ансамбля “Контрабандисты”».
Зал Генеральной Ассамблеи ООН, где выпало выступать Сашке, был огромен. В плане вроде бы ничего особенного – обычная университетская аудитория: пол слегка повышается, ряды столов и кресел сгруппированы по секторам и веером разбегаются от стола, за которым сидит Генеральный секретарь и его штат; перед столом кафедра, на которой выступают делегаты и приглашенные эксперты. Но размеры его столь значительны, а мебель из заговоренного дуба столь массивна, что это подавляет само по себе.
Кафедра из заговоренного дерева стоит тут с самого строительства зала Генеральной Ассамблеи, то есть уже больше ста пятидесяти лет. Заклятья на нее наложены самые обычные: она просто позволяет всем присутствующим в зале слышать голос выступающего. Ходят еще слухи, что эта кафедра не дает лгать, но это действительно только слухи – как известно, ментальную магию невозможно наложить на предметы. А то вампиры пачками выпускали бы амулеты, подчиняющие разум.