– Все так, – кивнула она.
– А что, если в Заокраине произошел самый первый магический взрыв? Намного мощнее того, что случился в Сиазовой лощине. Очень многие детали схожи: убийство всего живого вокруг, облученная земля и то, что со временем этот яд уходит.
Ока удивленно прикрыла рот рукой.
– Лис, трагэдия в Ирбисе случилась во врэмена жизни Слэйруса. Это было очень давно, Алайлы еще не было даже в божэственных свитках.
– А Алайла и не нужна была. Она служила лишь инструментом для проклятого ключа. – Я была воодушевлена открытием.
Заинтересованные Атос и Секира подъехали, чтобы послушать нас. Даже Мерзлые Лапки высунул голову из-под рубашки и будто бы увлеченно слушал.
– Мы почти ничего не знаем о ключе. Алайла думала, что это артефакт Поглощающих, который поможет ей стать одной из них. Но она ошибалась. А вот в чем эта стерва была права, так это в том, что ключ и правда открыл какие-то двери. Атос видел много дверей, когда за ним в око шторма пришел среброволосый принц. Еще мы знаем, что ключ поглощает чужие души, заставляя людей убивать, – я проговорила все это на одном дыхании.
– Может быть, и не души, – задумчиво произнес Атос. – Перед тем как произошел Взрыв, Алайла просила кого-то унять свой голод. Я думаю, она разговаривала с ключом. Прежде чем броситься на Крамера, она прошипела: «Смири свой голод. Я не могу дать тебе еще больше боли».
Секира удивленно вскинула брови:
– Так ключ питался не смертью, а болью от нее?
– Нэ думаю, что рэчь о боли физичэской, – покачала головой Извель. – Скорее боль и страдание от потэри жизни.
– А еще от разрушенных надежд, – воскликнула я. – О, на Переправе Адской гончей и в Сиазовой лощине было целое море боли. Я почти уверена, что ключ побывал в Ирбисе у ваших ученых, Извель. Они тоже заставили его работать, но, похоже, нашли для него намного больше топлива.
Тишина повисла над нашим небольшим отрядом. Я видела по лицу ока, что в душе ее борются желание оправдать своих далеких предков и стремление найти правду. Наконец она произнесла:
– Мы не можэм сказать это навэрняка. Алайлу с ключом мы видэли, а взрыв в Ирбисе не оставил в живых ни одного свидэтеля.
– Почему мы вообще говорим о ключе и Алайле? – вмешалась Секира. – Разве наша истинная задача – остановить коронацию и приход короля-медведя – как-то связана этой историей?
Атос хмыкнул и тронул поводья. Извель согласно кивнула и направилась седлать лошадь. Я же едва слышно пробормотала себе под нос:
– В этой истории все связано. Что бы ни говорил Гардио о страшных вещах, которые происходят независимо друг от друга, все бусины должны оказаться на одной нитке, просто, может быть, в разных ее концах.
Затем я крикнула Извель в спину:
– А что изучали ваши ученые? Кто-нибудь из выживших знал это?
– Никто бы не побожился, – ответила она, пожав плечами. – Но поговаривали, что они пытались вмэшаться в ход врэмени.
На эту реплику никто не обратил внимания. Все были сосредоточены на зримом враге. А я, кажется, нащупала пока бессвязные концы всей этой истории, но не торопилась с выводами. До Ярвелла нам оставалось чуть больше двух недель.
Это был мой второй визит в столицу, и я словно попала в другой город. Никаких праздных зевак, приветливо распахнутых ворот, поднятых флагов Белого Чертополоха. Отряд из шести стражников проводил над каждым приезжим странный обряд. Старший офицер, совсем молодой паренек с соломенными волосами и носом картошкой держал в руке багровый камень-кулон на цепочке и с застывшим лицом раскачивал его над головой путника, стоявшего прямо перед ним.
Мы оказались в конце небольшой очереди. Лошадей мы предпочли оставить в конюшнях возле городских стен: бродить с навьюченными животными по узким улочкам Ярвелла не представлялось приятным занятием.
Женщина с малышом, привязанным к груди объемной шалью крест-накрест, шагнула вперед, заняв место прошедшего в ворота мельника. Я была достаточно близко, чтобы услышать заученную речь, которую сержант читал бесцветным голосом:
– Сейчас вы пройдете проверку на принадлежность к проклятому народу, также известному как зверолюди. Если проверка покажет, что вы не принадлежите к человеческому роду, то будете казнены на месте. Без ареста и суда. Вы вольны отказаться от проверки и покинуть престольный регион.
Женщина испуганно пялилась на солдат, но не уходила. Офицер понял, что сбегать никто не собирается, и начал делать магические пассы, раскачивая камень над ее головой. Ничего не произошло и в этот раз. Женщина прижала плачущего младенца покрепче к груди и шмыгнула в ворота. Подошла наша очередь.
– Генерал Секира, генерал Атос, – безрадостно произнес сержант, завидев моих спутников. Он поднес кулак к груди в старинном жесте легионеров, означавшем приветствие, а по более старинным поверьям – клятву в верности тайне. Но вряд ли этот безусый юнец знал истинное значение своего приветствия.
Секира оглядела молодого мужчину с ног до головы.
– Что ты делаешь здесь, Анастас? За какие грехи тебя сослали на ворота?
– Это все происки Крианны, нашей бывшей королевы и тетки престолодержателя, – произнес парень с надрывом. – Она бродит по отрядам и выбирает тех, кто на ее взгляд слишком хлипок для битвы. Она отправила Чакатни чистить конюшни, а Тильду – сторожить королевский амбар с мукой. А я тут! Занимаюсь чепухой.
Сержант грозно потряс перед нами кулоном, зажатым в кулаке. Я осторожно оглянулась – кроме нас, путников, ожидающих проверки, больше не было. Значит, можно было спросить:
– Так значит, это бутафория? Насколько я знаю, настоящих средств узнать, кто перед тобой, человек или монстр, не существует. Они обращаются, только если захотят, или ты разгневал или напугал их. Но камешек в этом вряд ли поможет.
– Конечно, – согласился парень. – Я изображаю тут из себя какого-то гадателя-оку, простите, госпожа. – Он вежливо поклонился Извель, та в ответ мягко улыбнулась. – Но на кого-то и этот цирк действует, правда, ребята?
Легионеры дружно закивали. Самый пухлый из них, с румяными щеками и смоляно-черными прядками, выбивавшимися из-под шлема, промямлил:
– Второго дня как была пара. Стояли третьими в очереди, а как услышали про проверку – дали деру.
– Но вы же понимаете, что рано или поздно обман раскроется. Притом Гардио… – Атос осекся и поправился: – Король Роуэн даже не знает, сколько монстров осталось внутри города.
Безусый Анастас с жаром подтвердил:
– Конечно! Все это понимают. Но мы должны делать хоть что-то. Не ради защиты, а ради веры людей. Если у них отнять хотя бы эту имитацию защиты, они падут духом. Тогда мы проиграем, даже не вступив в бой. После того как захватили Кармак и отрезали нас от севера, заблокировав Врата Ремира…
Худшее уже случилось, поняла я. Мы опоздали. Но вслух произнесла лишь:
– Поспешим! К королю!
Если раньше Гардио выглядел уставшим, то теперь все стало намного хуже. Король казался вконец отчаявшимся. Это проскальзывало в его осунувшемся лице, быстрых движениях, надломленном голосе.
Когда мы вошли в зал, он опрометью кинулся к нам. На миг в его взгляде затеплилась надежда, но, заметив наши понурые головы, он все понял и сник.
– Значит, вы ничего не раздобыли? – спросил он и опустился на ступень возле колонны. Гардио не носил царственных одежд, украшений, даже мантии из соболей, положенной правителю Королевства. Судя по истрепанному виду его камзола, король больше времени проводил на учениях своего легиона, чем на золоченом троне. Тренировки шли полным ходом – когда мы проходили через двор, то видели множество легионеров, оттачивающих свои навыки. Множество, но все же недостаточное количество.
– Имя Хлоэ что-нибудь тебе говорит? – спросил Атос. Дождавшись отрицательного ответа от короля, крайниец закончил: – Тогда мы не нашли ровным счетом ничего. По пути нас едва не повесили, мы потеряли нашего надменного мага, нам пришлось сразиться с сестрой короля проклятого народа. Но мы не получили ровным счетом ничего.
– Слэйто не потерян, он связался со мной, – отозвался Гардио. И я вдруг вздохнула так неприлично громко, что даже Извель, посвященная во все мои душевные тайны, посмотрела на меня с легким недоумением.
Впрочем, Гардио продолжил ровным тоном:
– Он написал мне, что не смог перебраться через горы Хаурака. Слэйто первым рассказал, что мы отрезаны от севера. – Король запнулся, видимо, размышляя о непростом положении, в котором оказалась вверенная ему страна. Но затем справился с волнением и закончил: – Парень намеревается собрать тех Поглощающих и Сияющих, которые откликнутся на его призыв, и вместе с ними встать живым щитом на северном выходе Врат Ремира. Мы тоже должны собрать все силы, что есть, и идти к южному выходу. Зажать их в щипцы. Тогда у нас есть малый шанс…
Извель, все это время равнодушно смотревшая в высокое узорчатое окно тронного зала, вдруг спросила:
– Их вэдь нэ можэт быть так много, дорогой. Ты хочэшь созвать вэликие силы, но наших врагов вряд ли набэрется пара сотэн.
– Пятнадцать тысяч, по весьма приблизительным данным моих разведчиков, – устало произнес король. – И это только те, что встали плотным кольцом вокруг Врат Ремира. Еще сотни, если не тысячи, блокируют все горные проходы Хаурака: от Янтарного перешейка до Тилльского кряжа.
– Не может быть, – поразилась Секира.
Она тяжело опустилась на мраморные ступени. Мы стояли в самом средоточии сил нашей немалой страны – дворце Ярвелла – и чувствовали себя как никогда беззащитными.
– Ты сказал, Слэйто попытается собрать магов, – произнесла я, стараясь обойти тему о пятнадцатитысячной армии. – Как он планирует это сделать?
Король произнес:
– Не знаю.
– Маги – хорошее подспорье в битве. Один маг стоит сотен солдат, – начала перечислять я доводы за и против. – Но будут ли они воевать за народ Королевства? Или Слэйто уговорит их защищать собственный покой?