Влажная равнина, усеянная заросшими кустарником холмами, тянулась в нужном им направлении примерно на восемь лонов, которые «скользуны» пролетели очень быстро. Дальше местность заметно повышалась и начинались джунгли – бесконечная зеленая паутина стволов, ветвей и листвы, сквозь которую не видно неба. Понимая, что финальный участок пути придется преодолевать на ногах, Маттер взял с собой боевой нож из Галотты – память об одном путешествии, случившемся в молодости. Длинный, в полтора локтя клинок с односторонней заточкой был довольно тяжел и мог рубить ветви не хуже топора.
«Скользуны» пришлось оставить в овраге на краю леса.
Дальше они то шли, то ползли – Влире, понятное дело, это удавалось куда легче, чем Маттеру, – и потемневший галоттский нож оказался очень кстати. Там, где протиснуться не удавалось никак, князь делал несколько взмахов клинка, и джунгли открывали дорогу еще на десяток шагов. Через час Маттер понял, что выдыхается. Признаться в этом юной мэнор и попросить об отдыхе казалось ему немыслимым, но каждый новый взмах, каждый нырок под толстые ветви давались все тяжелее и тяжелее, в груди начало отвратительно покалывать.
– Мы пришли, – вдруг едва слышно произнесла Влира.
Маттер поднял голову, посмотрел в переплетение веток, но не увидел пока ничего – да, собственно, в этот зеленый сумрак даже свет проникал с трудом! Впереди был только вечный сырой лес.
– Сюда. – Влира показала на какую-то узкую лощину правее Маттера и, почти не пригибаясь, нырнула под толстый, скользкий от пропитавшей все вокруг влаги корень.
Для того чтобы последовать за ней, Маттеру пришлось скрючиться, да так, что схватило спину. Несколько десятков локтей он полз на карачках, но потом смог почти выпрямиться – и вот впереди стало светлее.
Они находились в сотне шагов от расчищенной и давно вытоптанной площадки напротив главного храмового портала. Отсюда серая громада казалась гораздо более величественной, чем при взгляде с небес. Теперь Маттер хорошо понимал, какой трепет мог вызвать этот древний храм у людей, выросших в хижинах из глины. Повелителю, быть может, не приходилось даже усердствовать в перевоплощениях, достаточно было лишь появиться на галерее, что полукругом выступала над могучим сводом центрального входа, в каком-нибудь экзотическом наряде и замкнуть над головой два кабеля, пощелкав искрами… Эта мысль вызвала у князя смех, но он сдержался, только кашлянув.
Влира легла на устилающий дно лощины мох, перенесла на бок свой довольно объемистый рюкзак и достала из него прямоугольный предмет с парой маленьких, закрытых сдвижной крышкой окуляров. Маттер тоже вытащил из-под куртки небольшой бинокль, хотя сейчас смотреть в него не было смысла, храм казался спящим, несмотря на шевеление за плетнями справа, где находился скот.
Еще правее, насколько мог понять князь, в джунгли шла дорога, соединявшая этот участок равнины с горным массивом на востоке. Вряд ли ее прорубили адепты господина Повелителя: скорее всего, они воспользовались одним из тех древних путей, что проложены были к храму его зодчими. Несколько лет расчистки, и…
«Но как-то же сюда попадали люди, вроде того рыжего, что умудрился помереть у нас на допросе, – сам себя перебил Маттер. – Лезли через заросли? Очень может быть, ведь раньше на равнину нередко спускались искатели древних сокровищ… Эти храмы влекли их, внушая трепет, ужас пополам с восхищением, так что Повелитель, скажем честно, выбрал себе прекрасную резиденцию. В отсутствии вкуса и фантазии его не обвинишь».
– Дело становится намного интереснее, – прошептала Влира. – Я вижу три очень сложных и дорогостоящих прибора, обнаружить которые здесь не ожидала никак… Нет, не пытайтесь, в свой бинокль вам их не разглядеть, они замаскированы под разрушенными архитектурными украшениями вокруг входа.
– Что за приборы? – нервно скривился Маттер. – Они опасны?
– И да, и нет. Когда я услышала от вас о его якобы перевоплощениях, мне сразу подумалось, что господин Повелитель использует обычные проекторы, создающие, м-мм, иллюзии… как же это? – Я не смогу перевести на ваш язык даже с аппаратом-переводчиком! Явления электромагнитного характера, аналогичные проекции экрана на моем, скажем, пульте управления летающим роботом – или же на оптическом устройстве, которое я установила в рубке «Даамира». То есть, по большому счету, просто сложная игра искусственного света. Но здесь… О нет, это другой размах! Боюсь, господин князь, что его шутки с вихрями и змеями – это не просто свет и тень, они материальны. И они действительно могут убивать. Думаю, что он управляет сотнями локальных гравитационных потоков, создавая своих чудищ просто из пыли, лежащей под ногами. Серьезным оружием такой нанофантом быть не может, он не пробьется даже через самую слабую броню, но дело не в этом! Если настолько сложная техника у него размещена снаружи, то что же тогда внутри?!
– И добыть такую штуковину тоже, наверное, сложно?
– Нет, особенно если вы связаны с делами… как бы это сказать?.. У нас исследовательская работа, серьезные фундаментальные вещи – это тоже предпринимательство, понимаете? Крупные дельцы, промышленники, всегда заинтересованы в технологическом отрыве от конкурентов, поэтому они вкладывают много денег в лаборатории, занимающиеся исследованиями в самых разных областях знания.
– Хвала богам, у нас в последнее время происходит все то же самое, – не удержался Маттер. – До мелочей…
– Да? – поразилась Влира. – Ну, значит, у Пеллии огромные перспективы. Тот, кто понимает смысл таких капиталовложений, всегда найдет свое место на рынках. А эти излучатели, которые приделаны там к стене, они изобретены довольно давно, и используют их в основном для сложных экспериментов, при изучении взаимодействия волн и материи… Однако я слышала про физиков, которые создавали такие вот «материальные иллюзии», причем иногда громадных масштабов.
– То есть Повелитель мог быть как-то связан с фундаментальной наукой?
– Теперь этого исключать нельзя. Он умен, ох, до чего умен!.. Просто авантюрист, которых у нас, увы, тоже хватает, вряд ли смог бы додуматься до таких сложных, но эффективных схем.
– И чего же стоит ожидать нам с вами?
Влира замолчала, и надолго. Маттер видел по глазам, что внутри у юной мэнор происходит какая-то борьба, и терпеливо ждал, когда Влира придет к решению. Чтобы не тревожить пока свою спутницу, князь подстроил бинокль и принялся рассматривать плетень, ограждавший хижины и амбары адептов Повелителя. Эти несчастные люди, совершенно не представляющие себе, какое служение они выбрали своей жизнью, старались обустроиться по-хозяйски, надолго. Видимо, жизнь под стеной гигантского древнего святилища казалась им куда более надежной, чем привычный круг невзгод где-то там, за хребтом востока. Вряд ли Повелитель брал с них тяжелый оброк, вряд ли им угрожали ночные налетчики, а главное, храм и чудеса, из него исторгаемые, давали смысл, веру, благость, то, чего так не хватало в прочих местах. Благодаря отчаянным войнам в соседнем Рашеро, Рамла тоже растеряла религиозный пыл предков, жречество пришло в полнейшие ничтожество, а души обывателей остались пустыми. Знал ли об этом Повелитель, подыскивая себе теплое местечко на этой планете? Очень может быть, что знал и предвидел будущие события, связанные с горестями княжества: безвластием, нищетой и всеобщим тупым безразличием, которое может порой оказаться хуже иной войны.
– Если господин князь сочтет нужным, нам следует отступить, – вдруг прошептала за спиной Влира.
Маттер обернулся. Лицо юной мэнор выглядело напряженным, и еще в глазах ее чудилась какая-то безнадежность.
– Я сам начал все это дело, – уголками губ Маттер изобразил улыбку, но вышло у него дурно, – и мне его заканчивать. Не забывайте, здесь не только интересы Лиги, но еще и интересы Пеллии. Что скажет тот же принц Инго, если мы сдадимся, не вступая в бой?
– Я боюсь, что у Повелителя может оказаться серьезное оружие, – помотала головой Влира. – Такое оружие, с которым мне не справиться. В данный момент я его не вижу, хотя должна была бы, потому что спрятать такое трудно, но кто знает? Перед нами слишком хитроумный противник, ваша милость…
– Да помилуют нас луны! Вы плохо знаете, с кем оказались на борту этой лодки… Раз я долетел до этой жалкой дыры, свое я возьму вне зависимости от того, нравится это кому-то или нет.
– Хорошо. Именно этого я и ждала, господин Маттер. Давайте пока наблюдать, мне кажется, там кто-то ходит. Рассмотрим этих людей как следует.
За плетенным из прута заборчиком действительно началось какое-то движение. Через минуту Маттер увидел двух мужчин в легких полотняных плащах, сдвигающих створки ворот. На «площадь» перед порталом храма неторопливо вышли несколько человек – мужчин и женщин в почти одинаковых накидках, – несущих большие корзины с фруктами. Не доходя до черного провала входа два десятка шагов, они остановились, опустили корзины в желтую пыль и стали ждать.
В густом сумраке – а двери храма, как понял уже Маттер, прятались в глубине широкого каменного коридора – появились две фигуры. Рослые, широкоплечие мужчины, с плеч которых струились синие одеяния из незнакомой для Маттера, но явно очень дорогой ткани, вышли к людям с корзинами и коротко поклонились. Откуда-то издалека вдруг рокотнули тяжким басом барабаны, заставив Маттера содрогнуться от неожиданности; оба мужа в синем заговорили – фраза за фразой, по очереди, – и обитатели хижин за плетнем повалились на землю, обхватывая в экстазе головы руками.
Потом они встали. За спинами жрецов в синих одеждах появились тем временем несколько молодых парней с палками. Схватив по три корзины сразу, они бесстрастно удалились в темноту, из которой пришли. И тут над головами жрецов на миг полыхнуло удивительное, ни на что не похожее густо-синее пламя, ничего подобного Маттер не видел никогда, оно завораживало, заставляя сердце отчаянно биться в невообразимом, неописуемом восторге.
До ушей князя донесся визг, перешедший в шумный вздох. Казалось, будто большая волна плавно лизнула галечный берег.