Алексей Федорович Лосев.ИМЯИзбранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы(Составление и общая редакция А.А. Тахо-Годи)
Издательство «Алетейя»
Директор издательства:
Абышко О.Л.
серия
«Памятники религиозно-философской мысли Нового времени»
раздел
«Русская религиозная философия»
Санкт-Петербург
1997
Сдано в набор 10.06.1995.
Подписано в печать 20.01.1997.
Объем 40 п.л.
Тираж 3.000 экз.
А.А. Тахо-Годи.Из истории создания и печатания рукописей А.Ф. Лосева
В нашем издании представлены материалы, связанные с исследованиями А.Ф. Лосевым (1893 – 1988) проблемы имени, которая, как известно, наряду с мифом и числом была его «стихией жизни»[1]. Правда, в этом собрании нет самого главного – «Философии имени» (1927) – по причине сугубо деловой. Знаменитая книга издавалась за последние несколько лет трижды и большими тиражами. Пришло время предоставить читателю никогда не печатавшиеся тексты Лосева или известные во фрагментах, изданные мизерными тиражами, или в изданиях, доступных достаточно узкому кругу.
Все материалы книги «Имя» расположены по разделам: 1) собственные работы, 2) переводы, 3) беседы с Лосевым. В разделе первом порядок хронологический, который дает возможность проследить лейтмотивы лосевских идей на протяжении десятков лет, с 1912 до середины 30-х и далее в 60 – 70-е годы.
Материалы, представленные нами в книге, различны по жанру: от отдельных заметок, тезисов богословских докладов, фрагментов исследований, окружающих «Диалектику мифа», до больших философских работ, переводов, бесед и языковедческих статей.
Наше собрание открывается страничкой из дневника Лосева от 25 марта 1912 г. В архиве А.Ф. сохранились только фрагменты дневников 1911 и 1912 годов. По нашим сведениям дневники 1914 – 1919 гг. были взяты вместе с другими бумагами при аресте Лосева 18 апреля 1930 г. Больше А.Ф. их никогда не видел[2]. В основном же юношеский его архив погиб во время гражданской войны на Дону, в родительском доме. Сам Лосев покинул родные места летом 1917 г., отправляясь в Москву, где в Московском Университете учился с 1911 по 1915 на двух отделениях – классической филологии и философии, а затем при кафедре классической филологии был оставлен для подготовки к профессорскому званию.
Страничка дневника глубоко искренна и интимна. Радость Светлого Христова Воскресения, однако, вызывает не только эмоции юной души, но, как характерно для Лосева, «радость об исполненном нравственном долге», «от внутреннего духовного подвига», а также мысли, которые будут сопровождать философа всю жизнь. «Религия есть синтез всего человеческого знания», «вера сердца» и «искание разумом истины» – едины. Еще гимназистом в статье «Атеизм, его происхождение и влияние на науку и жизнь» (25 июня 1909)[3] он мечтал о «новой земле» и «новом совершенном человеке», о «Солнце любви» и «дыханье божественной правды»[4]. Его ранняя работа, написанная в августе 1911, в канун поступления в Университет, называлась примечательно – «Высший синтез как счастье и веденье»[5]. Там уже ставился вопрос о единстве науки, философии, искусства, религии и нравственности. Проблеме веры и знания, науки и религии посвящены специальные разделы в «Диалектике мифа» (1930), тема единения веры и знания проходит через все книги 20-х годов, так что страничка 1912 г. очень симптоматична, вводя нас в мир человека, отдавшего всю жизнь не только науке, но и вере.
С этой страничкой вполне гармонирует фрагмент, условно названный мной «О молитвенном научении», где прослеживаются получившие развитие в «Диалектике мифа» мотивы о строгой монастырской службе, о «сладком» стоянии на молитве в храме, об Иисусовой молитве, которая немыслима, «как кажется моему скудоумию»[6], без общецерковной молитвы. Ведь «плох тот христианин, который не любит церкви» (9/III – 1932 г.)[7].
Эти страницы как бы доступны к размышлениям чисто богословским, догматическим, которые более всего занимали Лосева в 20-е годы и о чем он писал в письмах из лагеря на Беломорско-Балтийском канале своей супруге в лагерь на Алтае. «Мы хотели восславить Бога в разуме, в живом уме» (19/II – 32)[8].
«В религии я всегда был апологетом ума, и в мистически-духовном и в научно-рациональном смысле; в богословии – максимальный интерес я имел всегда почти исключительно к догматике, как к той области, которая для богословствующего христианина есть нечто и максимально разработанное в Церкви и максимально достоверное (помнишь, как еще в 1917 году ты обратила свое духовное и сердечное внимание на внутренне-разумную стихию догмата о пресв. Троице)»[9].
Такой важной богословской и догматической проблемой явилось для Лосева имяславие, учение о почитании имени Божьего, которое возникло на Афоне перед первой мировой войной и распространилось в России после того, как имяславцы были высланы российскими властями с применением грубой физической и военной силы с Афона. Для Лосева имяславие, или ономатодоксия, было одним из древнейших мистических движений православного Востока, заключавшееся в почитании и истолковании имени Божьего как необходимого догматического условия религиозного учения, культа и мистического сознания православия. Имяславская тема сопровождала Лосева всю жизнь, легла в основу его книги «Философия имени», стала предметом целого ряда изысканий.
Статья под названием «Имяславие» сохранилась в архиве А.Ф. на немецком языке под названием «Die Onomatodoxie (russisch „Imiaslavie“)». Текст машинописный, шрифт лиловый, страницы большого формата с правкой самого автора. Рукописного текста не сохранилось. Возможно, что статья готовилась для немецкого издания, так же, как статья Russische Philosophie, написанная в 1918, напечатанная в Цюрихе в 1919 г. (Russland, herausg. v. V. Erismann – Stepanowa u.s.w. Zürich. 1919) и ставшая известной автору в этом издании только в 1984 г. В предуведомлении к сборнику Russland («Россия») была объявлена статья Лосева о русской религии «Die Ideologie der Orthodox-Russischen Religion», однако в вышедшем издании она отсутствует. По всему видно, что Лосев этого времени был занят спецификой русской философии и русской религии.
Данная статья написана после 1917 г., т.к. в ней упоминается новоизбранный патриарх Тихон на Поместном Всероссийском Соборе 1917 г.; упоминается и сам Поместный Собор. Немецкая статья важна именно тем, что в ней есть не только история вопроса, но и догматическое учение, включающее в себя все три уровня: опытно-мистический, философско-диалектический и научно-аналитический.
Впервые текст этой статьи был мною опубликован в переводе на русский язык (пер. А.Г. Вашестова под ред. Л.А. Гоготишвили и А.А. Тахо-Годи) в журнале «Вопросы философии» 1993, № 9, с. 52 – 60.
В нашей книге представлены также сохранившиеся в архиве тезисы докладов об имяславии, которые читались А.Ф. в первой половине 20-х годов. Тезисы представляют собою небольшие листки бумаги, сложенные пополам в виде маленьких записных книжечек. А.Ф. вообще любил для своих записей пользоваться такими сложенными в книжечку листками. Иной раз тезисы писались в обычных тетрадях с разделенными пополам страницами. Тоже излюбленный прием Лосева вплоть до 40-х годов.
Имяславие было в России глубоко понято о. П. Флоренским, о. С. Булгаковым, философом В.Ф. Эрном, богословом Μ.А. Новоселовым, проф. Μ.Д. Муретовым, епископом Феодором (Поздеевским). К ревнителям имяславия с начала 20-х годов принадлежали известный петербургский священник о. Ф. Андреев, выдающийся математик, президент математического общества Москвы проф. Д.Ф. Егоров, математик H.Μ. Соловьев, с которыми были близко связаны А.Ф. Лосев и Μ.А. Новоселов. Близок был Лосев и афонским монахам о. Иринею и о. Давиду. Первый, соборный старец Пантелеймоновского монастыря, один из главных деятелей имяславского движения, вывезенный во главе 447 монахов с Афона в 1913 г. Он принимал участие в обсуждении тезисов об Имени Божьем, посланных в 1923 г. Лосевым о. П. Флоренскому и делал в этих тезисах свои поправки[10]. Второй – настоятель Андреевского скита на Афоне, был духовным отцом супругов Лосевых. Это он напутствовал А.Ф. в Страстную пятницу накануне ареста, а 3 июня 1929 г. совершил над супругами Лосевыми тайный монашеский постриг под именами Андроника и Афанасии. После ареста А.Ф. он в начале июня скончался и был похоронен В.Μ. Лосевой и Д.Ф. Егоровым. На следующий день, 5 июня, была арестована сама В.Μ., в годовщину венчания с А.Ф., совершенного в 1922 г. о. П. Флоренским в Троице.
Лосевы были близки с насельниками Зосимовой пустыни под Москвой, которая считалась имяславческой. Когда в 1923 г. пустынь закрыли, иеромонах Митрофан (Тихонов) нашел приют у Лосевых и жил под видом родственника до 1930 г. Так В.Μ. Лосеву арестовали вместе с ним и комната Лосевых на антресолях родительской квартиры, т.н. «верхушка» опустела, а туда вселился сотрудник ОГПУ.
Имяславские доклады происходили у Лосевых или у Д.Ф. Егорова. Как-то в квартире П.С. Попова в 1922 доклад об имяславии делал о. П. Флоренский[11]