И выяснила следующее: отца Бориса посадили в восемьдесят втором году за экономические преступления, мать как-то сумела избежать наказания. И, судя по всему, часть денег, которые были добыты нечестным путем, этой семейке удалось спрятать.
Почему я так решила? А потому что так было написано в одной из статей о Борисе. Он сделал неплохую карьеру во время перестройки, и у него внезапно нашлись деньги на открытие своего дела. Он делал джинсы-варенки и продавал их. В начале девяностых он стал довольно крупным предпринимателем. И еще он был связан с криминалом. В девяносто пятом Бориса убили, но его дело подхватила его жена. Валерия! Дерзкая и отчаянная дама, которая не побоялась рисковать. Вот и фото ее середины девяностых… Валерия сильно изменилась, но это была именно она. Лицо – крупнее, жестче, взгляд уже не дерзкий, а хищный.
Из статьи о Валерии я поняла вот что: она кого-то там разорила, кого-то, судя по всему, убрала со своего пути, не гнушаясь даже убийствами, была связана с криминальными авторитетами того времени, нахапала денег, сбежала от конкурентов из России и под старость прекрасно зажила в своем особняке, находящемся где-то в районе Майами.
Поначалу мне показалось, что все эти статьи в планшете какие-то… ну, не совсем достоверные. Собственно, это же были сведения из интернета?
Получается, Николай действительно дал мне только одну задачу – спасти Артура и тем ограничился, понимая, что уж целиком всю эту историю я не смогу переделать. А раз не смогу, то и нечего меня грузить лишними знаниями – наверное, так он думал.
Так или иначе, я теперь знала главное о Валерии – она не просто дерзкая девушка. Она – самая настоящая хищница. Одна из тех акул, что резвились в те годы, которые лишь для небольшого круга избранных стали «святыми», а остальное население от них больше потеряло, чем приобрело.
И я теперь не испытывала уже никакой симпатии к Валерии. Совсем. Ни к ней, ни тем более к Борису.
Шесть пятнадцать утра.
И уже столько солнца… Самые длинные дни, самые короткие ночи. Я вышла из дома, на ходу перетянула себе сзади над шеей низко волосы канцелярской черной резинкой, чтобы они не мешали при беге. Мне было немного не по себе, ведь я столько раз представляла этот день. Вернее, это утро.
Я оказалась на стадионе первой. Побежала по одной из дорожек вокруг пустого стадиона. Минут через пять появился Артур – он поступью Гермеса в волшебных сандалиях промчался мимо, крикнув на ходу привычное:
– Привет, спортсменка!
– Привет! – крикнула я в ответ.
Я бежала медленнее, он быстрее. На втором кругу, когда Артур находился сзади, неподалеку, я сделала вид, что подвернула ногу. Села на дорожку, держась руками за щиколотку. Через несколько секунд Артур уже был рядом. Очень легко поднял меня на руки, отнес к пустым трибунам. Посадил на доски, образующие первый ряд, склонился над моей ногой:
– Что, растяжение? Дай посмотрю. Или судорога? А я тебе сколько раз повторял – надо делать разминку перед пробежкой!
– Спасибо. Мне надо с тобой поговорить, – быстро сказала я.
– Э, да ты нарочно! Притворилась, значит? – удивился Артур. Отшатнулся. – Да ну тебя, я в такие игры не играю…
– Я знаю тайну.
– Какую еще тайну? Тьфу ты… ладно. Сиди отдыхай, мне некогда.
Он поднялся, собираясь возвратиться на беговую дорожку, но тут я сказала:
– Смотри! – И раскрыла ладонь, до того сжатую в кулак.
На ладони у меня лежал медальон с цепочкой из серого, в зеленых пятнах, потускневшего металла. Если приглядеться, то на одной стороне его были выбиты буквы, красиво сплетенные друг с другом – «В» и «А».
Лицо Артура неуловимо изменилось – выражение стало жестким, холодным. Он схватил медальон, повертел его в руках, затем нажал на выступ сбоку и раскрыл. Медальон разделился на две соединенные половинки. Внутри на каждой половинке было фото.
Фотографии пожелтели от времени, смазались, то, что было изображено на них – и не угадаешь сразу. Вернее, тех.
Только если приглядеться можно было различить на фото знакомые черты – юных Валерии и Артура.
– Как это понимать? – отрывисто спросил Артур. – Это розыгрыш… как там тебя… Алена!
– Сейчас расскажу, – попыталась я сконцентрироваться.
– Что ты мне собираешься рассказать? Этого не может быть. Похожий медальон мне подарила Валерия. Сказала, что ей изготовили эту вещь под заказ. Тоже на днях, недавно. Повесила мне его на шею. Чтобы я ее помнил… Там, на Курском вокзале, перед отправлением поезда. Ведь мы целое лето не сможем увидеться.
Артур снял с шеи еще один медальон, сел со мной рядом. На одной ладони у него лежал раскрытым совершенно новенький, блестящий медальон с четкими и свежими фотографиями влюбленной парочки, тот, что дала ему вчера Валерия, на другой – тот же самый медальон, но сорок шесть лет спустя. Старый медальон принесла я – из будущего.
– Я не понимаю смысл этого розыгрыша, – мрачно произнес Артур, все так же держа ладони раскрытыми, где на них лежали медальоны – из настоящего и будущего. – Объяснись, Алена, что все это значит. И каким образом именно ты в этом замешана?
– Это не розыгрыш, это очень серьезное дело, – сказала я. – Это тайна, которую никто не должен знать. Дай мне слово сначала, что будешь молчать. Никому не расскажешь ее, включая Валерию. И не сделаешь ничего, вообще ничего, ни одного поступка себе не позволишь, пока не узнаешь до конца всю эту историю.
Артур некоторое время молчал, сжав губы. Пристально разглядывал медальоны, сравнивал их и те фотографии, что прятались внутри. Потом вдруг покачал головой, усмехнулся. Он как будто сам с собой в этот момент, внутри себя, спорил! Интересно, он догадался? Ведь Артур в этот момент, как понимаю, работал над машиной времени. Что-то такое должно было ему прийти в голову о времени…
– Хорошо, – бесстрастно произнес он. – Я даю тебе слово.
– Я верю тебе. Поэтому не прошу еще каких-то особых клятв и обещаний, – опять с трудом произнесла я. – Думаю, не в твоих интересах рассказывать хоть кому об этом всем. Тебя сочтут сумасшедшим. Тебе не поверят. Ты только хуже себе сделаешь, понимаешь?
– Так рассказывай скорей, что за история, – усмехнувшись, попросил он.
– Я постепенно, не сразу… – предупреждающе повела я рукой. – Не надо пороть горячку – вот это главное.
– Да понял я, понял!
– Терпение! Итак… ох ты. Ну, короче. Что ты сейчас видишь? – указала я на медальоны. – Ты видишь перед собой два предмета. Абсолютно похожих. Но есть разница, да?
– Разница есть, – согласился Артур, разглядывая медальоны.
– В чем она заключается?
– Я что, сейчас экзамен сдаю? – удивился он как-то недобро. – Именно тебе? Ладно, хорошо. Играем пока по твоим правилам.
– Это ведь один и тот же медальон, да? – настаивала я.
– Сложно сказать… Но при желании можно состарить вещь. Например, мошенники научились очень хорошо подделывать картины, и…
– Нет! – нетерпеливо воскликнула я. – Я тебе что, что-то пытаюсь продать сейчас, да еще за огромные деньги? Если бы ты был Ротшильдом, то возможно. Но смысл мне затевать эту аферу? Зачем мне – именно мне, а не кому-то еще сейчас морочить тебе голову?
– Это розыгрыш.
– А если нет?! Попробуй догадаться, что это такое и зачем оно все, если не розыгрыш. Ну зачем мне, именно мне участвовать в этом? – рассердилась я.
– Если это не розыгрыш, то у меня есть версия, – сказал Артур, глядя мне в глаза. – Но это очень фантастическая версия. – Он помолчал, потом улыбнулся, показав ровные большие зубы: – Хотя мне она откровенно нравится. Только я и в этом случае не понимаю, при чем тут ты. Именно ты.
– А ты еще подумай, – поощрительно кивнула я. – Иди дальше, не бойся.
– Я ничего не боюсь, не надо меня на слабо брать, – огрызнулся Артур.
– Твои версии? – настаивала я. Мне почему-то было очень важно, чтобы он сам начал догадываться обо всем и делать разные предположения. Думаю, что если бы я без лишних вопросов начала бы свой рассказ, то Артур бы засомневался в правдивости моих слов.
Надо же, какая я интриганка, оказывается. Раньше я такого за собой не замечала. То ли это опять сказалось воздействие Николая на мой организм при переброске, то ли дело в проснувшейся у моего возраста мудрости? Ведь реальной мне уже исполнилось шестьдесят три года.
– Я сначала хочу спросить, – осторожно произнес Артур. – Насколько этот предмет – э-эм… старше вот этого? – Он покачал медальоны в своих руках вверх-вниз, словно на весах.
– На сорок шесть лет, – сказала я.
– Сорок шесть… – Лицо Артура потемнело, показались складки возле плотно сжатых губ. – Ты хочешь сказать, что у меня все получилось.
– Да.
– Ты понимаешь, о чем я спрашиваю?
– Да, наверное, – кротко ответила я. – Ты ведь спрашиваешь об энергии Солнца, о возможностях темной материи? О том, что можно совершить с помощью темной материи, так?
Артур отдал мне старый медальон, а новый повесил обратно себе на шею. Потом взял мои руки в свои и опять спросил со странным выражением:
– Милая Алена, кто ты?
– Это неправильный вопрос, – вздохнула я. – Вернее, не совсем точный. Как-то иначе надо его сформулировать…
– Ты хочешь сказать, что ты прибыла из будущего? – все так же держа мои руки в своих ладонях, мягко спросил Артур.
Я молчала. Глядела ему в глаза. Наверное, он ужасно волновался в этот момент – ну и я не меньше. Тысячу раз представляла, как стану рассказывать ему свою историю, и вот оно случилось наконец… Поверит ли мне Артур? Не сойдет ли он с ума от свалившейся на него информации?
– Я гений. Я – гений. Я гений! – шепотом произнес Артур. Потом он вздрогнул – точно молния его пронзила. – Или ты все врешь?! И это все-таки розыгрыш? Алена, ну я ж тебя убью, если ты вздумала мне голову морочить… Да, точно, это розыгрыш, тебя подговорили, придумали, как провернуть этот финт с медальонами… О, так и Валерия в этом участвовала, получается.