– Как все просто, – заметил Артур. – Но послушай, Алена, что получается… Мозг ведь при таком раскладе совершенно перестает работать. Когда даже думать не надо, потому что все шаги подсказывает умная программа!
– Да, так и есть, – согласилась я, пряча в сумку книжку с телефоном внутри. – У цивилизации есть свои минусы. Ну а что ты хотел, у всего есть своя цена.
Мы вышли на конечной, минут двадцать ждали автобус, потом еле в него втиснулись. Толпа нас вытолкнула на нужной остановке, и уже оттуда мы направились в сторону от основных дорог.
Как-то мрачно выглядел тут окружающий пейзаж – заброшенные дома, свалки, пустыри… Но скоро, я знала, тут все это снесут и начнут строить новый район.
Артур был сегодня каким-то особенно мягким, ласковым. Милым. Вел себя так, словно я хрустальная принцесса и нуждаюсь в особой заботе и внимании. Подавал мне руку, обнимал, слушал меня сосредоточенно и серьезно, со всем понимающе соглашался.
– Николай со всей своей старательностью зафиксировал в планшете и информацию по многим кладам, – задумчиво произнесла я. – Где спрятаны царские червонцы, где лежит валюта, а еще где-то спрятан общак цеховиков. Там тысяч двести должно лежать.
– Двести тысяч?! – Артур был поражен.
– Да. Кстати, это не такие большие деньги для будущего. Зарплата за месяц хорошего специалиста в столице.
– Ну и инфляция там у вас.
– Это и во всем мире так, не думай, – пожала я плечами. – Про те деньги, цеховиков, такая история: их спрятал один теневой делец от своих товарищей, но его убили, так и не узнав, где именно он их спрятал. Потом, много позже, нашли этот чемодан с деньгами, раскрутили всю эту историю, но толку… потому что деньги в том тайнике уже превратились в труху…
– Эти цеховики – подпольные миллионеры какие-то, – мрачно заметил Артур. – Ну куда им столько?
– Я с цеховиками лично никогда не сталкивалась, – призналась я. – Только по книгам да кино знаю. Фильм с Галиной Польских и Стекловым помню, как его… «Разорванный круг», он еще не скоро выйдет, в конце восьмидесятых. А, и еще историю от Знатоков, ведущих следствие, знаю – о потерянном чемодане. «Следствие ведут знатоки: Он где-то здесь», да, вот как та серия называется, точно. Выйдет скоро, года через два-три, я помню, что после Олимпиады, после смерти Высоцкого, через пару лет…
– Высоцкий умрет?! Его можно спасти?
– Это невозможно, – жестко ответила я.
– Алена, у тебя нет сердца!
– Я потом расскажу тебе про Высоцкого подробнее, и ты поймешь, что в его случае все сложно… А вот кого точно надо спасти – так это Цоя.
– Кого? – спросил Артур.
– Виктора Цоя, – пояснила я. – Но это произойдет нескоро, в 1990 году, он погибнет в автомобильной аварии. Главное, не забыть перед тем днем предупредить его… Да ты его не знаешь, Цоя, его слава еще впереди. Хотя погоди… – Я достала книжку с телефоном, поискала в его памяти и нашла нужное. – Вот, слушай…
Негромко зазвучала песня из динамика – «Кукушка».
Артур слушал ее со странным выражением лица, бледный, очень взволнованный. Потом, когда песня закончилась, жестом попросил меня спрятать телефон. Заговорил, лишь когда впереди, за пустырем, заросшим бурьяном, показался старый дом с черными окнами, именно к нему мы и направлялись:
– Я не забуду той даты. Я не дам ему умереть, Виктору Цою. Он ведь сейчас пел обо мне. Это про меня песня, понимаешь… Солнце мое! – пробормотал он, подняв лицо вверх, к небу. – Сколько мне еще кукушка накукует? Хочу, чтобы много, хочу все успеть. Не собираюсь лежать камнем, если уж жить, то надо гореть звездой, – с усмешкой произнес он. – Господи, Алена, если бы ты знала…
Светило яркое летнее солнце, и дом, к которому мы шли, казался все чернее и страшнее. На меня вдруг напало какое-то нехорошее предчувствие. Чем-то недобрым веяло от этих заброшенных мест.
– У Николая в записях указан еще один тайник, но там спрятаны не деньги, а оружие. Пистолет, – вдруг вспомнила я. – Надо найти его. С пистолетом как-то спокойнее, разве нет?
– Чей пистолет, в кого из него стреляли? – рассудительно, строго спросил Артур.
– Не знаю. Тут уж непонятно, у Николая не было точных сведений. Он просто указал, где лежит пистолет, и все.
– Его украли у милиционера? Значит, скорее всего, убили сотрудника при исполнении. Ведь крадут не просто так… Однозначно это оружие замешано и в другом преступлении. С его помощью ограбили сберкассу! Возможно, вернее, очень вероятно, что им еще убили кого-то. Представляешь, что будет, если нас с этим пистолетом поймают?
– Соврать всегда можно, что только что нашли… – нетерпеливо отмахнулась я.
Мы наконец зашли в дом.
Темно, мусор вокруг, затхлый запах. Битые кирпичи под ногами. Обошли первый этаж, но никаких встроенных шкафов мы с Артуром не обнаружили. Голые стены с ободранными местами обоями, даже ни намека на нишу, в которой мог раньше помещаться такой шкаф. На полу валялись обломки мебели, бутылки, обрывки газет.
Оставался только второй этаж. Мы поднялись туда по скрипучей деревянной лестнице без перил. Лишь тогда я вдруг осознала, как опасно то, чем мы сейчас занимаемся. Да никакие деньги не будут нужны, если эта лестница сейчас обвалится, и мы с Артуром рухнем вниз и переломаем себе шеи!
Второй этаж тоже ничем не порадовал. Мусор, обломки, обрывки, окна без рам, заколоченные досками. Из-за этого здесь царил неприятный, пугающий сумрак.
– Нет тут никаких стенных шкафов, да и не было их здесь вообще, – засунув руки в карманы и оглядываясь по сторонам, мрачно заметил Артур, стоя посреди большой комнаты. – Николай что-то напутал. Это неверная информация.
– Не исключено, – расстроилась я. – Пошли отсюда.
Я вспоминала, как выглядят эти стенные шкафы. У нас дома их не было, а вот у Нины имелся такой на кухне. Не шкаф, а скорее крошечная кладовка за крашенной в темно-коричневый цвет дверью. Нининой маме эта дверь не нравилась – уж слишком бросалась в глаза, она все хотела ее покрасить в какой-то другой, более нейтральный цвет, а потом просто оклеила ту дверь обоями в тон стенам. И дверь сразу сделалась незаметной.
Я пошла вдоль пустых стен, прикасаясь к ним кончиками пальцев. Обои были еще крепкие, кстати. И точно, вот она – щель.
Я ее не увидела, а скорее почувствовала.
– Что ты делаешь? – спросил Артур.
– Иди сюда. Вот здесь.
Он тоже прикоснулся к стене, сразу все понял. Отошел, что-то поискал на полу в мусоре и вернулся уже с небольшой плоской железкой. Протолкнул ее в щель, нажал. И в стене словно нарисовался черный прямоугольник – это открылась дверь, прежде невидимая.
– Ты гений, – сказал Артур. В шкафу было пусто, даже полки там отсутствовали, пахнуло концентрированной затхлой сыростью.
– Думаю, где-то тут замурован наш клад, – морщась, сказала я. – Посветить? В телефоне фонарик есть, между прочим.
– Не надо, сейчас доски уберу. – Артур подошел к окну с крест-накрест заколоченным окном и вдруг замер. Прошептал: – Алена!
– Что? Что ты там увидел? – Голос его мне очень не понравился, и я немедленно метнулась к Артуру, выглянула наружу.
Внизу, через пустырь прямо к дому, в котором мы с Артуром сейчас находились, шли люди. Пятеро парней. Впереди – лысый, невысокий, с папиросой в зубах; он двигался странно, какой-то нелепой, расхлябанной, словно танцующей, походкой. За ним – угрюмый, высокий парень с железной трубой на плече. Дальше еще двое молодых мужчин, похожих между собой, возможно, это были близнецы. Замыкал шествие громила в широких штанах, длинной рубахе, в кепке набекрень.
– Урки какие-то, – вырвалось у меня.
– Многовато их. И очень они мне не нравятся… – заметил Артур. – Алена, здесь нельзя оставаться, выйдем через черный ход.
Мы метнулись по коридору к другой лестнице, но она была сломана. А прыгать – слишком высоко. Мы побежали обратно и услышали, что парни уже поднимаются по той, другой лестнице – скрип ступеней, голоса:
– …да точно они тут, я говорю!
– А за каким они сюда поперлись?
– Ясно, за каким… парочка они, баран да ярочка, шуры-муры, фигли-мигли… – Дальше пошли нецензурные выражения, потом взрыв хохота.
Мне стало настолько жутко, что я буквально оцепенела.
Артур потянул меня за собой, только тогда я очнулась. Мы, стараясь не шуметь, зашли в стенной шкаф, Артур закрыл дверь, потянув ее на себя – внутри было что-то вроде крючка, за который можно было ухватиться.
Тьма перед глазами. Я вновь почувствовала себя точно в гробу. Вспомнила, как лежала в капсуле машины времени в склепе Дельмасов, и то ли застонала, то ли заскулила невольно.
– Тихо. Не шевелись, – едва слышно прошептал мне Артур на ухо.
Шаги все ближе, голоса громче. Парни переговаривались между собой. Как я поняла, одного звали Лысым, другого – Черныш, третьего – Слон. Имена двух других так и оставались пока неизвестными.
Оказывается, парни увидели нас с Артуром еще на остановке, отправились следом. Потеряли, потом, где-то от заброшенных гаражей, в начале пустыря заметили, как мы заходим в заброшенный дом. Как я поняла, мой белый платок мелькнул в окне на первом этаже.
Но зачем мы вдруг понадобились этим парням?
– Ты продул, Слон, твое задание такое было – девка в белом. Ты ее проиграл! Не выполнишь – звать тебя после того фуфлыжником.
– А я и не думал в отказ идти. Сейчас все сделаю в лучшем виде. Я всегда по-честному играю!
Я не сразу поняла, о чем они говорят. Потом услышала вот что – они играли в карты; толстый парень, Слон, проиграл, и ему предстояло выполнить задание – убить девушку (или женщину) в чем-то белом. С белым цветом в одежде. А у меня как раз белая косынка на голове!
Далее из разговора стало понятно, что у Слона имелась заточка вроде шила, и он собирался воткнуть ее мне под левую грудь, чтобы следы убийства были незаметны. Он это все буквально озвучил! Артура они тоже не собирались отпускать живым. Сетовали даже – не очень удачно, что придется «кончать» двоих, но что поделать.