И я, разумеется, позволила, потому что всем известно, что в искусстве танца вампирам просто нет равных. Кружение вальса, сменяющееся то балетными антраша и фуэте, то откровенностью фанданго, плавно переходящее в целомудренный гавот, — вот примерное описание того, что происходит с вами, покуда вы танцуете с вампиром. Кроме того, вампир никогда не наступает на ноги партнерше, не шарит взглядом в ее декольте и не доводит ее до головокружения ароматом бронебойного дезодоранта «Батяня комбат»…
Танец закончился под самым потолком замка. Мы застыли в воздухе, а потом изящно спустились вниз, держась рука об руку, ступая по незримым ступеням, как королевская чета.
— Это было великолепно, — совершенно искренне сказала я.
— Рад, что тебе понравилось. Может быть, это и не слишком нужный дар, но теперь танцем ты можешь свести с ума какого угодно мужчину. Как это говорится у живых людей?.. Мелочь, а приятно?
Я рассмеялась.
— Именно так.
— Не смею тебя дольше задерживать, — поцеловал мне руку вампир. — Тебя ждут другие. А мой дар ты приняла. Нет-нет, не благодари. Мне ведь тоже было приятно в твоем обществе.
— А мне в твоем.
— Это лишь доказывает, что мы понимаем друг друга. Кажется, для мира это не так уж мало.
Он проводил меня до дверей ратуши, поклонился и исчез. Я шагнула на площадь, оглянулась… Не было ратуши, не было сумеречного готического города. А была кругом ночная степь, над которой сияли крупные слезы звезд. От аромата полыни и чабреца закружилась голова. Было в нем что-то дикое, изначальное и стихийное. Трава с тихим шелестом расступалась — мне навстречу мчались волки. Целая стая во главе с вожаком-оборотнем, приветствовавшим меня у озера. Они окружили меня, легли, положив лобастые головы на скрещенные мощные лапы. Вожак стоял рядом со мной. Его глаза горели, как янтарь.
— Умеешь ли ты превращаться в зверей лесных и птиц полевых? — спросил-прорычал он.
— Да, немного…
— Так превращайся!
И началась бешеная гонка, которую невозможно забыть!
Я была то зайцем, которого травила свора гончих. то косулей, мчавшейся от матерого волка, то гадюкой, жалящей медведя, пытающегося меня затоптать. Мне казалось, что я уже забыла, как это — быть в человеческом теле. Сознание дробилось, как кусочки цветной мозаики, в нем вспыхивали чужие мысли и инстинкты. Я слышала сознание зверей и понимала язык каждого из них. Оглядев себя, я увидела, что стала волчицей и несусь во главе стаи, обжигая легкие холодным степным воздухом. Горьким и желанным воздухом абсолютной свободы от всех. Неужели так будет всегда?..
Откуда может взяться пень посреди степи?!!
Грянуться об него лбом со всей дури — то еще ощущение. Я перекувырнулась, по инерции прокатилась еще метров пять и затихла. Ой, бедное мое тело, бедные мои косточки-ребрышки, да за какие такие ментальные коврижки да с астральным маком вам приходится терпеть сии мучения?!
— Ну-ну, не расслабляйся, — утешающий и слегка насмешливый голос вервольфа заставил меня сесть. — Зато теперь у тебя с трансфигурацией никаких проблем не будет. Можешь превратиться даже в амебу.
— Учту, — простонала я, соскребывая себя с негостеприимно твердой земли.
Кое-как пришлось подняться. Батюшки, а что же это на мне за прикид? Черные кожаные штаны в обтяжку с бахромой из мелких бесчисленных цепочек. Высокие ботфорты со шпорами. Черная майка с надписью «WELCOME TO HELL!». Куртка-косуха, вся в шипах, заклепках, винтиках и болтиках. Кожаные перчатки без пальцев с металлическими черепами на запястьях. И в довершение всего волосы, распущенные по плечам, стягивает алая бандана. Я теперь крутее всех крутых?
Степную тишину вспарывает рев мотоцикла.
— Это за тобой, — поясняет оборотень и, прежде чем раствориться в ночи, добавляет: — Ты приняла мой дар.
— Очередь за мной! — кричит тот, что подкатил на чудовищном мотоцикле. Лица его я разглядеть не могу — оно скрыто за стеклом шлема. Шлем, кстати, в форме конского черепа с позолоченными крыльями вместо ушей. И еще рога сверху. Просто демон какой-то…
— Ага, догадалась! Ну садись, ведьма, покатаемся!
— Куда ты везешь меня?! — кричала я в спину этого урода, ежеминутно рискуя свалиться с заднего сиденья его мотоцикла. — На шабаш, что ли?!
— На рок-фестиваль! Мы всегда там тусуемся!
… Те, кто когда-нибудь бывал на самом чернушном, самом тяжело-металлическом рок-фестивале, поймут мое состояние, когда я со своим спутником оказалась посреди беснующейся ошалевшей толпы, дергающейся в экстазе под звуки музыки, напоминающей работу чугунолитейного и сталепрокатного цехов одновременно. Видимо, дар, который предстоит мне получить, — умение не падать в обморок в подобных стрессовых ситуациях…
Все оказалось иначе. Демон в шлеме тащил меня на сцену, где полуголые разрисованные музыканты явно мастурбировали с гитарами. Солист хрипел в микрофон, вываливал истыканный булавками язык и кромсал себе руки безопасной бритвой. Из динамиков неслось что-то совсем уж запредельное.
— У вас в аду так же? — спросила я демона.
— Почти, — хохотнул он, и тут я внимательнее присмотрелась к его шлему. Это был не шлем. Это — его голова. Демон выпустил струйку дыма изо рта и, схватив меня за руку, поволок прямо к микрофону, в центр сцены.
— Зачем? Чтобы я надрывалась с этими придурками?
Демон бесцеремонно оттолкнул солиста, тот упал в зал и был незамедлительно расхватан на сувениры возбужденными поклонницами.
— Знаешь, что самое главное? — крикнул демон, глядя на меня. — Это власть. Власть над одной душой, над таким вот человеческим стгдом, власть над целым миром!!!
Последние слова он прокричал на весь зал, и беснующиеся толпы ответили восторженным «вау!».
— Я даю тебе власть! Смотри! Наслаждайся! Сейчас все эти идиоты сойдут с ума от одного только твоего слова! Ну, скажи им что-нибудь!
— Привет, — растерянно сказала я в микрофон.
Что тут началось… Они лезли к сцене, давя и топча друг друга, кричали мне, что любят меня… Какая-то девица, сорвав с себя всю одежду, повалилась в проходе, и на нее зверем набросился такой же ошалевший юнец со спущенными до колен джинсами… У меня помутилось в глазах, стало тошно.
— Такова твоя сила? — тихо спросила я демона.
— Да. А что, не устраивает?
— Она страшна.
— А разве ты не должна внушать страх своим врагам? Ты ведьма. Ты — такая же… Все жаждут власти, так вот — бери! Покажи им, что ты владеешь ими!
— Слушайте меня! — крикнула я в микрофон.
— О, великая! Великая говорит! — завыли толпы.
— Закройте рты, и да не изойдет ни одно слово из уст ваших в течение ближайшего часа!
Вот это да… Какая наступила тишина. Только нервно прозвенела гитара, выпав из рук гитариста.
— Слушайте мое повеление вам! Бросьте пить, курить и употреблять наркотики! Прекратите беспорядочные половые сношения со случайными партнерами! Пользуйтесь зубными щетками не реже двух раз в сутки! Вступайте в профсоюзы и не забывайте платить налоги…
— Летайте самолетами «Аэрофлота», — ехидно подсказал демон. — Че ты такую лажу гонишь?
— Отвали, баклан, — процедила я сквозь зубы. — У меня же теперь власть, что хочу, то и ворочу.
— Ай, молодца! — только и сказал шлемоголовый. — Быстро все переняла. Ну что ж, тогда свободна!
Он хлопнул в ладоши, и я…
Оказалась в библиотеке.
Только не в той, в которой приходилось работать. Это была Библиотека. Как сказал бы Платон, это была субстанциональная идея Библиотеки, включающая в себя все мыслимые библиотеки Вселенной. Ее стеллажи тянулись в бесконечность, где-то там искривляясь, словно лента Мебиуса. Читальные залы возникали, подобно сверхновым звездам. Книги были непредсказуемы, как траектория нейтрино. Газеты издавали сами себя, аккумулируя рассеянную информацию, как солнечные батареи — свет. Процессии из неисчислимых каталожных карточек жили собственной жизнью, периодически сверяясь с законами библиотечно-библиографической классификации, столь же непреложными, как постулаты Бора.
Моя насквозь книжная душа зашлась от тихого восторга. Если я только что побывала в аду, то вот он — мой библиотечный рай! Обетованная земля… Пустите меня туда! Я так давно не классифицировала общественные науки!…
— Я предполагал, что знакомая атмосфера тебя успокоит, потому и решил вручать тебе свою силу после демона. Он все-таки ужасный грубиян и похабник.
За старинной кафедрой с регистрационными формулярами сидел печальный остроухий эльф в скромном сером халатике. Он близоруко щурился, перебирая карточки, не забывая при этом быстро и внимательно поглядывать на меня.
— Халатик у тебя симпатичный, выглядит свежо, — заметил он.
Ах да… Как же я не обратила внимания? Действительно, мой рокерский прикид успел смениться на рабочий халат веселенького голубого цвета. Хоть сейчас — заниматься расстановкой книг!
— Как здесь спокойно, — сказала я, чтоб не затягивать паузу.
— О, это относительное спокойствие! — заверил эльф, встал и повел меня между тесно стоявшими стеллажами. — Книги — это странная цивилизация. Ты думаешь, что они молча пылятся на полках, а они меж тем ведут войны друг против друга, заключают перемирия, засылают шпионов во враждебные лагеря… Они могут терять голову, ох, пардон, обложку, от любви или ненависти, впадать в депрессию, страдать от жучков-древоточцев… Нет существа более страстного, непредсказуемого и непонятного, чем книга.
— Я это понимаю…
— Это все от магии Слова и Знания. Знание — сила, это поняли даже ваши человеческие философы, правда, они сумели использовать только самую малую часть этой силы… И то, что слово — могуче, многим известно. Но немногие знают, как управлять этим самым могучим словом. Ты — будешь знать.
Мы стояли перед стеной, на которой висела огромная карта звездного неба. За спиной Библиотека перешептывалась миллионами своих книг, и язык ее был древним и непонятным.
— Красиво? — спросил эльф, указывая на карту.