Мирон так и не вернулся, а вскоре та же дворничиха сообщила Нине, что ее собаку увезли ловцы. Мама Нины велела дочери ехать в приют для пойманных собак вызволять Мирона.
Нина в слезах явилась к Лене-прошлой (ко мне домой то есть) и попросила сопровождать ее в поисках питомца. Моей маме стало жалко Нину, она отпустила дочь с Ниной (дружба же, взаимовыручка, девочка, подруга дочери плачет). Кстати, маму не смущало, что мы с Леной-прошлой тоже собирались куда-то ехать, в нашем случае – на пляж. Поскольку в нашем путешествии все же прятался нюанс – я обещала заниматься с Леной подготовкой к экзаменам, формально мы не собирались бездельничать на пляже, а совмещать полезное с приятным.
Вот так наши планы сорвались, и Нина с Леной-прошлой поехали в приют, подведомственный санэпидстанции, он находился довольно далеко, за городом.
Но очень быстро их оттуда отправили обратно – нужно было привезти с собой удостоверение на собаку, где перечислены все отметки о прививках от бешенства. Самое главное – о последней прививке! Оказывается, у Мирона имелся ветпаспорт, куда вписывали каждую прививку. То есть у обычной дворняги, но хозяйской, домашней, не служебной, не охотничьей даже – тоже должно иметься удостоверение. За регистрацию собак взималась плата.
А все не зарегистрированные в срок, а также бродячие (бесхозяйные, бездомные) собаки подлежали вылавливанию и… истреблению после определенного времени. Если их никто так и не вызволил из приюта. Кое-где такие приюты назывались «собачий ящик».
Да, вот это печальный момент прошлой жизни. Собак держали примерно неделю в вольере, кормили их, поили, даже оказывали ветеринарные услуги, но если их хозяин так и не появлялся, то животных уничтожали на живодерке… Кстати, был такой момент в фильме «Я шагаю по Москве», там один из прохожих высказался, что делать с собакой, покусавшей одного из героев, куда ее отправить.
Словом, пришлось Нине и Лене-прошлой возвращаться за документами и ехать обратно.
Лена-прошлая рассказывала, а я вспоминала, словно делала реконструкцию прошлого: во дворе заведения, где располагался приют, стояли машины с кузовом, напоминающим будку, и висели сети на крюках, много сетей, Лена-прошлая призналась мне, что если не знать, где находишься, то возникало ощущение, что попала в рыбацкий поселок.
Когда подруги вернулись в приют с нужными документами, началось официальное вызволение собаки. В конторе служащий наконец достал журнал и начал расспрашивать Нину о приметах собаки. Нашел в списке пса с похожими приметами и повел подруг в отдельное помещение, где содержались собаки. Место выглядело чистым, и собак было немного, около двадцати, не больше. Каждая собака сидела в отдельной клетке метр на метр, у всех были миски, на полу клеток была постелена солома. Для крупных собак в конце помещения располагались деревянные стойла-загончики. Все они залаяли, когда девушки зашли в помещение.
Кошек содержали отдельно, но одна, роскошная, сибирской породы, сидела вальяжно в помещении конторы отдельно ото всех, в ее клетке даже лежала уютная цветастая подстилка. Если собак держали неделю, чтобы занятый человек, у которого собаку отловили в понедельник, мог спокойно доработать до воскресенья и прийти ее забрать и не волноваться, что животное утилизируют, то кошек могли держать и по две недели. Обычно в выходные в приюте начиналось столпотворение – это хозяева приезжали за своими пропавшими питомцами.
Это самый важный момент: люди, у которых по неосторожности сбежало или потерялось любимое домашнее животное, благодаря отлову могли быть спокойны, что с ним не случилась на улице беда! Приехал в приют, заплатил мизерные деньги и забрал в целости и сохранности своего любимца. Хорошо налаженный отлов не вредил, а спасал нужных человеку животных.
Итак, Нина с Леной-прошлой среди других собак нашли Мирона. Нина прицепила ему поводок и отправила Лену-прошлую с ним во двор, пока сама заполняла бумаги. Делала она это довольно долго, Лена-прошлая устала, дожидаясь ее. Наконец все бумаги были заполнены и Нине выдали справку, заверенную печатью, что собаку ей вернули. Да, и взяли с Нины штраф – рубль.
Отлов кошек и собак лично я сама никогда не видела (все это происходило очень рано), но мама как-то наблюдала процесс – грязноватые, подвыпившие, но умелые мужички ловили сетями и петлей собак. Процедура не из приятных, но особой жестокости в их действиях мама не заметила. Но вот ватные штаны, телогрейки и рукавицы на ловцах как бы намекали, что скорее это собаки наносят вред ловцам, а не наоборот.
Да, и главная причина отлова – бешенство, несущее неминуемую смерть людям и животным. И угроза людям и другим животным – если на улицах образуются стаи.
Вот почему все собаки в СССР были зарегистрированы, а бродячие – отловлены.
Кстати, служебные и высокопородистые собаки после соответствующей изоляции в карантине могли быть переданы заинтересованным государственным органам или общественным организациям. Ну или же проданы.
Тогда было такое время – когда с эпидемиями боролись целыми службами, не давали распространяться туберкулезу, чуме, холере, оспе и вот бешенству. Методы борьбы были жесткими, но эффективными, стоило вспомнить ту известную историю с гонконгским гриппом, которому не дали распространиться в СССР. Вели санитарное просвещение населения вплоть до того, что даже частушки сочиняли о том, что надо соблюдать гигиену и как именно это делать, чтобы даже самые простые люди поняли важность чистоты. И взрослые, и дети. Да и кто не помнит стихотворение о Мойдодыре?
В 1959 году в Москве едва не случилась вспышка оспы – когда вирус завез человек, побывавший в Индии. О, то была какая-то невероятная, почти детективная операция по выявлению источника заражения, всех контактировавших с ним и предотвращению распространения болезни. В результате специальные службы не допустили развития эпидемии оспы в стране и за ее пределами, а потом провели массовую вакцинацию москвичей и жителей Подмосковья.
Что касается приютов для животных в СССР. Это не были приюты длительного содержания, а именно короткого. Почему-то в детстве мою психику не жалели, я знала, что бродячих собак ждет усыпление, так же как и старых и больных животных, а коровок и свинок ждет забой, ну и все такое. В двадцать первом веке такие вещи воспринимались уже с трудом, хотя я и знала, как оно все происходило в прошлом.
Велся ли именно отстрел животных в городе? Нет. Был отлов животных на улице, затем их содержание в приютах, при отстреле в городе могли пострадать люди.
А вот в поселках и деревнях, насколько я знала, такое случалось. Раз в год, по весне обычно, давалось объявление в газету, что такого-то числа в такое-то время будет производиться отстрел бездомных животных. И ответственные хозяева заранее сажали на цепь своих собак или тщательно следили за ними, не выпуская со двора.
Все эти моменты с содержанием животных и их отловом регламентировал закон 1928 года «О мероприятиях по борьбе с бешенством собак».
За регистрацию собак взималась плата: в больших городах в размере одного рубля, а в других местах не свыше пятидесяти копеек.
И реально в Москве в то время не было свободно бегающих по улицам собак.
В конце восьмидесятых эта система потихоньку расшатывалась, начались нарушения, кое-где производили уже отстрел, не заморачивались отловом. Отлавливали только в крупных городах с большой плотностью населения.
Слушая рассказ Лены-прошлой, который расцвечивал уже мои собственные детские переживания и впечатления, я не могла не вспомнить историю Белого Бима. И еще на память приходил Шариков из «Собачьего сердца», который работал в службе очистки. Он действительно душил котов? Или это было метафорой, как и место его работы? Да и почему Шариков ни слова не сказал профессору Преображенскому о том, что служба очистки ловит и собак?
– Алена… – позвала меня Лена-прошлая.
– А? – очнулась я.
– В общем, я очень пожалела, что поехала вчера с Ниной за Мироном. Как ты думаешь, она могла со всем справиться сама и без моего участия? Она говорила, что боится ездить по городу одна еще и потому, что ей кажется, что она вот-вот упадет в обморок. Ей не хватает воздуха, сердце буквально выскакивает из груди… Только вот по-настоящему она никогда не падала в обморок. Я действительно для нее кто-то вроде компаньонки?
«А что, если у Нины так называемые панические атаки? – задумалась я. – Сказать об этом Лене? Было ли в те времена само понятие панических атак?»
Я не помнила об этом.
– Тут сложно, – сказала я. – Мы с тобой не врачи, мы не можем оценить реальное состояние ее здоровья. Но, думаю, есть способ проверить не здоровье Нины, а отношение Нины к тебе. Выбери момент, когда она будет в хорошем, бодром состоянии, и попроси у нее о какой-то помощи, небольшой услуге. Если она тебе откажет – то, наверное, что-то прояснится с ее мотивами. Причем проси о том же примерно, о чем она просила тебя, а ты ей не смогла отказать.
– Это мысль, – обрадовалась Лена-прошлая. – Она недавно поссорилась со своей мамой и захотела, чтобы я с ней встретилась и поддержала ее. Мы до вечера гуляли с ней и все обсуждали ее маму.
– Ну а ты скажи ей то же самое – поссорилась, обиделась, хочешь провести с ней время. Не забудь перед тем убедиться, что она свободна в этот день и чувствует себя хорошо. Но это вообще как-то странно. У тебя экзамены, ты должна к ним готовиться, а она дергает тебя то и дело. Ей-то ничего сдавать не надо…
– Нина говорит, что экзамены для проформы, я все равно их сдам, я же умная, столько книг прочитала.
– Нина говорит то, что ей выгодно. Ей выгодно все время держать тебя под рукой, а на то, что тебе надо готовиться к экзаменам – ей плевать. Почему ты ее вообще слушаешься? Почему ты не думаешь своей головой? – рассердилась я. – Она ж безответственная, твоя Нина. За собакой вообще не следит! А если бы не спохватилась, не поехала за ним, и Мирона отправили бы на живодерку? И вообще! Ну надо же свою собаку на поводке выводить, не отпускать никуда! Да, я понимаю, что Нине страшно ездить куда-то далеко одной, она представляет, что вот сейчас свалится в обморок, а рядом никого из знакомых. Но за Мироном могла съездить и мама Нины в свой выходной. Вместе с Ниной, – настойчиво повторила я. – Почему, как ты думаешь, мама Нины так добра с тобой? Да потому что она, взрослая тетя, на тебя, девочку, переложила свои проблемы.