– Что ты имеешь в виду, говоря о предназначении?
– Люди сами приходят в эти земли, чтобы служить нам. Они хотят прикоснуться к магии и готовы за это всё отдать. Или феи приносят младенцев и воспитывают как слуг. Людей не нужно ни от чего освобождать, им это нравится.
– Прислуживать? – Я с сомнением приподняла брови.
Ран не задумываясь кивнула.
– Они делают это с радостью, они обожают нас, боготворят. Поэтому непонятно, зачем Сыны Полумесяца украли наших слуг и увели. Они ведь сделали это насильно, люди сбегали из плена Сынов, не хотели уходить. Многие возвращались и просили принять их обратно. Остальных Сыны Полумесяца заперли в своих горах. Объявили Лунный Хребет и земли за ним своими и убивали воинов, которых Верховный Король отправлял, чтобы спасти слуг и вернуть домой. Но в горах водятся драконы, да и в целом Хребет, можно сказать, сам себе крепость, так что покорить его не удавалось. К тому же совсем недавно закончилась война с Двором Лета и новые походы никого не обрадовали. В конце концов мы как-то договорились, сумели заключить перемирие. Я не знаю подробностей, это лучше спросить у Аркена, он командовал той кампанией. Мы не суёмся к ним, они не уводят наших слуг. Я слышала… – Ран понизила голос и покраснела. – Я слышала, что фейри из Сынов Полумесяца даже… спят с людьми и… и заводят детей!
Её тон меня удивил, но я не подала виду.
– А обычно фейри так не делают?
– Фу, конечно нет, ты что! То есть я слышала, что некоторые из нас используют людей, чтобы те ублажали их руками или… языком. Но фейри даже таких… свободных нравов не позволяют себе совокупляться с людьми. Это… – Ран сделала вид, что её тошнит, а потом вдруг бросила на меня испуганный взгляд, лицо и кончики её острых ушей стали пунцовыми. – Ой, что это я… Хель, прости, я не хотела тебя обидеть. На самом деле, я очень хорошо отношусь к людям, они прекрасные слуги и… то есть я хотела сказать…
– Не извиняйся. – Я равнодушно пожала плечами.
Ран смолкла и стыдливо опустила взгляд.
Что ж, это многое объясняло. В первую очередь, отношение фейри ко мне. Дело было вовсе не в том, что я слабее, дело было в том, что я низшее существо, годное разве что на роль слуги. В таком случае я ещё меньше понимала, зачем Хоук выбрал меня Тенью. Теперь это казалось не просто глупой забавой, но оскорблением всего фейского рода. С Сынами Полумесяца ситуация прояснилась лишь частично, зато порождала десятки новых вопросов. Впрочем, уверенности в том, что мне нужно вникать в хитросплетения этих отношений, я не испытывала, а потому решила пока удовлетвориться той информацией, которую удалось раздобыть. В конце концов, меня наняли не для того, чтобы решать судьбы народов, тем более что судьбы людей меня интересовали мало. Хотя мысль о том, что Дугал связан с культистами и даже сумел протащить одного из них во дворец, вызывала смутную тревогу. Если через мёртвого мальчишку Хоуку удастся выйти на Дугала, то я буду следующей. Надежд выбраться из логова фейри живой после такого я особо не питала.
Надо быть осторожной и не позволить раскрыть Дугала.
Я бросила быстрый взгляд на Хоука. Он ехал впереди и о чём-то болтал с Морой. С другой стороны его охранял Эрренд. За нами с Ран тащился на повозке Грол. Атмосфера казалась расслабленной, её дополняло щебетание птиц в ветвях каштанов, которые росли вдоль дороги. Восходящее солнце запускало пальцы в их листву, сплетая под ногами лошадей замысловатые узоры из света и тени.
На горизонте, сквозь розовую пелену утра, проступали очертания гор – туда мы и направлялись.
К Лунному Хребту мы подошли на третий день пути. Горная цепь тянулась острыми шипами в небо, которое заволокли низкие серые тучи, обещая снег. Лошади ступили на горную тропу и понесли нас наверх, в густой туман.
Хоук, который всю дорогу пребывал в приподнятом настроении, мрачнел тем больше, чем ближе мы подходили к горам. Где-то здесь погибли его родители? Я смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть следы былой битвы, но, разумеется, ничего не находила. Время уже стёрло трагедию из памяти этих мест.
Извилистая тропа поднималась выше, становилось холоднее, и я быстро продрогла. Моих же спутников холод волновал мало. Пошёл снег. Зубы едва попадали друг на друга, и я стискивала челюсти до хруста, чтобы не привлекать лишнего внимания, но Мора всё равно бросала на меня насмешливые взгляды и ухмылялась. Не укрылась моя слабость и от Хоука.
Он задержал своего коня, пропуская Мору и Эрренда вперёд.
– Замёрзла? – спросил он.
– Нет, – проговорила я сквозь сжатые зубы, хмуро глядя перед собой, и крепче вцепилась в поводья, чтобы скрыть дрожь.
– Дай руку, – Хоук протянул мне ладонь.
– Зачем? – Я покосилась на него с недоверием.
– Давай. – Он нетерпеливо сжал и разжал пальцы.
Я подчинилась и вложила свою заледеневшую ладонь в его, тёплую. Он перехватил меня за запястье и поднёс руку к своим губам. Я, не ожидав такого поворота, попыталась вырваться, но Хоук сжал руку крепче и вскинул на меня требовательный взгляд. Я в ответ уставилась на него недовольно, исподлобья, но попытки высвободиться оставила. Завершив нашу короткую безмолвную перепалку победной ухмылкой, Хоук погладил моё запястье большим пальцем и, разомкнув губы, выдохнул тёплый воздух мне в ладонь.
Руку вдруг закололо сотней мелких иголочек, я сдавленно выдохнула, не позволяя себе удивлённо вскрикнуть. Иголочки пронеслись по предплечью, вонзились под ключицы, побежали вниз по спине и груди и вверх – к щекам и затылку. Мышцы расслабились, зубы перестали стучать, а пальцы согрелись, снова обретая подвижность. Сердце застучало быстро и сильно, кровь побежала по жилам бодрее, возвращая чувствительность ногам. Внутри меня будто развели маленький горячий костёр. Иголки скололи корку льда с позвоночника, жар согнал её с рёбер. Я вдохнула полной грудью, выдохнула, выпуская изо рта облачко пара, и прикрыла от удовольствия глаза.
Хоук выпустил мою руку. Часть тепла схлынула вместе с ним, но костёр в груди остался. Я посмотрела на свою ладонь – совершенно обычную. Но что я, собственно, рассчитывала увидеть?
– Лучше всего вливать силу напрямую внутрь. – Хоук многозначительно покосился на мои губы и хитро прищурился. – Но я подумал, что мы ещё не настолько близки. Да и ты, подозреваю, была бы против. Такого обмена, как этот, хватит ненадолго, но мы почти на месте.
– В этот раз хотя бы не пришлось пить твою кровь, – проворчала я, пряча глаза.
Ран и Эрренд, услышав это обернулись, обменялись ошеломлёнными взглядами, но ничего не сказали. Я закатила глаза: полагаю, подобные вещи между фейри и людьми тоже считались неприемлемыми.
– Когда будем внутри, держись поближе ко мне, – сказал Хоук, становясь серьёзным.
– Здесь я тебя защищаю, а не наоборот, – хмыкнула я, с удовольствием разминая согревшиеся наконец плечи и шею.
– Не доверяй никому. Ничего не ешь и не пей, – продолжил он.
– Я думала, Сыны Полумесяца любят людей. – Я приподняла брови.
– Зависит от того, что считать любовью, – хмуро сказал Хоук. – В любом случае эти горы их территория, и мы не можем нарушать условий перемирия, если хотим вернуться живыми.
– Что за условия?
– Не вступать в сражения, не прикасаться к людям, не пытаться никого увести.
– Звучит несложно.
– Надеюсь.
Внешне Хоук казался спокойным, но взгляд его стал колким, черты снова стали напоминать звериные, а воздух вокруг стал плотнее и тяжелее.
– Ты в порядке? – спросила я, опасаясь повторения «перевоплощения», свидетелем которого стала в Хрустальном зале.
– Здесь на нас напал дракон. – Хоук кивнул на покрытые снегом скалы слева, внизу зубастой пастью темнело ущелье.
Не сказав больше ни слова, Хоук ударил коня пятками, обогнал меня и снова вырвался вперёд. Я посмотрела вниз, в глубокую неровную пропасть, но увидела только тьму. Она клубилась и волновалась, меняя формы, – будто живая. В воздухе пахло грозой – странно, разве бывает гроза в снег? По спине пробежали мурашки, зашевелились волосы на затылке, мне захотелось оказаться как можно дальше от этой тьмы. Моей кобыле тоже, потому что она, замотав головой, двинулась боком и почти прижалась к скале, вдоль которой мы шли. Лошади моих спутников тоже волновались: стригли ушами и шумно дышали.
Впереди показался широкий каменный мост, а за ним – огромные, вмурованные прямо в скалу двери с высеченными на них полумесяцами. Серпы украшали самоцветы и подозрительно переливались, перемигивались, намекая, что каждый из камней полон магии и передо мной не просто дорогое украшение.
Под мостом тоже разливалась тьма, но не поднималась высоко, будто что-то держало её на расстоянии. Мы остановились у дверей. Стражников видно не было, на первый взгляд. Но оглядевшись, я заметила движение на уступах над нашими головами – лучники. Их заметила не только я – Мора, Ран и Эрренд встали поближе к Хоуку, насколько позволяло пространство, закрывая его собой.
– Король фейри прибыл, чтобы встретиться с Сынами Полумесяца! – громогласно объявила Мора. – У нас ваш человек!
Ждать пришлось недолго. Двери задрожали и медленно открылись, роняя со скал мелкие камешки и обнажая длинный коридор, освещённый мягким светом кристаллов, достаточно просторный, чтобы и лошади, и повозка прошли дальше. Никто нас не встречал.
Друг за другом мы двинулись внутрь. Пахло сыростью и чем-то сладким, отдалённо напоминающим мёд. Едва последний из нас пересёк порог, двери закрылись, оставив нас взаперти. Грол грязно выругался – ему явно было не по себе, и я не могла его винить. Мне в этом каменном мешке, пусть и не лишённом света, тоже не нравилось. В конце коридора ждали ещё одни двери – на этот раз из металла. Лязгнул огромный замок, и двери распахнулись.
В каменной пещере размером с приличный бальный зал, нас встретил десяток воинов с копьями. Уши и лица скрывали шлемы, так что разглядеть кто это – фейри или люди – не получалось. Воины расступились, пропуская высокую фейку в белом шёлковом платье, которое едва прикрывало жилистое, сильное тело. На руках и ногах у неё сияли золотые браслеты, в свете волшебных кристаллов кожа тоже казалась золотой. Из-под нижней губы выглядывали крупные клыки.