– Ну кто не знает этого фильма! Конечно, я в курсе, что его тут снимали. Алена, а ты чувствуешь запах «Джалтаранга»? – втянул носом Артур.
– Да! Представляешь, лучше всего я помню запахи! Помню-помню этот аромат, – принюхалась с восторгом я, когда мы шли с Артуром к «Джалтарангу».
– Тут всегда пахнет индийскими пряностями. «Джалтаранг» в переводе – «Поющая вода». Называют это кафе и сокращенно – «Джангом». Бывал тут пару раз.
– С Валерией? – не преминула спросить я.
– Да. С ней, – спокойно согласился Артур. – Ну что мне врать тебе теперь? Я же не спрашиваю, с кем ты ходила сюда. Хотя я понял, ты меня ревнуешь! – Он засмеялся удивленно и счастливо.
Артур вдруг остановил меня, поцеловал.
Я вдруг увидела нас со стороны – пруд, стеклянное кафе, деревья, солнце… Как будто это уже было со мной? Дежавю какое-то.
– А что еще тут будет интересного? – между поцелуями спросил Артур.
– В нулевые по средам на этом бульваре готы тусовались. Все в черном. Парни похожи на вампиров, а девушки на ведьм.
– Серьезно? – замер он, задумался. – Люди станут так наряжаться?
– Да как только они не станут наряжаться! И никто слова им не скажет. Хотя нет, скажут, потом напомни мне про квадроберов рассказать…
– А помнишь легенды про лебедя Борьку? – опять оживился Артур. – Давно было дело. Плавал тут на пруду лебедь ручной. А потом его убили… Вся Москва переживала! Про лебедя Борьку есть стихотворение, называется «Лебединая песня», его написала дочь Леонида Утесова, Эдит. А театр, театр – стоит на месте?
– «Современник»? О да!
– А раньше тут кинотеатр «Колизей» был, я слышал.
– Тоже об этом слышала! А еще эти места ассоциируются у меня с одной песней Игоря Талькова, «Чистые пруды», за авторством Давида Тухманова и Леонида Фадеева: «У каждого из нас на свете есть места, что нам за далью лет все ближе, все дороже. Там дышится легко, там мира чистота нас делает на миг счастливее и моложе…»
Непосредственно в ресторан я не захотела подниматься, мне показалась очень привлекательной веранда над прудом. Мы заказали кофе с кардамоном, цыпленка карри и лепешки – батура и папад, из гороха, очень душистые. Ох, и какие острые! И цыпленок был острым, но очень вкусным.
Когда мы с Артуром уходили из «Джалтаранга», то взяли с собой еще треугольные пирожки в кулинарии при ресторане, назывались «самосы». Наверное, слово, родственное «самсе»?
Вышли на бульвар с пакетом пирожков, смеясь – во рту у каждого теперь полыхал настоящий пожар.
– Когда-нибудь и в сам ресторан сходим, ладно? – сказал Артур. – Там интересно, два меню на выбор – мясное и овощное. А вечером что тут творится… На втором этаже «стекляшки» вечерами играет музыка. Но гуляют тут иногда до ночи. Иногда приезжает милиция и особо буйных забирает в отделение.
– Ты уже все решил, – вздохнула я. – Куда мы с тобой пойдем, что делать будем…
– Я стал другим, поверь. Правда. Я же зазнайка был… Но появилась ты, рассказала мне о моем будущем… И у меня в голове что-то повернулось. Я все пересмотрел в своей жизни. Я понял, как мне дороги мои родители, какой замечательный у меня брат. И я понял, что совсем не любил и не люблю Валерию. Пустое… Потому так быстро и перестал к ней что-то чувствовать. Уж умирать из-за нее мне точно не хочется.
– Все хорошо, только меня беспокоит Лена. Она же не в состоянии тебя забыть, – призналась я.
– Ты уверена? – посмотрел на меня искоса Артур. – Кажется, они с Колькой нашли общий язык. Она заходила к нему на днях, на меня даже не взглянула. Заперлись у него в комнате; хохочут, что-то обсуждают. Им весело вдвоем. Она, наверное, забыла обо мне, о своей глупой детской мечте, рядом с живым, реальным любимым – моим братом. У нее так глазищи горели, когда она на него смотрела! Я тебя даже к нему ревную. Ты так быстро забыла меня! Где она, твоя хваленая любовь на всю жизнь!
– Это не я, это она! – притворно возмутилась я.
Мы шли с Артуром по Бульварному кольцу и смеялись.
«Глазищи у нее горели… У нее, то есть у меня прошлой. Как странно. Может, Лену-прошлую разбудила любовь? Настоящая, не безответная? Не любовь к мертвецу? И Лена теперь не проведет всю жизнь словно во сне, прячась среди книг? Но это она, а что я? Что мне-то делать? Кого выбрать? Уехать или остаться?»
– Да, я совсем забыла! – спохватилась я. – Ключ! Ключ от склепа, он лежит у меня дома, его надо отнести обратно в склеп, так Николай просил… А, и еще про склеп… – Я хотела рассказать, что в склепе лежит устройство, перемещающее во времени, но не успела. Потому что Артур перебил меня:
– Погоди, это все потом сделаем, думаю, никакой срочной необходимости в том нет. В наш склеп еще сто лет никто не сунется. Я-то жив и не собираюсь бороться за Валерию. А значит, моя смерть отменяется. Поэтому – все, все, забыли об этом. Давай лучше поговорим о твоем будущем.
– А что с моим будущим? – удивилась я.
– Ты сказала, что любишь какого-то другого мужчину и собираешься за него замуж, так?
– Да, мне сделали предложение, я говорила, – подтвердила я.
– Откажись от него. Я предлагаю тебе стать моей женой. Тем более ты так боишься забеременеть от меня… Почему? Я не собираюсь уходить от ответственности и отказываться от своего ребенка.
– Ты готов жениться на мне только из-за ребенка?
– Нет, – твердо произнес он. – Не только. Я люблю тебя.
– Это невозможно, – фыркнула я. – Ты меня очень мало знаешь. Какая такая любовь, разве она могла возникнуть за столь короткий срок?
– «Чтобы влюбиться – много времени не надо», – помнишь, ты сама мне это сказала? – вдруг улыбнулся он. – Я люблю тебя и хочу жениться на тебе. Если у нас будут дети – ну так это прекрасно! Я больше не вижу смысла скрывать наши с тобой отношения. Давай уж расскажем о нас всем, Алена. Алена, ну, посмотри на меня! Ты же любила меня, ты сама мне об этом сказала! И вот я твой теперь, и делай со мной что хочешь.
– Ты забыл, сколько мне на самом деле лет? И кто я такая? – напомнила я. – Мне шестьдесят три, я – Лена из соседнего подъезда, и мою маму Лиду ты знаешь. Я – это Лена в старости.
– Нет, – твердо произнес Артур. – Ты не Лена, и тебе не шестьдесят три. И теть Лида вовсе не твоя мама. Ты – другой человек абсолютно. Ты в чем-то им родня, да, но ты и не копия Лены. Ты новый человек и тебе девятнадцать лет. Ты юная и прекрасная. И я тебя создал, я, понимаешь?! Ну и Колька к тому руку приложил, не стану его заслуги умалять… Но ты мое создание! Ты… ну, я не знаю, ты моя Галатея, вот кто ты. А я как будто Пигмалион. Я сам тебя создал. – Он взял мою руку и поцеловал.
– Но Валерия…
– Да ну забудь ты о ней, о Валерии! У нее сейчас бурный роман с тем парнем, Борисом, на Черном море. Пусть она будет счастлива с этим человеком. Быть может, если их не тревожить, то они останутся хорошими людьми и не натворят всех тех бед в грядущие девяностые… Ведь счастливые люди, которых не связывает преступление, не думают о плохом.
– Ну а я… а он, тот, кого я… – смешалась я.
– А ты уверена, что действительно любишь того человека? – серьезно спросил меня Артур. – Ты ведь мне отдала свою… свое… ну, в общем, я же был у тебя первым. И вспомни, как нам хорошо вместе, Алена. Твое тело не обманывает тебя.
– Я не знаю, – с тоской протянула я. – Мне страшно. Я хочу все бросить и уехать куда подальше. О маме с Лидой я немного позаботилась, Бабаню заберу с собой…
– Тот человек… он знает о тебе? – осторожно спросил Артур. – Что ты из будущего?
– Нет, конечно. Только ты в курсе всей правды обо мне.
– Ты хочешь убежать от себя, ты это понимаешь?
– Да, и что?
– А то, что ты можешь совершить новые ошибки, ты это понимаешь? – серьезно спросил меня Артур.
…Почему я раньше пряталась от жизни? Ничего не хотела и ни к чему не стремилась? Возможно, это действительно была тоска по несбывшемуся. По Артуру. Ну что теперь… Есть такие люди, полностью зависимые от своих привязанностей, зависящие от другого человека. Когда я его потеряла, то я тогда потеряла и смысл жизни.
А сейчас я живая. Моя любовь меня когда-то сломала, а затем она же и «починила».
Но я не сразу стала такой бодрой и активной, мой переход в молодость происходил постепенно. Быть может, я влюбилась в Никитина потому, что во мне было еще много от прежней, почтенной шестидесятитрехлетней тетушки, когда логичнее любить мужчину взрослого, серьезного, порядочного. Но чем сильнее я менялась, тем больше возвращалась к своим прежним «настройкам», тем сильнее меня тянуло именно к Артуру. И в конце концов молодая я выбрала молодого Артура…
– Ну что ты, Аленка? Посмотри на меня. Как там, у классика… Я же обещал тебе читать стихи? Ну вот, слушай… «И сердце вновь горит и любит – оттого, что не любить оно не может». Давай пройдем этот путь вместе. И вместе окажемся в будущем.
– Ладно, давай попробуем, – не слишком уверенно, дрожащим голосом ответила я.
Артур засмеялся, обнял меня и поцеловал.
И в этот момент неожиданно брызнул дождь; теплый, он пах влажной землей, нагретым мокрым асфальтом… И солнце при этом продолжало ярко светить. Шел настоящий грибной дождь. Июльский. Я, наконец, вспомнила… Никакое это не дежавю, а все это происходило в том моем сне перед путешествием в прошлое. Мне тогда приснилось, будто мы гуляем с Артуром по июльской солнечной Москве. Под дождем. Сейчас июль, и мы гуляем с Артуром по Чистым прудам. И столько солнца… И запах дождя.
– Какая красивая пара, – глядя на нас, с улыбкой произнесла проходившая мимо под зонтом немолодая дама. – Это самое чудесное время – молодость. Берегите друг друга!
И я вдруг поняла, почему на нас с Артуром так часто обращают внимание, смотрят нам вслед. Мы с ним были действительно красивой парой.
И мне действительно удалось исправить ошибки прошлого.
Интересно, а что еще у меня получится изменить здесь?
Возможно ли изменить будущее?
Спасибо за выбор нашего издательства!