Сван разлепил длинные ресницы и улыбнулся, тёплый и мягкий, как дуновение лета, он притянул меня к себе, заставляя повернуться на бок, и уткнулся лбом мне в затылок, касаясь дыханием шеи. Я вздохнула и тут же заснула, укутанная в его нежность.
До маленького городка у подножия северных гор мы добрались за неделю. Я никогда не была тут прежде, но слышала, что именно отсюда был родом Нот – бог смерти и покровитель убийц, которого почитали в Гильдии. Карающий меч верховного бога Алтара, брат бога мудрости Ризана, муж богини войны Брины и вечный враг Веллы. Бессмертные герои, что шесть тысяч лет назад основали Алтарун.
Нот не был любимым богом – мало кто радостно встречает смерть, – а потому я не удивилась, что город, носивший его имя, был занесён снегом и закопчён дымом. Неухоженные каменные и деревянные дома жались друг к другу, будто надеясь сохранить хоть немного тепла. То же делали и люди, набиваясь в таверны и публичные дома, – выпивка и женщины многим помогали переждать долгую, тёмную зиму.
В таверне на постоялом дворе воняло кислой капустой, а за скрипучую кровать на чердаке ломили цену как за комнату в столице, но это был единственный ночлег вблизи Тролльего Перевала и выбирать не приходилось.
– Хорошо, что успели добраться до бури. – Сван сидел за сколоченным дубовым столом и глядел в покрытое инеем окно. Он так продрог в пути, что даже в душной таверне не торопился снимать подбитый мехом плащ и кутался в него красным с мороза носом. Мы прозябали в таверне уже третий день, ожидая, когда в горах уляжется метель: внизу, в долине, ещё путалась в голых ветвях лесов осень, в горах же уже вовсю выла снежная зима.
От бури спасались не только мы, таверна была забита под завязку, в основном купцами и наёмниками. Одни переправляли через перевал товары, другие охотились в этих местах на фейри. За голову тролля – сплошь самоцветы – можно было выручить кругленькую сумму. Правда, спящих троллей сложно отыскать среди занесённых снегом камней, а расправиться с ними ещё сложнее, но охотников на фейри это не останавливало. Говорили, что горы эти полны обледеневших трупов тех, кто не преуспел в своей затее. И где-то среди их вершин, отмеченный на карте, скрывался проход в королевство фейри. Оставалось надеяться, что мы отыщем его раньше, чем замёрзнем насмерть.
Погружённая в свои мысли, я рассеянно изучала взглядом постояльцев. Мужчин и женщин почти поровну. Купцы и купчихи знакомились и садились вместе, пили и обсуждали пушнину и нещадно подорожавшие специи из Эль-Нарина. Наёмники и наёмницы держались парами-тройками, если не считать тех, которые играли в карты за дальним столом. Я встретилась взглядом с юношей, который сидел поодаль ото всех, в самом тёмном углу. Он тут же отвёл взгляд и уставился в свою кружку с пивом. Молодой, лет шестнадцать, не больше. Впрочем, впечатление могло быть обманчивым: мне, например, редко давали больше восемнадцати, хотя уже наступила моя двадцать первая зима. Одет юноша был как наёмник – кожаный доспех и меховой дорожный плащ, но меча или другого крупного оружия я не увидела. Это показалось мне странным, наёмники даже в тавернах не расставались с мечами и секирами: с одной стороны, потому что ребята она были ко всему подозрительные, с другой – потому что любили помериться размерами своих железок. Я нахмурилась. Отчего-то лицо юноши казалось мне знакомым, хотя ни вчера, ни позавчера я его в таверне точно не видела. И то, как он на меня смотрел… глаза голубые, ясные, но цепкие и холодные – на затылке зашевелились волосы, предупреждая об опасности, и мне захотелось отряхнуться, как собаке, чтобы сбросить с кожи неприятное чувство.
– Что-то не так? – спросил Сван. Должно быть, тревожные мысли отразились на моём лице.
Я отвела взгляд от юноши и вернулась к ужину.
– Пока не уверена, но, возможно, мы где-то засветились по дороге, и Гильдия села нам на хвост, – тихо сказала я, стараясь выглядеть как можно более расслабленно. – За моим правым плечом сидит парень. Глаза голубые, русый, волосы в узле. Не шибко похож на охотника на фейри, может, кто из наших… из Гильдии по мою душу, но пока рано судить.
– Кажется, я его уже видел, – прошептал Сван бледнея. – На одном из постоялых дворов по дороге сюда.
– Может быть, совпадение, но, может, и нет. В любом случае держи ухо востро.
Сказав это, я оглянулась, и тут же похолодела. Рядом с юношей теперь сидел высокий мужчина с волосами цвета снега и глазами цвета речного льда, которые я никогда не смогу забыть. Расмус. Лучший убийца Гильдии. Он поймал мой взгляд и перечёркнутые шрамом губы растянулись в улыбке, а я снова почувствовала удары его сапог о мои рёбра…
– Вставай, малявка. – Его нога утонула в моём животе, выбивая воздух. – Вставай и сражайся!
Я приподнялась, насколько хватало сил. Из носа лилась кровь, но это была меньшая из моих проблем. Повезёт, если уйду с целыми рёбрами. Занятия по рукопашному бою с Расмусом всегда превращались в кошмар. Он почему-то сразу меня невзлюбил, с самого первого дня, как меня, пятилетнюю, Варден привёз в Гильдию, а когда я окрепла достаточно, чтобы обучаться, измывался как душе угодно. Другим воспитанникам тоже приходилось непросто, но мне Расмус уделял особое внимание.
– Вставай, дерьмо собачье! Не сможешь меня одолеть – скажу Вардену продать тебя в публичный дом.
Мне едва исполнилось десять зим, а Расмус уже тогда был одним из лучших, я не могла его одолеть. Никто не мог. Поэтому обычно я только кричала и плакала, пока он меня избивал. Умоляла его прекратить, забивалась в углы и под лавки, но Расмуса это только больше заводило. Варден никогда меня не защищал, только заботливо обрабатывал раны после и говорил, чтобы я искала способы одолеть Расмуса.
– Это же нечестно! Он большой, а я маленькая! – ревела я, пока Варден осматривал мои синяки.
– Это и должно быть нечестно. Жизнь редко бывает честной, – спокойно ответил Варден. – Чем раньше ты это усвоишь, тем быстрее поймёшь, как убить того, кто сильнее.
На следующее занятие по рукопашному бою я принесла нож.
С диким криком выхватила его, когда Расмус в очередной раз загнал меня в угол. Я ещё не умела обращаться с оружием, поэтому взмахнула наугад. Но Расмус не ожидал такого поворота и не успел увернуться. Лезвие рассекло ему губы. Это его взбесило, и в тот день он бил меня особенно жестоко. Я не хотела выпускать нож, поэтому Расмус сломал мне три пальца, повалив меня на пол и наступив на руку. Он успел вспороть мне губу ровно в том же месте, где достала его я. И если бы не вмешался Варден, этим же ножом Расмус перерезал бы мне горло. Но несмотря на переломы и десяток швов на губах, я чувствовала себя победительницей. Я пустила этому ублюдку кровь.
Больше мне подобного не удавалось.
– Хель. Хель! – Судя по тону, Сван звал меня уже какое-то время.
Я с трудом оторвалась от ледяных глаз Расмуса и заставила себя повернуться к Свану, надеясь, что меня не стошнит от ужаса прямо здесь.
– Надо убираться отсюда, – прохрипела я и только теперь заметила, что вцепилась в столешницу так крепко, что побелели пальцы.
– В такую бурю? Мы заблудимся и замёрзнем насмерть.
Он был прав. Тысячу раз прав.
– Если мы останемся, то умрём. Они послали за мной Расмуса. Никто не уходит живым от Расмуса.
– Кто такой Расмус? – Сван повёл головой в сторону убийц.
– Не смотри, – я говорила так тихо и так спокойно, как могла. – Не важно, кто такой Расмус, важно, что у бури убить нас шансов меньше, чем у него. Иди подготовь лошадей и жди меня у конюшни.
– Это безумие, Хель. – Сван выглядел до смерти напуганным.
– Безумие оставаться здесь и надеяться, что мы переживём эту ночь. Делай как я говорю. Медленно, не торопясь, поднимись на второй этаж, выбирайся в окно и бегом к конюшням.
Сван молча встал и направился к лестнице. А я сделала вид, что собираюсь доесть свой ужин, хотя не смогла бы сейчас проглотить ни куска. На Расмуса я не смотрела, но кожей чуяла его тяжёлый взгляд. Мальчишка, должно быть, его подопечный. Да, судя по виду, ещё слишком мал, чтобы охотиться одному. Значит – так принято, – Расмус пустит его вперёд, и если тот провалится, то убьёт меня сам. Это даже хорошо, у нас будет фора.
Великий Нот, я должна была это предвидеть. Неудивительно, что Гильдия отправила Расмуса – уже пятерым несостоявшимся убийцам, которым не повезло меня найти, я перерезала глотки. Варден не мог этого так оставить. Что ж, надеюсь, он хотя бы немного мной гордится.
Закончив ковыряться в еде, я отложила ложку. Надеюсь, Расмус не считает меня достаточно сумасшедшей, чтобы сбегать в бурю, и обнаружит пустую комнату не раньше ночи, когда мы уже будем далеко. Я поднялась из-за стола и неторопливо пошла к лестнице, подавляя невыносимое желание сорваться на бег и молясь, чтобы никто из них не пошёл следом. Но нет, они не пойдут, специально показались мне на глаза, чтобы напугать, чтобы я сидела в комнате и сходила с ума в ожидании звука скрипнувшей посреди ночи двери. Расмус это любил – страх своих жертв.
На втором этаже я оглянулась – никто меня не преследовал. Сван не закрыл за собой окно и на пол уже налетело прилично снега. Вот же… Вычищать его времени не было, и я запинав большую его часть под кровать, схватила вещи, выбралась в окно, закрыла за собой створки и спрыгнула в сугроб.
Сван уже ждал меня с лошадьми. Мы запрыгнули в сёдла и рванули прямиком в бурю.
Мы не заблудимся, успокаивала я себя, до перевала рукой подать, отыщем как-нибудь проход. «Как-нибудь» – это всегда плохой план и совсем на меня не похоже, но Расмус… Ублюдок Расмус всегда выбивал меня из колеи. Я не видела его больше двух лет, но всё равно мои внутренности перекрутило от ужаса, едва я взглянула ему в глаза. Маленькая Хель, которую тогда ещё звали иначе, заставляла взрослую меня поджимать хвост и бежать со всех ног.
– Сука. – Злясь на себя за опрометчивость, я натянула ворот плаща до самых глаз, чтобы колючий снег не так больно бил по щекам. Лошади тонули в сугробах, но мы упорно гнали их вперёд, в горы, в самую гущу бури. Возможно, я сделаю за Расмуса всю работу и убью себя сама. И Свана заодно. Сука.