– А что с ней стало?
– У нее случился нервный срыв, после чего она сошла с ума и так и не оправилась. Насколько мне известно, сейчас она содержится в какой-то клинике для душевнобольных.
– Профессор стал маньяком, его жена покончила с собой, а ее сестра оказалась в психушке, – удивленно проговорил Роман. – И как тут не поверить в проклятие Темного венца?
– Действительно… Но я немного отвлеклась, – спохватилась Наталья. – А что касается венца… Конечно, я тогда взяла его в руки. Кто бы устоял на моем месте? К тому же в подвале, кроме меня, в тот момент никого больше не было. Помню, он показался мне ледяным на ощупь. Да он и напоминал предмет, высеченный из глыбы льда. Если бы лед мог быть черным и крепким, как стекло. Венец кажется массивным из-за множества острых зубцов, но на самом деле он очень легкий. В углу комнаты стояло высокое старинное зеркало. Естественно, я надела венец на голову и подошла к нему, чтобы полюбоваться своим отражением. И знаешь что? Казалось, что венец создан специально для меня. Он сидел просто идеально, как влитой. Я и выглядела в нем иначе. Более собранной, жесткой и одновременно красивой. У меня даже осанка изменилась, когда я его надела. Но затем я увидела нечто другое… И это напугало меня.
– Что же ты увидела? – завороженно спросил Роман.
– Я смотрела на свое отражение в зеркале в полный рост. Но мое тело окутывала неясная черная дымка. Сначала я решила, что это дефект старинного стекла, но потом поняла, что это не так. С венца словно стекала клубящаяся чернота… Представь реторту, заполненную сухим льдом. Дым перетекает через ее края и стекает вниз, стелясь по столу. Вот нечто подобное наблюдала я. Черный туман медленно стекал по моему телу, словно тончайшая вуаль, спадающая с венца. Эта тьма скапливалась за моей спиной, становясь все плотнее. Вскоре она начала заслонять свет от потолочных светильников. Я смотрела на происходящее, будто в каком-то трансе. А затем тьма расступилась за моей спиной, и из этого дыма соткалась фигура человека… Это был мой дедушка, умерший незадолго до того. Не представляешь, как я тогда перепугалась! Я сильно тосковала по старику и вспоминала о нем каждый день. Он любил меня, заботился обо мне. Когда его не стало, я ощутила такую пустоту внутри, такое отчаяние… Я просто не представляла, что делать дальше. И тут вдруг увидела лицо деда, сотканное из черного дыма…
– И что же ты сделала? – чуть слышно спросил Роман.
– Сорвала венец с головы. И все тут же прекратилось! Весь этот морок мгновенно пропал, а черная дымка растворилась в воздухе. Я до сих пор не знаю, что произошло, но уверена, это как-то связано с про́клятым венцом. Я засунула его обратно в черный ларец и решила, что больше пальцем к нему не прикоснусь. И сдержала этот зарок. В следующий раз я увидела черный венец много лет спустя на выставке в историческом музее. За несколько минут до того, как его похитили. Вот такая история. Ну что, ты мне веришь?
– А знаешь, верю! – признался Кукушкин. – Мне рассказывали столько всего об этом венце, что я готов поверить во все что угодно.
Наталья с облегчением улыбнулась. С Романом ей было очень легко и приятно. Поэтому, когда пришло время прощаться, она почувствовала сожаление.
– Мне пора, – сказала Наталья, взглянув на часы, и тяжело вздохнула.
– Уже? – удивился Роман. – Обычно в это время я загоняю домой сына, но ему-то всего восемнадцать. Ты, как я понял, немного постарше.
– Чуть-чуть, – рассмеялась Наталья. – Но мне действительно нужно возвращаться домой, чтобы не вызвать лишних подозрений. Я рада, что согласилась прийти. Это было чудесно.
– Я тоже рад, что ты изменила свое решение. Думаю, нам нужно поддерживать это знакомство. Не вечно же тебе зависеть от Решетникова.
– Надеюсь на это.
– Когда увидимся вновь?
– Заранее сложно сказать. Давай спишемся позже.
– Ну тогда позволь хотя бы отвезти тебя домой. – Роман достал из кармана ключи от машины.
– Но только до автобусной остановки у коттеджного поселка, – сразу предупредила его Наталья. – Дальше я пойду пешком. В «Новом Вавилоне» даже у стен есть глаза и уши.
– Договорились, – хмыкнул Роман, и они двинулись к автомобильной стоянке.
Кукушкин довез Наталью до автобусной остановки у ворот «Нового Вавилона», и они еще несколько минут сидели в машине, не в силах расстаться.
Наконец Наталья ушла. Она бежала, улыбаясь, будто ей вновь шестнадцать лет и она побывала на свидании тайком от родителей.
Когда она вошла в особняк Решетниковых, люстра в гостиной была выключена, только тускло горели настенные светильники. Обитатели дома уже готовились ко сну. Наталья, стараясь не шуметь, направилась к лестнице, и тут вдруг из кухни вышла Эмма Викторовна в длинном домашнем халате и бигудях. Это выглядело настолько старомодно и смешно, что Наталья не сдержала улыбки.
– Эмма Викторовна? Уже так поздно. Вам не спится?
– Именно, – подтвердила экономка. – Как и вам, как я погляжу.
– Я встречалась с подругами.
– С другом, – внезапно поправила экономка. – И я даже знаю, с кем именно.
Наталья застыла на месте. Затем медленно повернулась и уставилась на Эмму Викторовну. Та смотрела на нее очень странно, надменно вскинув тонкие брови, с презрением в глазах.
– Думаете, Владимиру Эдуардовичу приятно будет узнать, что вы общаетесь с его заклятым врагом? – хладнокровно поинтересовалась Эмма.
– Я не понимаю, о чем вы…
– Все вы понимаете, милочка. Мне хорошо известно о вашей любовной связи с Романом Кукушкиным, – с вызовом заявила Эмма Викторовна и ухмыльнулась. – И скажу честно, я этого не одобряю.
– Вы бредите!
– Станете все отрицать?
– С какой стати я вообще должна вас слушать? – разозлилась Наталья.
– Меня приучили рассказывать хозяевам обо всем, что творится в этом доме. Это прямая обязанность хорошей экономки.
– Вы прекрасно знаете, что мы с Владимиром абсолютно чужие друг другу люди. Вам известно, как он ко мне относится. Вы хотите спровоцировать очередной скандал?
– Что вы! Ни в коем случае… Если вы сами этого не хотите. Я помню, иногда он на вас и руку поднимал. Но вы так неосмотрительно себя ведете, Наталья Станиславовна. Думаю, вы сами во всем виноваты. Сейчас обстановка в доме и так накалена до предела. Если Владимир Эдуардович обо всем узнает… Он убьет вас.
– Довольно этих угроз! К чему вы клоните?
– Я бедная женщина. У меня нет семьи, нет родственников. Приходится самой обеспечивать себе достойную старость, но у меня в последнее время такие большие траты! Если не хотите, чтобы Владимир Эдуардович узнал о вашем романе с Кукушкиным, меня вполне устроит небольшая сумма.
– Вы с ума сошли? – изумилась Наталья.
– Отнюдь. Я, как никто другой, знаю, что за все нужно платить. Двести тысяч в качестве первого взноса меня вполне устроит.
– Первого взноса?
– Но вы ведь не откажете в помощи бедной женщине? И периодически я с большой благодарностью буду принимать от вас эту помощь.
– Но у меня нет таких денег!
– Попросите у Владимира Эдуардовича или у Зинаиды Николаевны. Скажете, что на ведение хозяйства.
– Такие деньги на покупку продуктов? Как вы себе это представляете?
– Решайте сами, – заявила экономка. – Уж точно не мне ломать над этим голову. Или я получу свою награду, или завтра же утром отец вашей дочери обо всем узнает.
Наталья в отчаянии опустила взгляд на скрещенные руки. На безымянном пальце блестело небольшое кольцо с бриллиантом. Единственный подарок, который за всю их совместную жизнь ей сделал Владимир. Это случилось сразу после рождения Даши. Экономка проследила за ее взглядом, и ее глаза алчно сверкнули.
– Колечко меня вполне устроит, – быстро проговорила она.
– Но оно стоит гораздо дороже двухсот тысяч!
– Зато какое-то время я не буду напоминать вам о своей скромной персоне.
Наталья молча стянула кольцо с руки и швырнула его Эмме. А затем рванулась в свою комнату.
– Помните о своем обещании, – жестко бросила она на ходу.
Когда-нибудь она уедет из этого дома, избавившись и от гнета Решетниковых, и от этой проклятой шантажистки. Но пока… Пока не стоило лишний раз злить Владимира.
Кольцо с тихим звоном покатилось по мраморным ступенькам, экономка торопливо бросилась его поднимать.
– Мы люди не гордые, нам много не нужно, – тихо сказала она, схватив кольцо.
Потерла его о свой халат, затем надела на безымянный палец и залюбовалась бриллиантом, тускло мерцавшим в свете настенных светильников.
Глава 46У каждого свои проблемы
Даша вернулась домой около полуночи. Было очень темно, поэтому она не рискнула снова лезть через забор и карабкаться на дерево. Девушка вошла через калитку, тихонько отперла входную дверь, на цыпочках пересекла гостиную и поднялась по лестнице. Но уже в коридоре она поняла, что таиться бессмысленно. Дверь в ее комнату была приоткрыта, внутри горел свет. Отец, скрестив руки на груди, стоял у распахнутого окна. Увидев его, Даша замерла на пороге.
– Ничего не хочешь мне объяснить? – зло поинтересовался Владимир, подходя к ней.
И, не дав дочери рта раскрыть, рывком втащил ее в комнату и захлопнул дверь, чтобы не разбудить остальных домочадцев, после чего забегал по комнате, яростно выкрикивая ругательства и отчаянно размахивая руками. Даша редко видела его в таком бешенстве. Казалось, еще немного – и он ее ударит.
– Ты снова встречалась с этим мальчишкой? Чем вы занимались? Ты представляешь, сколько сейчас времени?
– Представляю. И поэтому хочу поскорее лечь спать. – Даша хотела пройти к кровати, но отец схватил ее за руку. – Ты делаешь мне больно. – Она попыталась вырваться.
– Где ты была, отвечай! С ним? Я его убью!
– Нет! Я ходила на свидание, которое навязал мне ты! – крикнула Даша. Это было не совсем правдой, но она ведь так и не успела рассказать отцу о поведении Влада Казилова. Вернее, он тогда не стал ее слушать. – И это